Т15-22 Бальзак в экзотической стране (на выбор). Из-за обстоятельств (отстает от поезда/каравана/терпит кораблекрушение) теряется на местности. Пытается по мере сил и возможностей найти выход, но не получается. Неожиданно встречает Жукова - одинокий охотник за головами/авантюрист. Вместе попасть в плен к банде/людоедам/племени тумба-юмба. Готовить план к бегству. В итоге:"И что теперь? Если хочешь, я покажу тебе путь домой. А потом? Это будет зависеть от тебя."
-
-
11.05.2012 в 00:27-
-
11.05.2012 в 02:46-
-
11.05.2012 в 23:30а
-
-
11.05.2012 в 23:47А написано неплохо. В тексте нет стилистических ошибок (и грамматических вроде тоже, хотя я не присматривалась), читается сравнительно легко.
-
-
11.05.2012 в 23:54-
-
11.05.2012 в 23:57а
-
-
12.05.2012 в 00:00а
-
-
12.05.2012 в 00:54-
-
12.05.2012 в 01:07а
-
-
12.05.2012 в 19:12-
-
12.05.2012 в 21:51ваш автор
-
-
12.05.2012 в 22:19P.S. отчего-то питаю надежду, что конец не сведётся к дуальности (Жук/Есь)...
P.S.S. слежу за развитием
Гость
-
-
13.05.2012 в 03:45Шепеум стояла на пороге постоялого двора и всматривалась в даль. Она упорно не желала возвращаться в Элухмиш. Это значило бы, что она окончательно отказалась от надежды отыскать готовую пожертвовать ради нее жизнью госпожу. Все остальные участники поисков разошлись по домам, но Тефехи, уехавший в столицу в сопровождении госпожи из Рудении, говорил, что отправляется за помощью. Теперь Шепеум целыми днями ожидала его возвращения.
Вдалеке заклубилось облачко пыли. Возвращается? Нет, Элухмиш находится в другой стороне. Кто же может пожаловать из пустыни?
Сердце Шепеум заколотилось сильнее, когда она увидела двоих всадников, мчащихся во весь опор. Вскоре в них уже можно было узнать госпожу и руденийского воина, оставшегося с ней. Когда они подъехали, он слез с коня, едва не падая, неспособный произнести ни слова. Госпоже хватило сил разомкнуть слипшиеся губы и хрипло потребовать воды.
* * *
Ламишет и Ниседий пришли в себя только вечером. Тогда же они решили спокойно спать всю ночь, не обсуждая произошедшего и стараясь не предаваться воспоминаниям о нем.
Утром их разбудили голоса множества людей. Ламишет выглянула в маленькое окошко и кровожадно улыбнулась.
– Там Тефехи, Теника и целый отряд наемников. Молодец Тефехи – сообразил, что хатетиане спасать какую-то ишитен не пойдут. Теперь держись, Небихет!
Глаза ее сияли, будто не было плена и побега через пустыню, когда приходилось постоянно оглядываться и прислушиваться, ожидая погони. Небихет ее жестоко оскорбил, и теперь она едва ли не облизывалась подобно хищнику в предвкушении мести.
Когда они вышли, увидевший их Тефехи просто остолбенел.
– Вот, я же говорила! – крикнула Теника, не знающая, к кому первому броситься на шею. – В Элухмиш пришло послание от предводителя разбойников, и мы уже отправились вас спасать, но я знала, знала, что вы сами что-нибудь придумаете!
– Все хорошо, госпожа? – осведомился Тефехи, снова казавшийся абсолютно спокойным.
– Небихет, да будет проклято его имя, этот разбойник, узнал, кто я!
– А кто ты? – заинтересовалась Теника.
– Ишитен, конечно, – ответила Ламишет, но похоже было, что Тефехи все понял. – А еще они занимают храм Висиру, оскверняя его своим присутствием. Так что мы должны покончить с этой бандой как можно скорее.
– Не удивлюсь, если это она, – Ниседий прищурился и разглядел стремительно движущийся по пустыне отряд пеших воинов, возглавляемых человеком на колеснице.
– Сам пришел! – плотоядная улыбка Ламишет стала еще шире. – Вот только он не ждет, что его тут встретит небольшая армия. Командование я возьму на себя.
– Госпожа, – возмутился Тефехи, – ты должна отдохнуть!
– Душа моя не успокоится, пока этот наглец не будет наказан, и отдохнуть не удастся. Готовимся к бою!
Когда Небихет узнал, что его пленники исчезли из запертого зала, где Висиру, казалось, ехидно ухмылялся, его обуял суеверный ужас. Прекратить крики о надвигающейся каре Висиру и мольбы о пощаде смог лишь один из разбойников, обнаруживший часового, которому ударили по голове чем-то тяжелым, и отсутствие двух лошадей. Тогда Небихет решил, что беглецов надо вернуть, пока они не добрались до места, где смогли бы получить помощь, а маленький постоялый двор, находящийся в отдалении от города и принадлежащий скорее пустыне, чем миру людей, постоялый двор, где Ламишет и Ниседий, скорее всего, остановятся, не сможет обороняться против целой банды. Конечно, Небихет не знал, что ему предстоит столкнуться с отрядом прекрасно обученных и вооруженных наемников.
Когда битва закончилась, к Ламишет, не получившей ни царапинки, подтащили связанного Небихета. Тефехи сообщил Ламишет, что царь дарует ей право самой распорядиться судьбой пленника. Тот извивался в путах и кричал проклятия Висах-Шемем-Хатсету, причем так, как если бы царь был рядом с ним.
– Похоже, бедняга помешался от горя, – сказал Ниседий, твердо решивший хранить тайну Ламишет, недоумевающей Тенике.
– Может и помешался, – грозно ответила Ламишет, – но царское имя порочить нечего. Убить его и закопать прямо здесь!
– Стой! – взмолилась Теника. – Он же безумен! Он не может отвечать за совершенное!
Ламишет хмыкнула. Мысль о том, что Небихета надо пощадить, следуя каким-то правилам, ей просто в голову не приходила. Да и какие законы решатся защищать царского врага?
– Ты слышала, что он говорит? Хочешь, чтобы по стране поползли нелепые слухи? Или сможешь сделать так, чтобы он замолчал? Можно, конечно, отрезать ему язык…
– Не надо! – испугалась Теника, – Просто… Просто подари его мне!
– Ты увезешь его в Рудению и сделаешь своим рабом? Такая участь его не обрадует. Обрить его и отдать госпоже!
-
-
13.05.2012 в 14:45Хотелось бы даже увидеть историю про жизнь Небихета в Рудении, с такой госпожой, как Теника
-
-
14.05.2012 в 00:46-
-
14.05.2012 в 21:33P.S. - я прочитала все за один вечер и, как говориться, взахлеб. ну прекрасно же, правда
-
-
14.05.2012 в 21:48Новую главу сегодня обещать не могу, ибо аврал в институте, но большая часть ее уже готова, так что будет в ближайшее время.
-
-
16.05.2012 в 03:55После возвращения в Элухмиш Висах-Шемем-Хатсет вызвал Тенику к себе и торжественно объявил, что готов заключить новый договор с Руденией. Договор оказался выгодным как для дряхлеющего Хатета, так и для Рудении, переваривающей богатства, захваченные в недавно присоединенных землях на западе, и восстанавливающей силы.
Обрадованная Теника, вернувшись из тронного зала, первым делом оповестила всех руденийцев, среди которых был и тайком проведенный во дворец Ниседий, о скорейшем возвращении на родину, а вторым – объявила, что она, занятая более важными делами, толком не успела посмотреть город, и теперь намерена это исправить. Она позвала с собой всех телохранителей, помощников и чудом оказавшегося в этой компании Тефехи, с которым, похоже, в последнее время сблизилась еще больше.
Ниседий на ее предложение не откликнулся – принимать участие в шумных сборищах он не любил, хотя и приходилось, да и поговорить ему будет не с кем: занятые друг другом Теника и Тефехи не обратят внимания на него, а на остальных – он сам. Была и еще одна причина, по которой Ниседий решил остаться в одиночестве и в существовании которой он боялся себе признаться. Следовало что-то делать с отношениями с Ламишет. Она предлагала ему остаться в стране, где у него не было ни имущества, ни знакомых, ни какого бы то ни было общественного положения. Стране, которую сложно понять, обычаи и традиции которой сложно принять, на языке которой невозможно думать, письменность которой невероятно сложно выучить. Здесь он будет зависим от Ламишет так, как не был зависим даже от матери в детстве. И стоит ему только выказать неповиновение и лишиться благосклонности Ламишет, как он тут же потеряет все и будет преследоваться самим царем. Но…
Дверь открылась, и появилась Элумат-Закрет, успевшая превратиться из Висах-Шемем-Хатсета обратно в Ламишет. Она сначала закрыла дверь и убедилась, что их никто не подслушивает, и только потом заговорила:
– Теника скоро уезжает.
– В твоей власти было задержать ее.
– В моей. Но я не хочу никого держать. Ты должен сделать выбор.
– Вернуться с ней или..?
– Я хочу еще раз предложить тебе место царицы. Если ты откажешься…
– Ты серьезно?
– Да.
– А я еще раз скажу тебе, что это безумие.
– Да, но…
– Подожди. Не меньшее безумие, чем выдать девочку за мальчика. Чем посадить на трон Хатета женщину. Чем отправиться искать заброшенный много веков назад храм в пустыне. Чем надеяться найти в нем сокровища жрецов. Чем покинуть надежное убежище перед песчаной бурей. Чем пытаться сбежать из комнаты, единственный выход из которой тщательно охраняется. Чем заключить взаимовыгодный договор между Руденией и Хатетом, в конце концов. Так почему бы не позволить случиться последнему безумству?
– Не последнему, – глаза Ламишет сияли. – Последнее – изменение Хатета, которое мы совершим вместе! Ты многое видел, и ты обладаешь знаниями. Я стала царем, и я облечена властью. Вместе мы сможем вернуть Хатету его былое величие!
Такого Ниседий не предполагал. С ним вообще редко делились грандиозными планами. Но надо же привыкать к новому положению.
* * *
Тенику провожала целая толпа. За время пребывания в Хатете она успела познакомиться с большим количеством людей, чем Ниседий успевал за год. Но она, прощаясь с ними всеми, все же нашла время подойти к Ниседию, спросить, уверен ли он, что хочет остаться, и пожелать ему счастья с находившейся тут же Ламишет. С ними вместе был и Тефехи, стоявший с отсутствующим видом
– А знаете, я так соскучилась по сыну! – вдруг сообщила Теника.
– У тебя есть сын? – Тефехи тут же пришел в себя. – Но ты же…
Он выразительно посмотрел на ее пеплум.
– Девица? – Теника пренебрежительно усмехнулась. – Да, мужа у меня нет. Но в день славы Веллиды, когда она особенно сильна, любая женщина может прийти в храм и зачать наследника от мужчины, которого определят жрецы. Я думала, все знают об этом нашем обычае. Да и кто сделает послом человека, у которого нет своей семьи?
Тефехи помрачнел. Об обычае, постоянно обсуждавшемся и осуждавшемся в Хатете, он знал, но связать его с Теникой ему не приходило в голову.
Тем временем успокоившийся и теперь изображавший из себя свергнутого царя Небихет перенес вещи Теники на корабль. Они отправлялись.
* * *
На том же корабле, на котором уехала госпожа посол, в Хатет прибыла другая руденийская знатная дама. Хотя в Хатете к чужеземцам, особенно к руденийским женщинам, относились с недоверием, она, закутанная в покрывало, смиренно молчавшая, а если с ней заговаривали, отвечавшая тихо и односложно, пришлась по душе придворным. На Висах-Шемем-Хатсета она произвела такое впечатление, что тут же стала его невестой. Хатетиане пожаловались на очередную царицу-чужеземку и успокоились. Ришун-Валлиджет, маленькая старушка, удалившаяся от шумной придворной жизни, но до сих пор таскающая служанок за волосы с невиданным проворством, хохотала на весь дом, когда почтительный сын прибыл к ней, чтобы познакомить со своей возлюбленной.
* * *
– Да сними ты эту бороду, а то я начинаю чувствовать себя мужеложцем!
Ниседий уже выбрался из пышных одеяний царицы и пытался разглядеть себя в бронзовом зеркальце. В нем отражалась женщина с подведенными глазами и выкрашенными знаменитой хатетианской краской волосами. Впрочем, возможно, это мужчина – кто их разберет, этих знатных хатетиан с их косметикой, особенно в зеркале. Кто бы это ни был, себя в нем Ниседий узнавать отказывался, хотя ожоги от кипящей краски до сих пор болели.
– Мы это сделали, никто ничего не заподозрил, – Ламишет удовлетворенно вздохнула, и накладная борода полетела в угол.
– Даже странно. Не может же нам все время так везти.
– Может. Нам будет везти дальше, и вместе мы совершим много великих дел. А теперь, – ее голос стал игривым, – спать.
-
-
16.05.2012 в 14:57-
-
16.05.2012 в 17:27-
-
16.05.2012 в 22:57Короче говоря, я просто так и не смогла проникнуться этим товарищем. Странно мне как-то видеть персонажа, который вроде как Бальзак, таким слабым. И вроде бы все логично, но все равно не понимаю его стремления следовать за Ламишет. Получается, что мужик в доме именно она. А он этого или не замечает, или замечает, но не видит в этом ничего для себя неудобного-унизительного. Хотя фиг их знает, этих мужчин-Бальзаков, может для них это и характерно, я ни разу не специалист
-
-
16.05.2012 в 23:57И да, определенная инверсия традиционных для нашего общества гендерных ролей наблюдается. Но, по-моему, у меня это тоже обосновано. Причем не только при помощи их личностных характеристик (базовая ЧС у нее и суггестивная — у него, например), но и при помощи социальных факторов. Не забывайте, что руденийское общество — это общество искусственно поддерживаемого матриархата. Для члена этого общества, пусть и такого как Ниседий, подчиняться женщине нормально. Конечно, руденийские дамы, думается, действуют несколько мягче, но сам факт не может не влиять. Что касается Ламишет, то она выросла в патриархальном обществе, но с раннего детства привыкла изображать мальчика. И окружающие относились к ней не просто как к мужчине, а как к царю, наделенному неограниченной властью. В таких условиях ей было трудно вырасти не только забитой домохозяйкой, но даже сторонницей равноправия. Кстати, вполне возможно, что из-за противоречия между ее положением и отношением к женщине в Хатете у нее возникло желание доказать, что она вполне может подчинить (за неимением лучшего слова) мужчину.
-
-
17.05.2012 в 20:58Ждем-с эпилога)
-
-
18.05.2012 в 16:21-
-
18.05.2012 в 21:46-
-
19.05.2012 в 04:11– Глупости все это. Не может такого быть.
– А я говорю, все так и было! Правда, господин?
Великий руденийский полководец, муж самой матэр, непобедимый Каттиах задумчиво посмотрел сначала на лежащий перед ним свиток, потом на спорящих, и ответил:
– Неважно, было все так или нет. Важно, как мы можем использовать эту… легенду.
– Использовать? – удивилась Летрия. Она была готова пожертвовать жизнью ради командира, увеличившего земли и славу Рудении в несколько раз, но понимала его далеко не всегда. Но лучше уж его идеи, иногда казавшиеся странными, но неизменно приносившие немалую пользу, чем очередная глупая выдумка этого жреца, Невиона. Его дело – молиться о победе руденийской армии, а не бродить неизвестно где, собирая хатетианские сказки.
– Я говорил! – Невион едва ли не подпрыгивал от нетерпения. – Можно, например....
– Следует способствовать распространению этой истории, – перебил Каттиах.
– Да любой хатетианин оскорбится, – не выдержала Летрия, – скажи ему, что Висах-Шемем-Хатсет был женщиной!
– Оскорбляются из-за любимых правителей, – рассмеялся Невион. – А если стрела в спину – признак народной любви, то я скучная девица из воинского сословия.
– Народ не любит что-то менять в своей жизни, – вздохнул Каттиах: придуманная им новая система набора в руденийскую армию вызвала бурю возмущения у воинов, не желавших сражаться вместе со всяким сбродом, но она была действительно необходима. – Даже царицу не пожалели.
– Она же ему помогала. Помогала гораздо больше, чем это позволено порядочной хатетианке. Но, – вдруг осенило Невиона, – она же просто исчезла! Если она была переодетым руденийским воином, то вполне могла спастись и сбежать!
– Да что ты…
Летрию прервал появившийся солдат. Он доложил:
– Прибыл Умат-Шемем-Абези, Повелитель…
– Уже бывший Повелитель, – воскликнул Невион. – Двенадцать земель теперь наши!
– Сначала скрепим договор, а потом будем радоваться, – проворчала Летрия. – Он же одержимый, кто знает, что придет ему в голову в следующий момент.
В палатку вошел болезненного вида юноша в царском облачении. Он казался полной противоположностью Каттиаха, наделенного зрелой мужской красотой и одетого очень просто: от обычных солдат его отличал только длинный ярко-красный палудаментум. Каттиах представлял молодую растущую империю, а Умат-Шемем-Абези – древнее царство, уже не способное никому противостоять.
– Не будем тратить время на долгие приветствия. Говорят, ты их не любишь. Где договор?
Последний хатетианский царь достал из складок одежды печать и вдавил ее в подогретый воск на свитке с договором, соглашаясь с каждым написанным в нем словом. Он даже не стал читать, лишь безвольно склонил голову и равнодушно добавил:
– Завтра я торжественно передам тебе ключи от Элухмиша. Я могу идти?
– Да, конечно, – наконец отозвался Каттиах.
Невелика честь – победить такого противника. Нет, не стоит об этом думать. Задача выполнена: Хатет взят.
Умат-Шемем-Абези вышел, не поднимая глаз.
– Висах-Шемем-Хатсет после такого покончил бы с собой, – голос Летрии звучал обвинительно. – Кстати, можно мне уже узнать, почему следует распространить слух, что он был женщиной?
Она обращалась к Невиону с явной насмешкой, но ответил ей Каттиах абсолютно серьезно.
– Хатетиане чтят свои традиции. И своих царей, какими бы те ни были.
Простые люди наверняка оплакивали Висах-Шемем-Хатсета, просто потому что он царь.
– И что дальше?
– Возможно, когда-нибудь моя внучка – а я надеюсь, на этот раз родится девочка – захочет принять тиару Хатета и стать настоящим царем – это позволило бы избежать множества восстаний. И если на хатетианском престоле уже была женщина, сделать это будет гораздо легче.
– Чтобы руденийская матэр… – Летрия задохнулась от ужаса, – …как хатетианский царь! Не будет такого никогда!
– Будет, – Каттиах сощурился, словно хотел рассмотреть будущее. – Мы завоевали весь Хатет. Все, что в нем было. Все.
И опять маленькая справка, дабы не отсылать читателей к Гуглу. "Палудаментум лат. – пурпуровый плащ римского полководца, носившего титул imperator; надевался им во время присяги, жертвоприношения, на войне, также главными помощниками его, в отличие от sagum – одежды солдат и toga – носившейся в мирное время; П. был безрукавный, свободный, застегивался на шее".
-
-
19.05.2012 в 22:03И да, поздравляю с окончанием!
-
-
20.05.2012 в 01:52-
-
22.05.2012 в 04:34спасибо!! хорошая история ))))
не самоубивайтесь )))) я бы не поверила в бальзака отказавшегося стать царицей )))))))))))))
-
-
22.05.2012 в 22:18Все, не буду самоубиваться, буду дальше развивать мир.