Т11-26 Все ТИМы. Проснуться после весёлой новогодней ночи. Обнаружить непроходимый беспорядок, выбитую дверь, лужицу крови на кухни, закрытых в ванне полицейских, закрытых в шкафу, связанных проститутку со стриптизёром, кучу использованных презервативов и в довершение наркотики. Совместно вспоминать, что же было этой ночью? Н!
продолжение, так сказать, следует)
(ну или не следует, если не понравится читателям)
всех с наступающим))
- Где те собаки, что мне в рот насрали? - услышал Наполеон хриплый голос Жукова где-то в области своего левого уха.
Открывать глаза не хотелось. Хотелось либо заснуть (но при головной боли, которая мучала Напа сама идея казалась невозможной), либо застрелиться (но малейшее движение вызывало приступ тошноты, так что второй вариант тоже отпадал).
Грудь Бонаппарта давила какая-то непонятная тяжесть. Нехотя приоткрыв левый глаз, он обнаружил, что это был Гюго, использовавший Напа в качестве подушки и пускающий слюни на его когда-то белую рубашку.
Наполеон долго решал что ему сделать проще - сдвинуть парня или докричаться. Итогом раздумий оказалось мудрое решение не обращать внимание, устало прикрыв глаза.
- А смысл был всё это пить? - донеслось до него с другой стороны знакомое ворчание.
- Баль, не будь грузчиком хотя бы сейчас, - сморщился Жук, таки вставая. - Грузишь, грузишь...
- Если поговорка "как встретишь Новый год, так его и проведёшь" правдива, то нас ожидает печаааальный год, - зевнула Гексли, потягиваясь.
Наполеон лежал и недоумевал - как они могут двигаться? Дышать? Разговаривать??
- Слезь с Напа, - Бальзак ткнул Гюго в макушку и тот скатился с Бонаппарта, переворачиваясь на другой бок и занимая почётное место на груди Дон Кихота.
Наполеон как-то сразу почувствовал облегчение и даже улыбнулся Балю, не открывая глаз.
- Не улыбайся лучше - печальное зрелище с бодуна, - проворчал Оноре, укладываясь вместо Гюго на Бонаппарта.
Тот попытался было застонать, или хотя бы отодвинуться - но куда там, даже шевельнуть пальцем он не мог.
И это было уже странно.
Он таки открыл глаза:
- Баль, мне плохо, - прохрипел Наполеон.
- Да всем тут нехорошо.
- Баль, меня, кажется парализовало... - на последнем слове до Бонаппарта дошёл весь ужас сказанного им, он всеми силами попытался двинуться, но ничего не вышло.
- Не, ты впорядке, - почему-то Бальзак решил, что это звучит успокаивающе.
- Я не чувствую своего тела! - уже почти кричал Наполеон.
- Да затекло просто у тебя всё, спал ты неудобно, - спокойно отвечал Оноре.
- Нет! Я парализован, я не двига...
- Ты связан, Нап, успокойся, - перебил его Бальзак, морщась от громких звуков, издаваемых дуалом.
Бонаппарт на секунду потерял дал речи, а затем накинулся на Баля с новыми силами:
- Так что ж ты меня не развязываешь??
- Ты не просил, - пожал плечами Бальзак, таки приступая к распутыванию узлов. - Ты ночью правда храпел сильно, так что кляп я вытащил...
- Почему я вообще связанным оказался? - словно тысяча маленьких иголочек вонзились в руку Наполеона, когда он попытался ею пошевелить.
- А вот тебе и ещё одна причина, почему я тебя не стал развязывать, - сузил глаза Оноре. - Кто тебя связал? Чем ты вчера занимался??
- Эм.. не помню... - задумчиво произнёс Нап, внезапно меняя взгляд. - Баль, где твои брови?
Бальзак ощупал своё лицо:
- Исчезли...
- У тебя хотя бы брови... я вообще почти лысый! - донёсся до них голос Дон Кихота, снимающего с себя Гюго. - Кто-нибудь видел куда подевались мои волосы??
- А я вся в синяках и ушибах, - надула губы Гексли, осматривая себя.
- Господи, что здесь происходило?.. - вид шокированного Штирлица, одетого в женское платье, поверг присутствующих в основательный шок.
- И где Есенин? - Жук оглядывал спящих людей в поисках дуала.
- И почему у меня дыра в столе? - поинтересовался Габен, разглядывая силуэт в виде человека на столешнице.
- Давайте создадим список из воспоминаний, - предложил Робеспьер, доставая тетрадь и ручку. - Итак, Дон... Последнее, что ты помнишь?
проду, проду с:
нет, правда, жду очень!
имхо (махровое), совершенно ни о чём.
и тем более глупым мне показалось то, что выложена недописанная часть, если в первой толком ничего и нет.
наверняка у Вас есть забавное обоснование всему этому, я имею в виду продолжение,
однако мне абсолютно нецелесообразным показалось выкладывать сначала маленький кусок
извиняюсь, если обидела
баль
скоро-скоро))
Sweet_Yoghoo,
ну... надеюсь продолжение порадует)) извините, что кусочно)
а.
*сел жать*
имел ввиду ждать, или ржать?))
а.
- Помню, что подарил Гексле тапочки, - задумчиво произнёс Дон, почёсывая лысину.
- Да, в которых можно по потолку бегать! - заулыбалась девушка, ища взглядом подарок.
- Она долго бегала... - тоже вспомнил Дост.
- Это всё? - повернулся Роб к Дон Кихоту. - Всё, что ты помнишь?
- Селёдка в шубе была очень вкусной, если это поможет, - пожал плечами искатель и Дюма расплылся в довольной улыбке, обнимая полысевшего дуала.
- А ты, Александр? - поинтересовался Робеспьер.
- Я помню только голого Гамлета - видимо это настолько шокировало меня, что я больше ничего не запомнил.
Все повернулись в сторону ещё спящего наставника - нет, он был одет.
- Ясно... Макс, что у тебя?
- Всё было записано в моих бумагах, - растроенным голосом произнёс Горький. - Но некто сделал из них гирлянды и самолётики....
- Какое безобразие, - понимающе кивнул Роб. - Ребят, что-то мало у нас информации...
- Я могу спасти положение! - раздался голос Джека. - За умеренную плату. Бодрствующих здесь 13 штук, ещё трое спящих... Итого новогодня информация вам обойдётся в... моё вечное рабство! - Лондон на секунду задумался, уткнувшись взглядом в свой калькулятор. - Эм... Что это с ним? Кто испортил мою вычислительную машинку?? - Предприниматель совсем было рассвирипел, но тут проснулся Драйзер.
- Джек, ты сейчас расскажешь всем присутствующим всё, что ты помнишь, - произнёс он.
- А я ничего и не помню, я выпил не меньше других, - развёл руками Лондон.
- Так ты сейчас пытался нас обмануть? - Хранитель хотел поднять свою длань и ткнуть обвинительным перстом в Предпринимателя, но внезапно обнаружил, что он в наручниках. - ЧТО ЭТО???
- Я не хотел обманывать, у меня видео есть, - произнёс Джек, подходя к Драю с отмычкой.
- Ну так ставь! - потребовал Нап и Лондон с тяжёлым вздохом протянул ему диск.
***
- С новым годом!!! - донеслись пьяные крики и звон бокалов.
В центре камеры оказался Бальзак, раскрывающий подарок. Внутри находилась маленькая коробочка с красной кнопкой. Оноре подозрительно уставился на неё, явно не горя желанием ставить подобного рода эксперименты и нажимать на неё. Заботливый Есенин, проходивший мимо, услужливо выполнил эту работу за него. Раздался небольшой взрыв, и Баль - уже с опалёнными бровями - начал шипеть матами, премежающимися единственным словом "Гюго" (насколько оно было цензурным - судите сами).
Камера переместилась на потолок и носившуюся по нему Гексли в новых Доновских тапках. При этом она что-то нечленораздельно пищала и иногда прыгала на руки Габена, чмокая его в нос и вновь забираясь по стене на потолок.
Следить за всем этим камера была не в состоянии, так что она переметнулась на стол - на нём танцевал стриптиз Гамлет, рядом сидел Дон Кихот с завязанными и даже для верности заклееными скотчем глазами.
Чуть левее находились Роб и Штирлиц, с жаром спорящие на тему матриархата и шовинизма.
Камера переместилась на Жукова, заковывающего Драйзера в наручники:
- Я тя пытать буду, гад! Говори, где Есь!!
Драй напряжённо молчал.
*
- Так это ты Еся спрятал?? - взревел Жук.
- Ты сказал, что у тебя в жизни ничего святого нет. Я хотел доказать тебе обратное, - пожал плечами Драйзер. - Он в шкафу.
*
Камера передвигается в соседнюю комнату - там сидит Габен, колдующий над КПК Джека. Камера на мгновение теряет фокус:
- Ты что творишь? Это же моё... всё!!
Камера снимает ноги.
Раздался грохот, потасовка между снимающим Джеком и Габеном останавливается - в комнату вбегает испуганная Гексли, мчится дальше.
Камера спешит за ней, но не успевает - девушка исчезает из виду. Камера возвращается в зал.
Достоевский присаживается на стул Наполеона, затевая разговор с Дюмой, внезапно обнаруживает, что он смял бумажную корону Бонаппарта, быстро пересаживается на другое место.
*
- Так это был ты?? - зашипел на него Нап.
Достоевский покраснел, отводя взгляд.
*
Камера резко переместилась на Жукова.
Последний стоял на коленях возле Драйзера и пел(!) романс:
- О, Есенин, блядь, любовь моя горемышная... Куда же подевался ты...
Где спрятал тебя этот принципиальный хрен, разбив, блядь, все мои мечты...
При этом Драй кивал и улыбался, сдвигая брови в местах, где проскакивала нецензурщина.
*
- Выключите эту хрень! - закричал Жуков, вытаскива спящего Еся из шкафа.
*
Дальше камера переместилась на Штирлица, надевающего женское платье.
- О, Боже - я сам это делал??? - воскликнул Штир, ошалело глядя на телевизор.
Рядом стоял Роб:
- Ты должен сам понять, какого это - быть женщиной...
зачем плодить кусками и без того средненький юмор?
хорошо) выложу через пару дней всё полностью)
[Ловчий],
будет)
Минус самый основной - всё разбросанно, и нет чёткой линии повествования)
В общем я не особо обрадована, но и не разочарована. Интрига и интерес есть, так что спасибо, что пишите и пишите продолжение)
Заказчик.
автор понял свои ошибки, извиняется, перепишет и выложит полную версию))
Только я не поняла, почему все тимы мужского пола и только Гексли - женского. Дискриминация?)
Дюма тоже женщина))) не знаю - как-то они у меня так ассоциируются... О.о
Что то мне подсказывает, что я знаю автора сего коммента, а может просто похожее изречение мыслей.
По мне так текст вроде ничего и дальше почитать интересно, только +1 к цитате - хотелось бы всё, да и Гамлет со стриптизом хоть и логично, но как-то чересчур - куда Макс смотрел?
- О, Боже - я сам это делал??? - воскликнул Штир, ошалело глядя на телевизор.
я ржал как конина
спасибо
Где спрятал тебя этот принципиальный хрен, разбив, блядь, все мои мечты...