[socionicfics]

Т17-1 Бальзак|(/)Есенин. Два школьных изгоя, подвергающиеся постоянной травле. Однажды, когда издевательства заходят слишком далеко и кажется, что терять им больше нечего - начинают мстить. NH. дарк, экшн и всяческий ангст желательны, но необязательны.

@темы: Бальзак, выполненные заявки, Т-17, Есенин

Comments

[Гость]

исполнение 1, 873 слова

Арсений покачивается из стороны в сторону. Отирая бледное вытянутое лицо грязной ладонью, он хрипит сквозь зубы:
— Убью.
Сплевывает розовую от крови слюну себе под ноги и кривится, толкает языком шатающийся зуб.
— Он больной, — шепчет устало, совсем тихо. Опускается на скамейку рядом с Владом, вытягивает ноги, сбитыми носками кед толкая шелуху от семечек подальше от себя.
Влад молча дергает головой, мол, рассказывай, но Сеня только сипло дышит, натянув до носа капюшон грязной толстовки, и нервически переплетает пальцы.
Влад щелкает зажигалкой, потом еще и еще. Еще. Снова. В прозрачном синем воздухе начинает вонять нагретым пластиком.
— Блять, хватит, — Сеня выбивает зажигалку у него из рук, и пальцы, оказывается, теплые и мокрые, липкие, а под ногтями траурная каемка.
— Избил? — спрашивает Влад, нагнувшись за заискрившей зажигалкой.
Арсений только хрипло хихикает, зажимает себе вдруг ладонью рот и страшно выкатывает светлые, водянистые глаза. Влад сглатывает тяжелый скользкий ком, глянув на него, внезапно ополоумевшего.
— Давай ко мне, отмоешься.
Арсений покачивается из стороны в сторону, а Влад его придерживает и тащит к себе на третий этаж по сбитым ступенькам, чувствуя накатывающую от запаха крови тошноту.
— Говори, — просит, шепчет, сам не знает, откуда такой жалобный тон. — Что он, угрожал? Ну?
Влад чувствует под мягкой тканью толстовки, под мелкими катышками и неровным штопочным швом, как часто и негромко бьется сердце Сеньки. В прихожей, в мутном зеркале, он видит двух загнанных в просторную мышеловку крысят.
Сеня молча закрывается в санузле, включает воду, и за гулким шумом, за гудением чугунной ванны его скулеж будто можно не услышать. Влад ставит чайник.

У Вычкина тяжелые кулаки. На узловатых переломанных пальцах — крупные веснушки. Ноготь на большом обгрызен до мяса.
Сеня закрывает глаза, тронув цветистый синяк на боку, вдыхает сквозь зубы.
Вычкин (для друзей, Сенечка, я просто Саша) щербато улыбается ему и подходит медленно, вразвалочку, а дряблый, рыхлый Королек выкручивает Сене руку, не давая подняться на ноги.
Сеня слышит, как на кухне свистит чайник. Густо пахнет домашним пирогом с земляникой.
Молния на джинсах вжикает прямо перед его носом. Королек нервно хихикает, наверное, только сейчас сообразив, что Вычкин вообще-то хреновый шутник. И лжет редко. Может, от жалости, но все-таки, Сеня уверен, от растерянности, Королек ослабляет хватку.
Влад стучит в дверь и гудит невнятно, зажав в зубах салфетку: «Вылазь». Сеня одергивает толстовку и выключает воду, осторожно давит полотенцем на кривую переносицу, цыкает, прикашливает, издает эти мелкие бытовые звуки, которые ничего не значат.
На старом мебельном складе очень тихо. Только Вычкин прищелкивает языком, да Королек пыхтит загнанно, а Сеня — он молчит, выжидает, когда Женя Длинный отойдет от слепого оконного провала, чтобы рвануть что есть сил прочь отсюда. Королек держит его запястье чуть не двумя пальцами, и брезгливо, и испуганно, и вроде как «я тут вообще нечаянно, понимаешь». Вычкин протягивает заскорузлую ладонь к Сениной щеке.
На полке в ванной в ряд стоят тюбики и баночки с кремами. Сеня смотрит поверх них на свое отражение, склоняет голову набок. Влад громко включает музыку.

Влада за глаза называют Мертвяком. Он бледный, с запавшими глазами, и спутанные черные волосы наполовину закрывают лицо, а от темного растянутого тряпья несет свечным воском и ладаном.
Светка ласково шепчет: привет, юродивый. Сеня кривится от этой ласки, отпихивает девку от Влада рукой.
— Чего тебе? — спрашивает он, глянув исподлобья.
— Просто, — Света пожимает плечами и садится на край парты. — Что про тебя Вычкин болтает, а?
Арсений спадает с лица, на скуластом лице загорается лихорадочный злой румянец.
— Пусть болтает, ему недолго осталось, — подает голос Влад. Улыбается широко, все равно что скалится.
Света пятится, встряхивает волосами: оба вы юродивые. Больные.
— Мы крысы, — почему-то говорит Влад. — Обычные здоровые крысы.
— Это вы тут все больные, — соглашается Сеня, откинувшись на спинку стула. — Съеби с глаз долой.
Светкин вздернутый острый нос морщится, по всему лицу разбегаются обиженные розовые морщинки, губы сжимаются уродливой ниткой. Сеня отстраненно думает, что она ему не нравилась никогда.
Под партой Влад своими холодными костлявыми пальцами трогает его колено. Королек пялится на них из противоположного угла, из-за разлапистого фикуса, он облизывает губы и подслеповато щурится, и Сене хочется сделать какую-нибудь гадость. Он говорит (достаточно громко, Влад даже вздрагивает):
— Все передохнут, а крысы будут жить.
Влад криво усмехается, устроив лохматую голову на парте.
— Будут жить, — повторяет он.

Сеня бежит на смех и крики. Расталкивает злые равнодушные спины, спотыкается, выставляет вперед руки, пошатнувшись, и смотрит, во все глаза смотрит.
Губы у Мертвяка белые в синеву. Сеня видит его будто издалека, а на самом деле с расстояния в два или три шага. Совсем белые губы — только темно-красное тянется из уголка рта по щеке.
Глаза так странно закатились.
— Жив он, — не слишком уверенно говорит Длинный.
Вычкин пихает худую синюшную руку носком кроссовка, наклоняется, берет Влада за волосы.
— Очнись, эй, — встряхивает раз, другой, потом отпускает. Головой Влад бьется об асфальт.
Арсений подходит к Владу ближе.
А потом ничего не помнит. Будто серой тряпкой затянуло.
Пальцы, оказывается, теплые и мокрые. Липкие. Под ногтями траурная каемка.
Сеня садится рядом с Вычкиным на холодный сырой асфальт, трогает его лоб, будто измеряя температуру. Уже точно ниже тридцати.
Влад встряхивает его за плечо, говорит негромко:
— Давай ко мне, отмоешься.
— У тебя кровь, — тихо отзывается Сеня. — Вытри.
Влад только плечами пожимает, подбирает валяющуюся у ног зажигалку.
Щелкает ею.
Еще.
Еще.
Снова.

[Гость]

Заявка будто списана со сценария фильма "класс"

[Гость]

всё это очень графично и депрессивно, конечно, но где вторая часть заявки?
та, в которой месть, экшн и прочее.
+ баль опознается только по бледности и черному тряпью. есь не опознается вообще.

[Гость]

Заявка будто списана со сценария фильма "класс"

мне тоже так показалось.

Выдохнула, кажется, только по прочтении. Спасибо, автор, это было очень и очень.
Если вы не против - можете открыться в у-мыл?)
з.


Гости-киноманы, заказчик фильм "Класс" не смотрел, хоть и наслышан, но насколько я знаю, фильмов с подобными сюжетами не так уж мало. Более того, реал по этой части отжигает, увы, не то что бы реже. Так что сюжет-то жизненный.

Гость 12:54 экшн (к которому заказчик относил нечто вроде подрыва школы, нувыпонимаете) был необязателен же. А месть, ангст и тимы вполне описаны. Имхо, разумеется.

[Гость]

Гость,

в 12:53

... или "Слон". Или "Мгновения жизни". Или, быть может, "Что-то не так с Кевином". Или со вполне реальной истории, известной всем как Колумбина. Хотите обсудить детскую жестокость?

Гость,

в 12:54

А вы заявку внимательно читали?

желательны, но необязательны.

gypsy kid, спасибо большое! Откроюсь с удовольствием)

а.

[Гость]

Гость, который автор, вас что, впервые критикуют? судя по таким лучам НЕНАВИСТИ...

[Гость]

Гость,

в 14:15

вас так задело то, что я не использовала смайлик?

а.

[Гость]

гость от 12:54 заявку-то внимательно читал, но всё равно и половины ее в тексте не увидел, уж пардон муа.
вообще создалось впечатление, что автор- гамлет. ни баля, ни еся в жизни не видел, но драмы нагнал)

[Гость]

Гость в 12:54
автор не гамлет, но что ж поделать-то.

а.

автор, вам

[Гость]

вот он я, готический твой принц, и вам

а.

[Гость]

Непонятно, кто есть кто.

[Гость]

вас так задело то, что я не использовала смайлик?

нет, просто вы так ядовито ответили...
кто по ТИМу, если не секрет?

[Гость]

Гость,

в 18:14

да вообще кошмар.

Гость,

в 18:37

с каких пор толика сарказма в словах стала признаком ненависти?
лирик.

а.

[Гость]

суровы нынче лирики

[Гость]

Гость, от вас, лириков, можно всего ожидать.

[Гость]

И кроме того, неясно, кто остальные персонажи. Например, Вычкин. То ли Жук, то ли Нап?

[Гость]

Гость,

в 22:07

СЛЭ.

а.

[Гость]

Спасибо, а.

[Гость]

есь не опознается вообще.

потому что трусы не в цветочек?
видимо, чтобы есь опознавался, он должен ныть, как минимум, в двух третьих текста.

автору спасибо. атмосферно получилось. правда героев многовато для такого короткого отрывка.
есь, кстати, с самого начала опознался))) а вот с балем труднее. если бы не сказали, и не узнала бы.
а ваще, пишите исчо, вы молодец.

[sectorial harmonic]

как текст без штампов, так канонодрочеров набегает дохера.
хорошее исполнение, самостоятельный текст без дебильных обозначений героев названиями тимов.

[Гость]

Гость,

в 06:05

спасибо)
да, пожалуй, героев многовато, есть за мной такой грешок - хочется всего и сразу.

sectorial harmonic, спасибо)

а.

[Гость]

их бьют по очереди??

Молния на джинсах вжикает прямо перед его носом

-
- это перед чьим носом??

Арсений - есь
Влад - баль прально?????

[Гость]

Гость,

в 23:46

их не бьют по очереди. их бьют отдельно друг от друга. по одному.
перед носом Арсения, вестимо.
все верно, угу.

а.

[Гость]

это было нелепо.
Однажды, когда издевательства заходят слишком далеко и кажется, что терять им больше нечего - начинают мстить.
очень надеюсь, что заявку исполнят полностью.

[Гость]

1542 слова



Я ненавижу школу. Ненавижу своих одноклассников и все, что с ними связано. Ненавижу так сильно, как только могу ненавидеть. Но, смотря на меня, никто никогда и не догадывается, что за вулкан ненависти бурлит во мне, спрятанный под отстранено-холодным взглядом. Впрочем, и смотреть на меня некому. В этом классе я человек-невидимка, по крайней мере, до тех пор, пока им не захочется над кем-то пошутить. И вот тут они вспоминают обо мне. Сначала все было просто и банально. Рюкзак, перемещающийся по классу или заброшенный в женский туалет. Пенал, которым они играли в вышибалы. Пыльная тряпка неожиданно попадающая в меня. Жвачки на стуле. Типичная картина для любого класса, для любого изгоя. Поднимаясь по лестнице, я стараюсь идти как можно быстрее, пока они не начали плеваться сверху. Я стараюсь не обращать на это внимание, хотя мне все чаще хочется сбежать куда-нибудь подальше. Все равно куда, лишь бы они отстали. Я пытаюсь сосредотачиваться на учебе, но в нашей замечательной школе, кажется, преподавателей подбирали по принципу, «знаешь какого цвета учебник – подойдешь». Историчка, например, Египет пишет с «д» на конце. Математичка орет так, что слышно этажом ниже. А англичанин почти все уроки рассказывает нам о своей службе в армии. Все это, в сочетании с умственно неодаренными одноклассниками, просто непереносимо. Сегодня особенно мерзкий день. Две физ-ры, где мне точно «случайно» заедут мячом в спину. Выйдя из дома и оглянувшись по сторонам, я направился подальше от школы. Погуливать я начал еще в прошлом году. Раз в месяц я позволяю себе отдохнуть от окружающих и просто провести день, как мне хочется. Пройтись по району, посидеть возле пруда, почитать книгу, набраться сил и мужества и завтра снова в бой. Ненавижу. Быстрее бы закончить этот пресловутый 9 класс, сдать экзамены и уйти. Хоть куда, лишь бы подальше.
Возле озера, на моей любимой скамейке, я заметил девочку из моей школы. Она учится 9 А, а я в 9 Б. Меня в насмешку называют «Упырем», ее, как я слышал, «Ромашкой». Она не похожа на других девочек, она не красится, не носит коротких юбок и обтягивающих джинс. Она пишет стихи, и вынуждена читать их на каждом школьном празднестве. Она милая и такой же изгой, как и я. Но, в отличие от меня, старого и прожженного циника, она ранимая и поэтому, уязвимая.
Я подошел к скамейке, девочка подняла взгляд на меня. Кажется, она недавно плакала, по крайней мере, глаза были покрасневшими.
-Привет, Ромашка, - произнес я. – Я упырь из 9 Б.
-Привет. – ответила она.
Может, она и не знала моего имени, но прозвище слышала.
-Прогуливаешь? – спросил я.
-Как и ты. – ответила девочка.

Я сел рядом и достал из сумки бутерброд. Разломав его пополам, я протянул половину Ромашке.
-Спасибо. – девочка взяла бутерброд и осторожно откусила.
-Не бойся, не отравлю. – произнес я.
-А я была бы и не против, если бы отравил. – произнесла Ромашка.
-Все так плохо? – спросил я.
-А у тебя не так? – спросила девочка. – Ты ведь такой же, как я.
-Встретились как-то два изгоя. – произнес я.

Некоторое время мы молча едим, а затем Ромашка неожиданно заговорила.
-Иногда я хочу покончить с собой, чтобы больше никогда никого из них не видеть.
-Я тоже об этом думал, но, - я пожимаю плечами, - гарантированных способов самоубийства я так и не придумал. Да и что даст смерть прямо сейчас? Однажды мы итак умрем, и ты, и я, и они, и вся жизнь, именующая себя разумной.
-А в школу придется идти завтра, а не однажды. – произнесла Ромашка. – А я уже не могу их всех видеть. Просто не могу. Вчера я смотрела на одну из девочек и подумала о том, что хочу взять что-нибудь тяжелое и ударить ее.
-Отличные фантазии для той, кто пишет стихи о природе. – усмехнулся я. – Впрочем, у меня такие же фантазии. Но просто взять и ударить – это грубо. Я бы предпочел яд. Или сильный галлюциноген. Приготовил бы печенье в галлюциногеном, закрыл бы их в классе и смотрел бы, как они превращаются в животных. Впрочем, им и превращаться не надо, итак недалеко ушли. А что бы сделала ты?
-Если бы могла, купила бы пистолет и много-много патронов. Стрелять я умею. – произнесла Ромашка.

Весь день мы сидели на лавочке возле озера и делились мыслями о том, чтобы мы сделали с нашими одноклассниками. Затем мы разошлись по домам и договорились встретиться завтра после школы. Кажется, вдвоем, нам проще будет пережить этот год. И да, она тоже хочет уйти после 9-го.

Я подходил к школе, мысленно представляя ее в руинах или горящей. «Это горит моя любимая школа», о, как бы я хотел, чтобы и моя сгорела. Я вошел в здание и мрачно направился к лестнице, когда вдруг услышал чей-то душераздирающий крик. Нет, не чей-то, Ромашки. Я бросил свой рюкзак и побежал по лестнице вверх. Ромашка стояла между вторым и третьем этажом, как раз под балконом третьего этажа. Я подбежал к ней и заметил, что она вся покрыта чем-то бесцветным и липким, а сверху, под дружный гогот одноклассников, на нее надают дохлые лягушки из кабинета биологии.
-Мудаки! – крикнул я, даже не поднимая голову вверх. Я осторожно снял одну из лягух с головы Ромашки и обнял плачущую девочки. – Не плач, не надо, - прошептал я. – Им нельзя показывать свою слабость.
-О, женишок появился. – раздался сверху еще один голос, уже моих одноклассников. – Прискакал выручать даму сердца?
-Да пошел ты, Денис, - огрызнулся я.

И в этот момент что-то буквально оторвало меня от Ромашки. Витек, приятель Дениса, ударил меня в живот, а затем подсечкой заставил упасть на колени. Я оглянулся на Ромашку и увидел, как ее удерживают две девчонки.
-Ладно, - произнес я. – Со мной делайте, что хотите, но ее не трогайте.
-О, как это романтично. – произнес Денис. – Что, Упырь, приглядел себе девочку на обед? Проголодался, небось, без кровушки. Ничего, сейчас я тебя покормлю.
-Какого? – только и успел произнести я, но тут Денис достал из кармана фляжку и, открутив крышку, кивнул Витьку. Следующее, что я почувствовал, это как Витек запрокидывает мою голову и заставляет меня открыть рот.
-Конечно, не кровь девственницы, но тебе понравится. – произнес Денис и вставил горлышко фляги в мой рот.
Они зажимали мне нос, чтобы я глотал содержимое фляги. Я отстранено думал о том, что это не кровь, и не другие жидкости человеческого организма. И это не яд, до такого они бы тоже не дошли, но все равно, это было ужасно. Денис все пытался засунуть фляжку глубже в мой рот, обдирая что-то внутри до крови. Они смеялись. Ромашки беззвучно плакала. Я закрыл глаза и просто ждал, когда все это закончится. Наконец фляга опустела, и Денис убрал ее. Витя отпустил меня, и я упал на пол, в ту позу, что называют коленно-локтевой.
Оглушительно зазвенел звонок и Виктор, Денис и девчонки убежали вверх по лестнице, оставив меня и Ромашку. Девочка подошла ко мне и опустилась на колени рядом со мной.
-Что, мать его, они в меня залили? – хриплым голосом спросил я.
-Подкрашенная красной краской вода. – ответила Ромашка.

Я попытался встать, но влитая в меня вода, кажется, вознамерилась выйти тем же путем, что и вошла. Я снова упал, и меня вырвало. Кажется, прошла целая вечность, с того момента, как я вошел в школу, но на самом деле. Всего лишь десять минут. 10 минут, которые изменили мир. Наконец спазмы рвоты закончились и я, держась за руку Ромашки, поднялся. Мы смотрели друг на друга.
-Идем. – я взял Ромашку за руку. Чуть помолчав и обдумав все, я произнес. – Я знаю, где достать пистолет.

Мы все обговорили заранее. Мы будем стрелять только в тех, кто издевался над нами, но не в невинных. Мы договорились, что в конце, когда мы отомстим, я убью Ромашку и покончу с собой. И, словно, чтобы нам помочь, директриса решила собрать девятые классы в актовом зале до уроков. Что ж, у нас только два девятых класса, Ромашки и мой.
Мы вошли в зал, не обращая внимания на смешки и шепот за нашей спиной. Мы сели рядом и посмотрели друг на друга.
Директриса начала говорить, но мы ее не слышали. Наконец, словно по неслышному сигналу, мы встали. Теперь и в правду стало очень тихо, а затем грянул первый выстрел. Мы договорились, что Ромашка стреляет в девочек, а я в мальчиков. Выстрел и красивая девочка из класса Ромашки, та, что вчера удерживала ее, падает. Судя по кровавым брызгам и ошметкам мозга, она все же не было пустоголовой. Хотя… Секунда тишины кажется вечностью, но она обрывается криком, когда я нажимаю на курок, и Денис падает с простреленной грудью. Те, кто еще вчера смеялись над нами, теперь кричат от страха, пытаются бежать, но падают, мешают друг другу, топчут друг друга. Вот оно – истинное лицо человека. Это лицо обезумевшего от страха животного, все остальное – красивая сказка, придуманная чтобы обманывать самих себя. Я ищу взглядом Витька и он, поняв, что будет дальше, скуля от страха, прячется за девочку из моего класса. Конечно, я мог бы и нарушить договоренность и выстрелить в девочку, но нет, я не чудовище, я мститель. Ленка, конечно, не верх ума и доброты, но она не издевалась надо мной или Ромашкой. Стало быть, она невинна, а невинных мы не трогаем. А Витек, он итак свое получит, особенно после того, как прятался за девочку.

Я отворачиваюсь и смотрю на Ромашку. Она смотрит на меня. Мы подходим друг к другу.
-Давай. – говорит она.
-Подожди меня там, где нет теней.- прошу я, приставляя пистолет к ее виску.
-Конечно. – улыбается Ромашка и я нажимаю на курок. Выстрел звучит так оглушительно, и Ромашка, все еще улыбаясь, падает на пол.
-Счастливых вам кошмаров. – произношу я, а затем вставляю дуло пистолета в свой рот и нажимаю курок.

[Гость]

[Гость]

[Гость]

Второе - жуткая депрессуха.