624 слова. Дюма был заменен на Алекса. Остальные остались без упоминаний тимов, поэтому могут быть ошибки с личными местоимениями
Удивительно, откуда у ее нелепого, неряшливого брата мог появиться такой друг. Брат впервые привел Алекса весной. Они на секунду задержались в коридоре, брат буркнул что-то неопределенное в ее сторону, и они скрылись в его комнате. Она тогда не расслышала его имени, помнила только свое первое впечатление: Алекс сильно дисгармонировал с их темной, грязной прихожей. На нем было светлое поло и легкие коричневые брюки из фетра.
Алекс стал появляться в их доме все чаще. Она жутко стеснялась, никак не могла побороть свою робость, чаще всего просто не выходила из комнаты, пряталась и несознательно прислушивалась ко всем словам за дверью, но когда выходила, разговор протекал живо и легко. У него была добрая улыбка, а глаза немного мутные. Она никогда не видела таких вежливых людей. Алекс знал латынь и интересовался астрономией. Именно на этой почве они, как оказалось, сошлись с ее братом. Брат увлеченно рассказывал про созвездия и непокоренные галактики, Алекс всегда внимательно, заинтересованно слушал и только изредка вставлял замечания. Иногда хвалил, от этого брат смешно раздувал щеки и ходил весь день, на ее взгляд, слишком похожий на индюка.
Однажды брат проболтался, что Алекс хорошо и профессионально играет на фортепьяно, был на международном конкурсе, а в его комнате на стенах висят одни почетные грамоты. После этого мама долго, с азартом упрашивала Алекса сыграть. Ей было стыдно за маму, щеки выжигало огнем изнутри. Но когда Алекс согласился, именно в тот момент, она поняла для себя, что влюбилась в него. У Алекса были толстые, мягкие руки, но движения легкие и быстрые. Он сыграл на их черном, вечном фортепьяно Бетховена. Она долго вспоминала этот вечер, когда лежала в постели, сводя ноги и сжимая бедра. Сладкое тепло разливалось из ее паха в живот, а затем в голову.
У брата были какие-то проблемы со школьной аттестацией. Мать все время плакала на кухне и говорила, что в детстве им нужно было меньше позволять и больше их пороть. Алекс из их дома пропал. Она ходила вокруг брата и ждала от него каких-то действий, мало отдавая себе отчет, каких. Брат срывался, кричал на них обеих и надолго запирался в своей комнате. Все стало проще, когда она нашла Алекса в контакте и добавилась к нему в друзья.
Переписываться было намного легче, электронное пространство почти полностью убрало ее смущение, она заменила его иронией. Иногда ирония была не уместной, она сама это чувствовала, ее бросало из иронии в долгие извинения. Ей казалось, что в такие моменты она чувствует, как он отстраняется. Она видела в его тоне пугающий ее холодок.
Он же был ей заинтересован. Но его тоже кидало – от интонаций наставника, до голубиных нежностей. И хотя все было очевидно, а он все время говорил, что предпочитает настоящее общение виртуальному, встречу они назначили только после двух месяцев переписки.
В парке было жутко холодно, они два часа ходили по одной и той же траектории, ей казалось, что в ее ноги вставили железные прутья. Алекс надел овчинную шапку с козырьком и был похож на одного местного таксиста. У него был немного виноватый вид, и отчего-то было смешно и немного жалко его. Она поцеловала его за это свое ощущение.
Странно удивительно, как его комната была похожа на него самого. Она была просторной, светлой и в то же время уютной. Мебели было мало, в углу стояло ореховое пианино, а на стенах висело множество отличительных грамот. Они долго целовались на кровати, свет бился через занавески, от ожидания и поцелуев у нее внизу все намокло, набухло и раскрылось. Его член был длинным, загнутым немного влево. Когда Алекс двигался над ней, он тихо стонал, прикусив нижнюю губу.
И хотя они после этого еще много раз встречались в его комнате, он был все таким же нежным и заботливым, она чувствовала внутри непонятное отстранение. Они вскоре расстались, но спустя приличное количество времени и парней, он все еще был ее самым теплым воспоминанием – влюбленностью в лучшего друга своего брата.
Удивительно, откуда у ее нелепого, неряшливого брата мог появиться такой друг. Брат впервые привел Алекса весной. Они на секунду задержались в коридоре, брат буркнул что-то неопределенное в ее сторону, и они скрылись в его комнате. Она тогда не расслышала его имени, помнила только свое первое впечатление: Алекс сильно дисгармонировал с их темной, грязной прихожей. На нем было светлое поло и легкие коричневые брюки из фетра.
Алекс стал появляться в их доме все чаще. Она жутко стеснялась, никак не могла побороть свою робость, чаще всего просто не выходила из комнаты, пряталась и несознательно прислушивалась ко всем словам за дверью, но когда выходила, разговор протекал живо и легко. У него была добрая улыбка, а глаза немного мутные. Она никогда не видела таких вежливых людей. Алекс знал латынь и интересовался астрономией. Именно на этой почве они, как оказалось, сошлись с ее братом. Брат увлеченно рассказывал про созвездия и непокоренные галактики, Алекс всегда внимательно, заинтересованно слушал и только изредка вставлял замечания. Иногда хвалил, от этого брат смешно раздувал щеки и ходил весь день, на ее взгляд, слишком похожий на индюка.
Однажды брат проболтался, что Алекс хорошо и профессионально играет на фортепьяно, был на международном конкурсе, а в его комнате на стенах висят одни почетные грамоты. После этого мама долго, с азартом упрашивала Алекса сыграть. Ей было стыдно за маму, щеки выжигало огнем изнутри. Но когда Алекс согласился, именно в тот момент, она поняла для себя, что влюбилась в него. У Алекса были толстые, мягкие руки, но движения легкие и быстрые. Он сыграл на их черном, вечном фортепьяно Бетховена. Она долго вспоминала этот вечер, когда лежала в постели, сводя ноги и сжимая бедра. Сладкое тепло разливалось из ее паха в живот, а затем в голову.
У брата были какие-то проблемы со школьной аттестацией. Мать все время плакала на кухне и говорила, что в детстве им нужно было меньше позволять и больше их пороть. Алекс из их дома пропал. Она ходила вокруг брата и ждала от него каких-то действий, мало отдавая себе отчет, каких. Брат срывался, кричал на них обеих и надолго запирался в своей комнате. Все стало проще, когда она нашла Алекса в контакте и добавилась к нему в друзья.
Переписываться было намного легче, электронное пространство почти полностью убрало ее смущение, она заменила его иронией. Иногда ирония была не уместной, она сама это чувствовала, ее бросало из иронии в долгие извинения. Ей казалось, что в такие моменты она чувствует, как он отстраняется. Она видела в его тоне пугающий ее холодок.
Он же был ей заинтересован. Но его тоже кидало – от интонаций наставника, до голубиных нежностей. И хотя все было очевидно, а он все время говорил, что предпочитает настоящее общение виртуальному, встречу они назначили только после двух месяцев переписки.
В парке было жутко холодно, они два часа ходили по одной и той же траектории, ей казалось, что в ее ноги вставили железные прутья. Алекс надел овчинную шапку с козырьком и был похож на одного местного таксиста. У него был немного виноватый вид, и отчего-то было смешно и немного жалко его. Она поцеловала его за это свое ощущение.
Странно удивительно, как его комната была похожа на него самого. Она была просторной, светлой и в то же время уютной. Мебели было мало, в углу стояло ореховое пианино, а на стенах висело множество отличительных грамот. Они долго целовались на кровати, свет бился через занавески, от ожидания и поцелуев у нее внизу все намокло, набухло и раскрылось. Его член был длинным, загнутым немного влево. Когда Алекс двигался над ней, он тихо стонал, прикусив нижнюю губу.
И хотя они после этого еще много раз встречались в его комнате, он был все таким же нежным и заботливым, она чувствовала внутри непонятное отстранение. Они вскоре расстались, но спустя приличное количество времени и парней, он все еще был ее самым теплым воспоминанием – влюбленностью в лучшего друга своего брата.
баль, который тусил с дюмой