- результаты зимы 2012-3013 -

[zebadiah]

грац, господа, мы прикончили тимплей и зимнее время года!

хотя, очевидно, оно об этом не знает и засыпает столицу снегом. и вашего админа в придачу.
несколько самых свежих, ах, новостей:

• тимплей торжественно окончился победой команды ГАММЫ
• скоро будут готовы баннеры победителям и призерам
• деанон команд будет опубликован 16-17 марта
• нас более 2000!
  

 

 

@темы: Объявления

---

WINTER TEAMPLAY|2013|ТУРНИРНАЯ ТАБЛИЦА

[zebadiah]

WINTER TEAMPLAY|2013|ТУРНИРНАЯ ТАБЛИЦА

	РАУНД 1	РАУНД 2	РАУНД 3	БОНУС	ИТОГ
АЛЬФА	70	25	28	34	157
БЕТА	56	29	42	45	172
ГАММА	67	30	42	46	185
ДЕЛЬТА	69	32	26	36	163

•••

	ЛУЧШИЙ ДРАББЛ	ЛУЧШИЙ МИНИ	ЛУЧШИЙ АРТ	ЛУЧШИЙ БОНУС	ЛУЧШЕЕ ОФОРМЛЕНИЕ
ПОБЕДИТЕЛЬ	Теплое Рождество Альфа	Иными словами Гамма	Аушра Times Гамма	Четыре интервью Гамма	ГАММА

 

запись создана: 25.01.2013 в 22:50

@темы: Тимплей, итоги

---

WINTER TEAMPLAY|2013|БОНУС|ГОЛОСОВАНИЕ

[socionicfics]

ГОЛОСОВАНИЕ ЗА БОНУСНЫЙ РАУНД ТИМПЛЕЯ:
БОНУС

3 балла отдается наиболее понравившейся команде
2 балла - чуть менее
1 балл - наименее

лучший бонус - единственная работа, понравившаяся вам больше всего.
лучшее оформление - наиболее симпатичное вам оформление выкладок за все раунды.


участникам тимплея разрешено голосовать, но только за команды противников.
делать это не обязательно, но сама возможность присутствует.

подтасовка результатов и использование виртуалов карается дисквалификацией.
так же, голосовать имеют право только те пользователи, которые были зарегистрированы до 10 декабря.

<b>3 балла</b> - 
<b>2 балла</b> - 
<b>1 балл</b> - 
<b>лучший бонус</b> - название работы и квадры
<b>лучшее оформление</b> - название квадры

запись создана: 09.03.2013 в 00:01

@темы: бонус, голосование, Тимплей

---

WINTER TEAMPLAY|2013|БОНУС|АЛЬФА-КВАДРА

[socionicfics]

Название: Кулинарные традиции племени Хумба-Юмба
Автор: Альфа-тим
Размер: 318 слов
Пейринг/Персонажи: фем!Гюго, Робеспьер
Категория: джен
Жанр: юмор, deathic
Рейтинг: G
Краткое содержание: А что если твой дуал оказался каннибал?

Леди Элисон Грейс была очень образованной особой. Она говорила на пятнадцати языках, включая язык африканского племени каннибалов Хумба-Юмба, знала лингвистику, филологию, психологию, соционику и много других, не менее страшных слов. А ещё она никогда не унывала. Даже когда эти самые каннибалы привязали её к столбу и принялись собирать дрова.
- Это всё так захватывающе! – восклицала она. – Вы хотите устроить праздник? Это прекрасно! Я обожаю праздники! А фейерверк будет? Извините, мистер...
Тощий очкарик в юбочке из банановых листьев, приставленный охранять болтливую еду, сидел на песке и чертил какие-то схемы и таблицы.
- Скажите, а что вы сейчас будете делать?
- Вас жарить, - отозвался дикарь. – С петрушкой и кардамоном.
- Какой ужас! – леди Элисон попыталась всплеснуть руками, но не смогла, потому что они были связаны. - С кардамоном! Вы, должно быть, интуит! Ни один сенсорик не додумается приправлять кардамоном мясо! О, точно! Вы знаете, кто вы по ТИМу? Ну вы ведь, наверное, очень умный... Очки носите. А давайте, я вас протипирую? Скажите, что такое правило?
Очкарик почесал в кудрявом затылке, поправил косточку в носу и начал объяснять. Слушая его пространные и, несомненно, очень белологические размышления, леди Элисон млела.
- Ах, вы совершенно точно мой дуал! – восторгалась она, в процессе типирования. – Знаете что это значит? Ну дуализация же! Это же самое главное в соционике – найти своего дуала! Это самые идеальные отношения, то, к чему все стремятся! Что же мы теперь будем делать, когда мы нашли друг друга?
Каннибал ткнул веточкой в свои письмена на песке.
- Смотрите, я составил План. Сначала, я вас разделаю, потом натру солью, перцем и кардамоном...
- Интуиты! Как можно – кардамоном! Впрочем, о чём это я? Послушайте, а как же дуализация?
- А как же мой План? А как же традиции моего племени?
Тогда Элисон Грейс впервые в жизни задумалась о том, что не всякий дуал – твой дуал, и если ты образованная леди из приличной семьи, а он – дикарь из племени Хумба-Юмба, то отношения могут и не сложиться. Собственно, эта мысль стала для неё и последней.

Название: Дуальность - не панацея
Автор: Альфа-тим
Пейринг/Персонажи: Гюго, Роб, Дон, Дюма
Категория: джен
Жанр: сет пирожков
Рейтинг: G
Краткое содержание: что раздражает дуалов друг в друге.

вот я ему поедем в гости
или на диско танцевать
а он не видишь я читаю
зачем же мне такой дуал

он говорит допустим лошадь
в виду имея тридцать семь
я логику его не в силах
понять от слова нифига

вот я ему всё о высоком
жирафы планер эверест
а он ты снова насвинячил
иди на кухне приберись

его опять несёт куда-то
в одних трусах зато с метлой
а я что ждать его обязан
как капитанская жена

дуализация такая
решила альфа ни к чему
пойдём построим глазки гамме
а вдруг прикольнее конфликт

Название: Разные вкусы.
Автор: Альфа-тим
Пейринг/Персонажи: фем!Гюго, фем!Робеспьер
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: Как выглядит недопонимание между стереотипами

@темы: бонус, Тимплей

---

WINTER TEAMPLAY|2013|БОНУС|БЕТА-КВАДРА

[socionicfics]

Название: "Диалектика"
Автор: Команда Беты
Ключевое слово: двойственность
Форма исполнения: скульптура
ТИМы: Гамлет
Рейтинг: G
Комментарии: Единство и борьба противоположностей с их взаимным проникновением и дополнением друг друга. Все понятия, все формы, всё в этом мире. Белое и черное, порядок и хаос, дух и материя - неразрывно и навсегда.

Название: "На охране ценностей"
Автор: Команда Беты
Ключевое слово: двойственность
Форма исполнения: скульптура
ТИМы: Максим Горький, Жуков
Рейтинг: G
Комментарии: Для каждого ценности квадры выражаются по-своему, но они едины по своей сути. И лучше всего это видно, когда речь идёт о двух зеркальщиках...

Название: "По обе стороны"
Автор: Команда Беты
Ключевое слово: двойственность
Форма исполнения: фанмикс
ТИМы: Максим Горький, Жуков, Гамлет, Есенин
Рейтинг: G
Комментарии: Невидимая грань все равно всегда будет между двумя. И от того, как стоять к этой грани, лицом или спиной, зависит многое.

Подробнее все композиции

В каждой паре каждый первый трек для двух ТИМов - обращённых лицом к лицу друг к другу. Второй - спина к спине.

Максим и Есенин



Максим и Гамлет



Максим и Жуков



Жуков и Гамлет



Жуков и Есенин



Бонус.
Два разных взгляда на Бета-квадру и ее ценности.
Со стороны Беты.


Со стороны Дельты.

Автор: Команда Беты
Ключевое слово: двойственность
Форма исполнения: адвайсы
ТИМы: Максим Горький, Жуков, Гамлет, Есенин.
Рейтинг: G
Комментарии: Противоречиво-двойственная, но гармониная натура каждого ТИМа.

Гамлет

Есенин

Жуков

Максим

Название: "Муки выбора-1"
Автор: Команда Беты
Форма исполнения: фото-инсталляция
ТИМы: Жуков
Рейтинг: G
Комментарии: Так сложно выбрать между двумя ценностными, даже если ты агрессор!..

Название: "Муки выбора-2"
Автор: Команда Беты
Форма исполнения: фото-инсталляция
ТИМы: Есенин
Рейтинг: G
Комментарии: ...И уж тем более, если ты виктим.

@темы: бонус, Тимплей

---

WINTER TEAMPLAY|2013|БОНУС|ГАММА-КВАДРА

[socionicfics]

АВТОР: Gamma TIaM КОММЕНТАРИЙ: Бумажные журавлики. Говорят, что если сложить тысячу, то одно твое желание сбудется. Старая вера, но может, она не так уж и бесполезна? Название: 1000 журавлей Размер: мини (1307 слов) Персонажи: Гамма Категория: джен Жанр: POV, ангст Рейтинг: PG-13 Я склоняю голову перед вашей силой. Не покидайте того, ради кого были собраны эти журавли. Не отворачивайтесь от нашего желания. Одна жизнь, что для вас эти годы, подаренные ей. Всю силу нашей привязанности мы вложили в это приношение вам. Он улыбался, боги, слышите меня? Он улыбался. Так, как никогда прежде. Мы поселили в нем надежду на вашу милость. Оправдайте же ее, тысяча журавлей. Пускай он выздоровеет. Прошу. *** Боги, слышите ли вы наши молитвы? Действительно ли вы не можете ничего сделать, с грустью принимая пустые дары? А может это из-за того, что я просто в вас не верю? В этом причина? Каждый день, приходя к Шуджи, я вижу, как он увядает. И не могу игнорировать тот факт, что скоро нам придется попрощаться. Это тяжело, мы ведь выросли вместе, проводя все время вчетвером. Лишним здесь не место, а без одного… Мы не станем прежними. Слышите, боги? Верните нам его. Прошу. *** Если бы я мог, я бы не просил. Я бы вылечил его сам, сделал бы все для этого человека. Но мы бессильны, и нам остается только уповать на то, что бумажные журавлики, впитавшие наши чувства, долетят к вам, боги. Я не религиозный человек и едва ли толком понимаю, что мы делаем и как надо молиться. Но, пожалуйста, дайте мне шанс сказать ему кое-что важное. Не в больнице, не в этой проклятой палате, а на свободе, где он смог бы даже отвернуться от меня, если бы захотел. Прошу, отдайте его жизнь нам. Не забирайте. Вы когда-нибудь умирали? Нет, не от пули в висок или перерезанных вен и даже не сгорая в пламени. Глупый вопрос. В любом случае… Все это быстро. Минуты боли и конец. Я же говорю о другом. Жизнь без жизни. Существование с четким осознанием приближающегося конца. Безнадега? Не сказал бы. Возможно, потому что привык. А может и потому, что мне почти все равно. Я не верю ни в Бога, ни в Богов, ни в реинкарнацию, ни даже просто в людей или себя. Я верю в то, что небо бывает голубым, а после смерти мы исчезаем. Испаряемся, как вода над огнем. И вот это-то меня пугает. Хотя нет, я вру. Меня пугает неизвестность. Потому что во что бы я ни верил, истина не изменится. Только вот… Наверное, я все же не хочу умирать. Даже если знаю, что мое время подходит к концу. Ведь это так глупо, мне нет и двадцати, а я лежу прикованный к постели из-за того, что подхватил какую-то неизлечимую заразу, отбирающую у меня тело. Медленно, но неумолимо. И каждый вдох – всего лишь оттянутая концовка пьесы под названием «Жизнь». Дверь с грохотом распахнулась, прерывая мои размышления и впуская в палату друзей. Серьезный и высокий парень в очках вошел первым - это Дайске. За ним тот, что пониже, Юки, а сверкающий улыбкой брюнет, влетевший последним – Соичи. - Шуджи, мы принесли тебе булочек из храма. Ну вот, снова. У моих друзей какое-то обострение веры. На самом деле, я догадывался, что правильный Дайске подбивал остальных бегать с приношениями и молитвами, но, если честно, не понимал, зачем. Да, мой верующий друг вырос при храме, но… Неужели он действительно верил в то, что боги откликнутся и исцелят меня? Зная его – я не рискнул бы ответить. На одеяло посыпались еще теплые булочки, и я недовольно нахмурился, перекладывая их на тумбочку. Медленно, по одной, чтобы парни не заметили, насколько тяжело мне теперь было сосредоточиться, чтобы заставить пальцы даже просто сжать обертку. Она выскальзывала, не желая задерживаться между неплотно сжатыми пальцами, которые уже не в состоянии были даже толком почувствовать ее шершавость. И приходилось щуриться, чтобы картинка мира была немного четче, а тумбочка не расплывалась перед глазами, создавая диссонанс в сознании. Очки уже не помогали, врач сказал, что вскоре зрение совсем исчезнет. Зато обещали, что все будет безболезненно. Уже тогда мне вкалывали такое количество анальгетиков, что я иногда подозревал, что меня можно резать тупым ножом, и я не почувствовал бы. Погрузившись в собственные мысли, я упустил часть тарабарщины, слетавшей с губ бухнувшегося на постель рядом Соичи. Брюнет, как и всегда впрочем, плевать хотел на такие понятия, как личное пространство, а сейчас распинался о… Бумажных журавлях? Выловленная из монолога фраза вызвала искреннее недоумение, и я повернулся к более адекватным, по моему мнению, собеседникам. - И что это значит? - Ну, помнишь, есть такая легенда… - начал было Дай, но Юки его перебил. - Говорят, что если сложить тысячу таких оригами, то желание сбудется. Мне не нужно было видеть друга, чтобы понять, о чем он думает. «Не для себя, так для них. Хотя бы притворись, что можешь поверить и надеяться». И я притворился. Не изображая ложный энтузиазм, просто согласился попробовать сложить несколько бумажек. Тяжелое занятие. Пальцы отказывались загибать правильные углы, но с помощью остальных я смог сложить своего первого кривого журавлика. А потом был еще один. И еще. День за днем они приходили ко мне, вместе и порознь, развлекали разговорами и делали этих самых журавлей. Я тоже делал, с каждым разом справляясь все лучше. В какой-то момент мне даже показалось, что их глупая затея, возможно, увенчается успехом. Врач тоже говорил, что видит улучшения, а я с трудом, но смог рассмотреть улыбку матери, так давно не украшавшую ее лицо. Неужели и правда? Через месяц я почти поверил в чудо. Нет, зрение ко мне не вернулось, я видел все так же размыто, но пальцы стали слушаться, да и тело в общем начинало подчиняться командам мозга чуточку, но все же лучше. Я даже смог пройтись, опираясь на плечо Соичи, который едва не прыгал от радости, а потом даже притащил меня обратно в палату на руках, чтобы не перенапрягать отвыкшие от нагрузки ноги. Но ночью, оставшись наедине с собой, я понял, что это все – затишье перед бурей. Иголки боли, пробивающиеся сквозь пелену лекарств, заставляют закусить губу, чтобы не издавать лишних звуков. Насколько же сильной она должна была быть? Думать было тяжело, а утро застало меня пялящимся в потолок. Пустыми глазами, которым уже не суждено было что-то увидеть когда-то. Я бы заплакал от той странной и непонятной обиды, нахлынувшей от осознания, что конец все это время подбирался все ближе. Если бы не забыл, каково это. Днем снова пришли друзья, замерев на пороге. Видимо поняли, что произошло. Я слышал, как они топчутся, не решаясь войти. И только спустя минуту рядом раздался шелест бумаги. Журавлики. Чертовы оригами, толку от которых не больше, чем от впустую потерянного времени. На них же и убитого. Наверное, будь у меня больше сил, я бы порвал их все до последнего. - Последний остался… Непривычно тихий голос Соичи бил по обострившемуся слуху. Может именно из-за грусти, которая пропитывала его насквозь, я не стал сопротивляться, когда парни сунули мне бумагу, чтобы сделать того самого последнего журавлика, помогая мне, когда я сбивался или ронял его на кровать. В этот раз понадобилось столько времени, что я устал считать проходящие минуты. Но, наконец-то, оригами закончено. И теперь я лежу один в пустой палате, где сейчас даже дыхание вызывает подобие эхо. Друзья ушли отдать журавлей в храм и помолиться, загадывая желание. А меня оставили его обдумывать здесь. Я и думаю. Только вот совсем не о том, о чем якобы должен. Мои мысли занимает то, что вера, возможно, не такая уж и бесполезная штука. Я ведь действительно начал надеяться на что-то. Да, разочарование жестоко, но… Это время не прошло бесследно. Мы улыбались, все четверо, складывая эти дурацкие листики в не менее дурацкие фигурки. А я не замечал, как быстро проходили дни и ночи. Меня даже кошмары больше не преследовали, лишь несколько раз возвращаясь за своей законной добычей в мой разум. Я прикрываю невидящие глаза и почти незаметно улыбаюсь собственным мыслям. Вы бы рассмеялись, если бы узнали, о чем я думаю на самом деле? А я… Просто хочу, чтобы вы были счастливы. Мне уже поздно, но у вас еще все впереди. - Я не могу заставить себя поверить в Богов, которых никогда не видел. Но я поверю в вас... Спасибо. Слова разбились о тишину, так и не услышанные теми, кому были адресованы, а я тихо выдохнул, уже понимая, что следующего вдоха не будет. АВТОР: Gamma TIaM КОММЕНТАРИЙ: Четыре интервью, одна истина. Название: Театр одного зрителя Размер: мини (2450 слов) Персонажи: Наполеон, Драйзер, Джек Лондон, Бальзак, ОМП Категория: джен Жанр: пьеса, ангст, сюр Рейтинг: PG-13 АКТ ПЕРВЫЙ (Конференц-зал. Люди занимают его целиком, те, кому не хватило мест, вытянулись вдоль стен и присели у стола, за которым на фоне баннера спонсоров сидит НАПОЛЕОН, доброжелательно улыбаясь и неуловимо позируя фотографам. Гул разговоров, в котором, если прислушаться, отчетливо различаются слова "Что говорить, когда нечего сказать?", которые на разные лады повторяют люди, имитируя разговор) ЖУРНАЛИСТ: Последний вопрос от читателей - во что вы верите? НАПОЛЕОН: (жизнерадостно улыбаясь) В победу, разумеется! Наша программа... ЖУРНАЛИСТ: (резко) Вера, я сказал, вера. НАПОЛЕОН: (улыбка гаснет, скучающе) Вы знаете, общечеловеческие принципы возведены в абсолют всеми мировыми религиями, и я не могу отрицать, что... ЖУРНАЛИСТ: (прерывая) Вы же знаете, что я не об этом. (молчание, прерываемое вспышками фотокамер) НАПОЛЕОН: (устало, но с интересом) Ты спички жег когда-нибудь просто так? Ну, просто они пахнут прикольно так (доверительно) Если под них еще и загадать желание - оно сбудется. Еще желания сбываются, если выпить залпом стакан любого крепкого алкоголя. Еще можно пообещать, что будешь молиться каждый вечер, если папа переживет инсульт. И все работает, потому что дело в тебе. (в абсолютной тишине НАПОЛЕОН встает из-за стола и, приглушив свет, открывает окно. Одним движением смахивает со стола микрофон, табличку с именем представляемой компании, минеральную воду, стакан. Достает зажигалку из кармана ЖУРНАЛИСТА, похлопав его по плечу, и закуривает, с лету приземляясь на стол) НАПОЛЕОН: (вспомнив, прищелкивает пальцами) Помнишь фразочку из Вконтакта - "Как я понял, что я Бог? Просто однажды я молился и понял, что говорю сам с собой" (улыбка) Так и выходит. (сцена наполняется гулом машин, звоном бьющихся бутылок, пьяными криками, и звуками песни "I'll Be Your Woman" Chinawoman, которую играет уличный музыкант) НАПОЛЕОН: (уверенно перечисляет, загибая пальцы и смотря, все ли его слушают) Случается только действительно важное, находятся только нужные люди, на день рождения ты получаешь именно пиццу с лососем, револьвер и путевку в "Дубки" (кивает) Мир вращается вокруг тебя. Люди, которые исполняют твои желания - тут, знаешь ли, как со спутниками. Они есть, и их удерживает сила твоего притяжения. То ли ты такой замечательный, то ли (понижает голос) им тебя жалко. (спрыгивает со стола, осторожно забирает камеру из чьих-то рук и снимает себя, замерших ЖУРНАЛИСТОВ, носки своих ботинок) (садится рядом с ЖУРНАЛИСТАМИ, кого-то подвинув, продолжает говорить в камеру, положив голову кому-то на плечо, цедит сквозь зубы, сжимающие сигарету) НАПОЛЕОН: (как само собой разумеющееся) Я - центр собственного мира (пауза, понизив голос) И если через полчаса мой самолет рухнет, это будет значить, что центр сместился. В гребаную черную дыру. Потому что вместе со мной перестанут существовать мои спутники (быстро, будто отмахиваясь) Разбредутся, прибьются к другим системам, но, знаешь, это не то. Это не я. А все, что не я - уже не то. (вручает камеру ЖУРНАЛИСТУ, меняясь в лице, затягивается) НАПОЛЕОН: (ложно уверенным голосом) Я не знаю, за что держаться в этом мире. Все умирают, все надоедает, и единственный, кто никогда тебя не оставит - это ты сам. Разум, тело, совесть, скрытые способности. Это минимум, от которого нельзя избавиться, начало всему, что связано со мной. (выдыхает в камеру, смотрит тяжело) НАПОЛЕОН: И тем омерзительнее становится, когда чувствуешь чужое присутствие в своем разуме. Кого-то, чьи желания и сила их исполнения (пауза, нехотя) мощнее твоих. (тушит бычок об объектив нацеленной на него камеры) НАПОЛЕОН: ...и с этим ничего не поделать. (возвращается на место, аккуратно расставляя сброшенные со стола предметы и утыкается лбом в сложенные руки. В полной тишине окно резко захлопывается, одновременно с этим сцена погружается во мрак) *** АКТ ВТОРОЙ (полутемная кухня в квартире спального района, за стеной слышно, как кто-то шумно празднует чей-то день рождения: крики, хохот, звон бокалов, громкая музыка. ДРАЙЗЕР сидит в углу, опираясь на старый обшарпанный холодильник, обняв себя. Ее фигуру выхватывают из темноты тонкие лучи прожекторов, имитирующих фары проезжающих машин) ЖУРНАЛИСТ: ...не как кандидат. И не для задания. Для меня. Я не буду писать. ДРАЙЗЕР: Я не хочу касаться таких вещей. Это очевидное и личное (вздох) Давай, попробуем по касательной, если очень хочешь послушать. (за стеной громко хлопают дверью, спустя десять секунд полной тишины раздаются всхлипы, и веселая музыка переходит в глухие удары басов, на фоне которых включают "Time" Hans Zimmer) ДРАЙЗЕР: Есть то, что называют хорошими манерами, то, что называют внутренним стержнем и принципами личности, и то, что считается природой человека. Как-то в сумме это все и дает то, о чем я думаю, когда ты спрашиваешь меня о вере (ухмылка) То, что само собой разумеется, рекомендовано обществом и то, как ты себя ведешь и какого поведения ждешь от других (тихо и уверенно) Я говорю о терпении, лояльности, доброте, силе воли, способности и желании поддержать близких и незнакомцев, обращающихся за помощью. Равные права и уважение права на жизнь абсолютно любого человека (прямой взгляд на ЖУРНАЛИСТА) И я не понимаю, почему все не может быть просто ТАК. (в стену ритмично и глухо бьют кулаком с той стороны. ДРАЙЗЕР касается стены кончиками пальцев, и приглушенные рыдания затихают) ДРАЙЗЕР: Меня... (пауза) раздражает настойчивая... (пауза, будто подбирает слово) забота родителей, они стареют, и забота больше походит на манию (говорит быстрее) Пренебрежительное отношение ко мне как к профессионалу, только потому что я женщина (больше горечи и раздражения, но все еще тихо) Любовь к самому значимому для меня человеку объявлена вне закона, потому что я влюбилась в душу, а не в тело предписанного светским государством пола. (пренебрежительно выделяет голосом последнее предложение) (за стеной резко распахивается дверь, слышен злой крик, звуки борьбы, выстрел, телефонные гудки. ДРАЙЗЕР медленно поднимается с места, будто не веря собственным ушам) ДРАЙЗЕР: (громко и зло) и скажи мне - где эти долбаные миллионы, делящие со мной одну религию? (разводит руками, начинает жестикулировать) Почему они не заступаются за меня и позволяют себе такое, мы, мать вашу, делим одни и те же взгляды! (слышен вой сирены неотложки, ДРАЙЗЕР резким взмахом руки опрокидывает бокал с вином со стола, ЖУРНАЛИСТ отшатывается) ДРАЙЗЕР: Мне плевать, кто их вывел, как зародилась жизнь на Земле, почему на основе одного учения появились сунниты и шииты, можно ли православным геям ходить в церковь и что будет, если откажешься целовать руки попу, плевать, эти законы хороши, чертовски хороши, но почему они не срабатывают? В мире, где научились вытаскивать с того света и обещают победить смерть срабатывает гребаный принцип естественного отбора. (музыка прерывается) ДРАЙЗЕР: (снова обнимает себя, замолкает) Мой мир - это борьба за невоплотимый идеал (рассеянно кивает) Стерпеть и приспособиться, но это будет худой мир только на моей территории (кривая улыбка) И этого безумно мало, чтобы спокойно спать по ночам. (за стеной снова включают что-то веселое на полную громкость, но в смехе празднующих слышатся всхлипы. ДРАЙЗЕР качает головой) ДРАЙЗЕР: Ты... (махнула рукой) Ты можешь верить хоть в гигантский пряник, и я подам тебе руку, только если ты не прибавляешь количество зла, которое и так близится к абсолютному (будничным тоном) Просто если ты хочешь того же, что и я, я буду бороться за твою веру, как за собственную. (ДРАЙЗЕР подбирает разбившийся бокал и мягко ставит на стол. Накрывает своей ладонью ладонь ЖУРНАЛИСТА. Пауза) ДРАЙЗЕР: (тихо, глядя прямо) Я не верю в свою победу. Я верю в людей, которых заставит задуматься мой провал. (за стеной слышен скрип открывающейся двери. Музыка стихает. ЖУРНАЛИСТ сжимает кулак под ладонью ДРАЙЗЕРА и выключает диктофон. ДРАЙЗЕР меняется в лице. Сцена затемняется) *** АКТ ТРЕТИЙ (полутемный кабак, часы над барной стойкой показывают 03:08. Дым от сигарет посетителей еще не рассеялся. Пахнет пролитым пивом, дешевым ментоловым куревом и моющим средством для полов. Фоном проигрывается задом наперед эхо голосов ушедших. Из старого музыкального автомата звучит песня Pink Martini "Que Sera", прерываемая сильными радиопомехами. Секундная стрелка громко отсчитывает время) Голос ЖУРНАЛИСТА: (устало и жалобно) О вере давай, ну, просто напизди чего-нибудь, у меня дедлайн завтра. Голос ДЖЕКА: (сипло) Чего, о вере? Давай о вере. (прожектор выхватывает фигуру ДЖЕКА, сидящего на барной стойке в полутьме. Он рассеянно смотрит на ЖУРНАЛИСТА сквозь разбитый бокал, из которого сочится вино) ДЖЕК: (авторитетно, жестикулируя и меняя выражения лица) Думается мне, чуваки в тогах не просто так просиживали задницы. Меня еще в проекте не было, когда они решили, что мы... (резко замолкает, переставая кривляться) торчим посреди бездны. (сцена затемняется, песня затихает. Помехи становятся оглушительными. Невидимая рука протягивает ДЖЕКУ сигарету. ДЖЕК поджигает ее и затягивается, смотря мимо ЖУРНАЛИСТА) ДЖЕК: (с каждым словом пуская дым) И что-то у меня нет особого желания с ними соглашаться, потому что я кишками чувствую, что так оно и есть, и это, знаете ли, не то, о чем хочется думать, потягивая кофеек по утрам. (музыкальный автомат искрит, пластинку заедает на слове "sera", ДЖЕК настороженно смотрит на него, отодвигаясь) (прожектор гаснет, виден только загорающийся огонек раскуриваемой сигареты) ДЖЕК: Серьезно. Мои слоны еще не грохнулись с черепахи, потому что Я так велел (ставит бокал на стойку и непринужденно продолжает, болтая ногами) Я ма-а-аленький божок. И когда кто-то называет синее синим, а другой - индиго, мне становится весьма и весьма не по себе. Значит, у второго чувака видеокарта похерена. А является ли синее синим - хер пойми. И есть ли оно вообще. кружка рядом (автомат трясется, заевшая песня становится громче, и бокал медленно движется по стойке. ДЖЕК провожает его взглядом, в котором читается подавляемый испуг) ДЖЕК: Боюсь слишком резко повернуться и увидеть, как комната возвращается из небытия, не успевая за моим взглядом. Значит, ее не было. (чуть приоткрыв рот, жмурится, украдкой пытаясь "дотронуться" до сцены, будто она плывет у него в глазах, говорит почти серьезно) ЖУРНАЛИСТ: (беспокойно) Штормит? ДЖЕК: (не реагируя на ЖУРНАЛИСТА, прочищает горло) Вопрос в том, кто все это время смотрит на меня, что я чувствую свое присутствие (тем же тоном, что и раньше) Лет в шесть мне досталась книжка с чит-кодами для "Сеги", вот это было, я вам скажу... Короче, она работает. То ли однажды я сожрал страницу из нее в бессознательном возрасте, то ли уснул с ней в обнимку, но теперь все работает. Вообще все (серьезнее, выдавая страх) Я вижу коды и битые пиксели, когда просыпаюсь. А потом день проходит, как по маслицу (жмурится) Красота. Стоит приступа неконтролируемой паники каждый день в 6 утра, я считаю, когда я чувствую, что меня сейчас вот-вот стошнит от ужаса, потому что мир, сука, еще не встал на место, и я (постепенно переходит на фальшиво уверенный тон, за которым слышен ужас) реву, как идиот, "не отворачивайся, только не отворачивайся, смотри на меня!!" (часто дышит, пауза. ДЖЕК смаргивает слезы. Музыкальный автомат рывками движется к ДЖЕКУ и ЖУРНАЛИСТУ, оставляя царапины на грязном полу) ДЖЕК: Я не хочу копать дальше. Мой мир - плоский. В нем работает физика, которую изобрели чуваки настолько умные, что я им верю. Я верю в физику и слонов на черепахе. Потому что если я узнаю правду, я сдохну (серьезно) Есть версия, что я, в общем-то, и не жил. В моей системе координат я и все, что меня окружает - настоящее. Что за ее пределами - меня не касается (почти тем же тоном, что и раньше) Вы бы поняли, если бы однажды поверили, что любую реальность можно взломать, войти в режим разработчика, а потом старались не обосраться, различая пиксели на коже женщины, чьи руки ты целуешь. (начинают двигаться перевернутые стулья на барной стойке, бутылки, книги. Вилка автомата выпадает из розетки, песня продолжает звучать) ДЖЕК: (с сумасшедшим весельем в голосе) Я лечился, а хуле толку! Когда мой психотерапевт застрял в текстурах и задергался, как эпилептик, я заорал и убежал. (руки ДЖЕКА дрожат, ногтем большого пальца поскребывает стол) ДЖЕК: Та часть меня, которая отвечает за интуицию, говорит принять (смотрит прямо) Но мне страшно. И эта гребаная вера в больших таких слонов с печальными глазами - все, что меня защищает от очевидного звездеца. (показывает руками) Серых таких, с острыми бивнями. (отрешенно) Висят себе посреди бездны. (склонив голову, глядя исподлобья) Слоны. (смеется, не открывая рта, когда сверху перед ним падают предметы. Эхо переходит в продолжительный вой. ЖУРНАЛИСТ зачарованно смотрит на то, как ДЖЕК под градом сыплющихся с полок бутылок напевает "Que Sera") (сцена резко затемняется, еще 5 секунд слышно пение ДЖЕКА, которое на пятой секунде гасится помехами) *** АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ (свет выключен) Голос БАЛЬЗАКА: (раздраженно) Я знаю, а не верю. Ты мне скажи, тебе что надо - знать или верить? Верить? (удовлетворенно) Разумеется. (зажигается прожектор) (серая стена девятиэтажки, за которой открывается пустырь с пожухлой травой и островками талого снега. Посреди сцены горит костер. БАЛЬЗАК сидит у костра, кидая в него ароматные травы, бубенчики на седых прядях его длинных волос и на плетеных браслетах мягко позвякивают с каждым движением. Из разбитого окна, выходящего на пустырь, доносится "Огонь" АукцЫона) БАЛЬЗАК: (избегая взгляда ЖУРНАЛИСТА, с тихим раздражением) Зачем тебе знать, как это работает? Чтобы управлять процессом? Думаешь, я спляшу с бубном, и закончатся все войны, а в Африке пойдет дождь из фрикаделек? (шумно выдыхает и прикрывает глаза, ровным голосом) Все события - совокупность случайностей. "Удачи", "кармы" и "Провидения" в значении секретарши, которой вы передаете свои требования, не существует. (огонь шипит и взметается ввысь, когда он бросает туда очередной корешок) БАЛЬЗАК: (почти ласково) Есть пространство, переполненное информацией настолько, что поглощает само себя, живое и мертвое одновременно, древнее и новое. Дети берутся из капусты, а твои кошмары, в которые играет твой разум - оттуда. (с неприятной улыбкой касается пальцем лба ЖУРНАЛИСТА) БАЛЬЗАК: (убирая пряди со лба ЖУРНАЛИСТА) Нам известны всего три измерения и одна сомнительно обоснованная химия, запускающая наши механизмы. Вы называете это душой (ЖУРНАЛИСТ рвано дышит, смущенный близостью постороннего человека. БАЛЬЗАК издевательски треплет его по щеке, оставаясь на расстоянии вытянутой руки) БАЛЬЗАК: Все науки о мире точны. Потому что говоря "мир" вы имеете в виду единственно известный вам. (огонь с треском выплевывает страницы из книг, осыпающие обоих дождем. БАЛЬЗАК подставляет лицо теплому свету огня и улыбается. Резко придвигается к ЖУРНАЛИСТУ, заставив его отшатнуться, невозмутимо достает из кармана его куртки разбитый бокал ДЖЕКА и переворачивает, с живым любопытством глядя на катящуюся по стенке каплю вина) ЖУРНАЛИСТ: Что сделало тебя таким? (музыка заглушается, гул огня заполняет зал, БАЛЬЗАК перестает улыбаться и смотрит холодно) БАЛЬЗАК: Мое следующее слово убьет семнадцать человек в Алабаме (бормочет быстрее) Второе - даст толчок к открытию нового вида насекомого на Байкале. Третье - обнулит инфопространство и выпустит все души в небытие, которого я уже не узнаю. (пристально смотрит за спину ЖУРНАЛИСТА, будто слушая суфлера) (пауза) БАЛЬЗАК: Это предложение будет опубликовано, с той или иной погрешностью во времени дойдет до исполнителей, и рано или поздно, так или иначе, цепочка последовательностей, которую ты спровоцируешь, вызвав меня на ответ, приведет к катастрофе (отмахивается) Больше не задавай таких вопросов. Иди, проспись. (смотрит мимо, в гуле огня слышится искаженный помехами голос ДЖЕКА, напевающего "Que Sera") ЖУРНАЛИСТ: Ты в камеру можешь смотреть? БАЛЬЗАК: Все просто. ЖУРНАЛИСТ: (теряя терпение) В камеру смотри. БАЛЬЗАК: Поверь во что-нибудь мощное, безопасное и убедительное, и оно тебя защитит. Не сутулься, не сиди допоздна, не стимулируй страх. (поднимает глаза, тело ЖУРНАЛИСТА сводит судорога ужаса) БАЛЬЗАК: Иначе утром тебе из зеркала улыбнется тот, кто заполз тебе в глотку, пока ты пялился в темноту (медленно улыбается до тех пор, пока улыбка не начинает разрывать уголки его рта, обнажая гнилые острые зубы) (ЖУРНАЛИСТ не может пошевельнуться, скованный страхом. Спустя несколько секунд, БАЛЬЗАК бросается к нему, обвивая руками шею) (сцена резко затемняется, еще пять секунд слышно, как напевает ДЖЕК под перезвон бубенчиков) (занавес) (актер, игравший ЖУРНАЛИСТА, не выходит на поклон)

АВТОР: Gamma TIaM КОММЕНТАРИЙ: С Концом Света нас красиво намахали, поэтому Бальзак действует по принципу "хочешь что-то сделать - сделай это сам". Жанр: видео-зарисовка Персонажи: Бальзак (жрец древних религий) Размещение: С указанием авторства (Gamma-TIaM для Winter Teamplay и все такое) Предупреждения: Мрачность. Использованные композиции: Ramin Djawadi – North of the Wall АВТОР: Gamma TIaM КОММЕНТАРИЙ: Рождение любой культовой личности в четырех частях Жанр: короткометражный моноспектакль Персонажи: Бальзак, Джек Лондон, Драйзер, Наполеон Размещение: актер трус и тря.... нувыпонели. Предупреждения: наличие неодетых плеч и спины, крипота, суровость лысых бровей и разглагольствования человека, не спавшего три дня, детектед Использованные композиции: -Kashiwa Daisuke -- Stella(Maniak's remix) -Godspeed You! Black Emperor - She Dreamt She Was a Bulldoser, She Dreamt She Was Alone In An Empty Field -Deadmau5 - Strobe -Dead Man's Bones - Lose Your Soul

АВТОР: Gamma TIaM КОММЕНТАРИЙ: - Я сделаю, как вы прикажете, - говорящий склоняет колено, но не голову. Он еще не знает, что в следующий раз, опускаясь на пол перед Владыкой, будет рыдать кровавыми слезами. Его взгляд абсолютно честен, а смотрит он прямо в глаза. Совсем еще юнец, присягнувший лишь считанные дни назад. Он поочередно кланяется статуям их Бога, украшающим зал, замирая в каком-то немом, почти неестественном преклонении каждый раз, как его взгляд скользит по пустым лицам. Здесь никому не покажется странным, что их покровитель даже внешне отличается от того, которому молятся другие. Если их «Красный Король» сказал, что это их Бог, значит так и есть. Дверь захлопывается с глухим стуком, а висящие на стенах факелы почти гаснут, скорее тлея, чем горя. Из-за трона выходит тень, быстро принимающая очертания человека. Руки демона скользят по плечам короля к груди, теребя завязки мантии, а сам он склоняется к мужчине, улыбаясь какой-то странной, почти жестокой улыбкой. - Бог проклянет тебя. Ты только что отобрал у Него еще одного апостола.

@темы: бонус, Тимплей

---

WINTER TEAMPLAY|2013|БОНУС|ДЕЛЬТА-КВАДРА

[socionicfics]

Автор:  Delta team
Комментарии: фотоистория о том, как Гексли пытался приручить полудуала.

Автор:  Delta team
Комментарии: бета, гамма и дельта. "Диктатура в Дельте".

На общагу давно опустилась ночь. Габ дремал на нижней полке массивной двухъярусной кровати, Гек мирно стучал по клавишам ноутбука у стола...
А потом в дверь нерешительно постучали.

- Диктатура? - Гексли обернулся, недоуменно глядя на Есенина. - В Дельте?
- Ну, у вас же Штирлиц! Он заставляет работать, всё время несётся куда-то и попробуй только не сделай как он хочет...
- Да ты чего? - Гек расхохотался. - Он же всё, что надо лучше нас делает сам! А мы только помогаем - и все довольны! Это у вас там - точно диктатура: Макс с Жуком сказали - все делают, и только Гамлет валяется в истерике, что им, таким прекрасным, бессовестно помыкают.

Читать дальше

- Жуков совсем не такой! - возмутился Есь, - Он...
- Белый и пушистый, ага, - хмыкнул Гексли. - Только Дост, почему-то от него постоянно прячется. Интересно, почему?
- Потому что нежная и трепетная фиялка, - презрительно фыркнул Есенин.
- Вот уж кто бы говорил...
- О чём базар, ребят? - полуоткрытая дверь в комнату открылась совсем, и в проёме образовалась величественная фигура, увенчанная высокомерно-ехидной мордой.
- Да о диктатуре, - хмыкнул Гек, переводя взгляд с Лирика на новоприбывшего. - Есь вон утверждает, что у нас в Дельте она растёт, цветёт и колосится под игом Великого и Ужасного Штира.
- Это который на прошлой пьянке с Жуковым за Доста целовался? - заржал Политик. - Не-е, диктатура - это когда Драй по пьяни мораль читать начинает. Или когда Джека застаёт за чем-то небогоугодным. Всех нас собирает и начинается разбор полётов... В процессе Джек сдаёт нас и Драй на неделю самоотверженно лишает всю квадру алкоголя и сладкого.
- Что-то мне подсказывает, что безуспешно, - хмыкнул до сих пор пытавшийся казаться незаметным за подушками Габен.
- Угу... - раздался из-за спины Наполеона тихий меланхоличный голос. - У них с Джеком заначки по всем углам распиханы: всех даже Драйзер не разыщет. При всей его дотошности... У вас соль есть? Я Напа за ней посылал двадцать минут назад.
- Есть, держи. - банка с белым кристаллическим порошком химического состава натрий-хлор благополучно перекочевала в высунувшуяся из-за наповского плеча длинную костлявую руку, владелец которой, получив желаемое, поблагодарил Гексли и обратился уже к дуалу.
- Через пять минут - полночь. Если не успеешь - спать тебе на полу в коридоре.
- Почему? - Габен даже глаз приоткрыл озадаченно. - Выгонишь?
- Не, Драй комендантский час ввёл. Счастливо.
Баль торопливо удалился. Вслед за ним умчался и Нап. Судя по грохоту в конце коридора - не успел, но смутило это его мало.
- Завтра опять будут переустанавливать дверь. - вздохнул Габен, закапываясь обратно в подушку.
- А Жук ничего не скажет на тему того, что ты у нас так поздно? - Гексли снова обратил внимание на позднего гостя.
- Нет, - резко качнул головой Есь. - Мы поссорились.
- И ты терпеливо ждёшь, пока он приползёт на коленях умолять о прощении? - скептически вопросил Советчик. - Смею тебя заверить - он на это в принципе не способен. А две выбитых двери на этаже - это уже много. Тем более, что Габ... - договорить он не успел.
Раздавшийся внезапно грохот заглушил все остальные звуки. Дверь вылетела вместе с одним из косяков. Жук, стоящий на пороге, излучал такие осязаемые волны гнева, что Советчик ме-едленно, стараясь не делать резких движений, попятился к окну - самой дальней от двери точке.
- Где Есь?! - рыкнул Маршал, окидывая комнату яростным взором.
Искомый нашёлся под дверью: слегка пришибленный, возмущённый этим обстоятельством и с готовностью страдающий по этому поводу. - Я его забираю.
- Да не пойду я с тобой никуда. Отпусти меня сейчас же... - Лирик хлюпал носом, но от Маршала упорно не отлеплялся.
- Вы уйдёте отсюда сейчас же. Оба, - спокойный, слишком спокойный голос прозвучал неожиданно для обоих, но не для сжавшегося в углу комочком Гека, - И больше не появитель в этой комнате никогда.
- Не понял, - поднял голову Жуков. - Это что - наезд?
Ответа не последовало. Мастер просто подошёл к Жукову и, не обращая внимания на сопротивление, просто-таки вышвырнул его из комнаты, мимо ошалевшего от такого зрелища вахтёра.

- Шёл бы ты отсюда, приятель... - вздохнул, едва удерживая рвущегося снова в бой Жукова, Штирлиц. - Габ сейчас не в себе - сам не ведает, что творит. Завтра жалеть будет, а сейчас вполне способен тебя по стенке раскатать.
- Этот-то увалень? Не-ет, он мне за всё ответит!
Штир вздохнул и посмотрел на сползающее к его ногам бесчувственное тело.
- Что вы сделали с моим Маршалом? - Есь возмущённо врезал Администратору в живот.
Тот согнулся и констатировал:
- Ещё один идиот... - и добавил, удерживая его кулак, - Жизнь я ему спас...

А в комнате с выбитой дверью у окна стоял на коленях, обнимая испуганного дуала злой до чёртиков Габен. И Гексли в его руках думал, что диктатура там или нет, а Штир заботится о них... и это главное. И Геку совершенно пофиг, как это называется.

@темы: бонус, Тимплей

---

WINTER TEAMPLAY|2013|БОНУС|ЗАДАНИЕ

[zebadiah]

БОНУС

ЗАДАНИЕ

•••

это не обычный раунд, где есть четкие границы и правила. бонус представляет собой вольную интерпретацию заданной темы. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 итого: 1. капитаны команд выбирают цифру из предложенного выше ряда и сообщают ее мне, я же выдаю задание лично. 2. вы вольны избрать любой вид исполнений, исключая тексты размером больше мини. 3. количество текстов ограничивается двумя исполнениями. 4. на выполнение задания дается две недели. опоздавшая и не предупредившая об этом команда автоматически дисквалифицируется, так что советую присылать работы по мере готовности, чтобы не вылететь. штрафными баллами карается невыполнение условий задания, предоставленного администрацией. оформление и шапка: <b>АВТОР</b>: <b>КОММЕНТАРИИ</b>: примеры оформления можно посмотреть в сообществе ФБ2012, можно не оформлять вовсе. от вас - адекватный размер изображений (если они будут). кто присылает - не принципиально, главное, чтобы в заголовке письма стояло название вашей команды и номер раунда. желательно присылать все сразу оформленным с прилагающимся кодом. в 23:59 8 марта 2013 года заканчивается прием работ, 9 марта начинается голосование. что-либо уточнить и спросить можно у своих капитанов, они на прямой связи со мной.

запись создана: 23.02.2013 в 00:12

@темы: задание, бонус, Тимплей

---

WINTER TEAMPLAY|2013|РАУНД 3|ГОЛОСОВАНИЕ

[socionicfics]

ГОЛОСОВАНИЕ ЗА ТРЕТИЙ РАУНД ТИМПЛЕЯ:
АРТ

3 балла отдается наиболее понравившейся команде
2 балла - чуть менее
1 балл - наименее

лучший арт - единственная работа, понравившаяся вам больше всего.

участникам тимплея разрешено голосовать, но только за команды противников.
делать это не обязательно, но сама возможность присутствует.

подтасовка результатов и использование виртуалов карается дисквалификацией.
так же, голосовать имеют право только те пользователи, которые были зарегистрированы до 10 декабря.

<b>3 балла</b> - 
<b>2 балла</b> - 
<b>1 балл</b> - 
<b>лучший арт</b> - название работы и квадры

запись создана: 23.02.2013 в 00:02

@темы: голосование, Тимплей, раунд#3

---

WINTER TEAMPLAY|2013|РАУНД 3|АЛЬФА-КВАДРА

[socionicfics]

icons

Автор: Альфа-тим Рейтинг: G

Название: Дуал Защитит Автор: Альфа-тим Пейринг/Персонажи: fem!Гюго/fem!Робеспьер Категория: fem!слэш Жанр: романс Рейтинг: G	Название: Это не больно Автор: Альфа-тим Пейринг/Персонажи: Робеспьер/fem!Гюго Категория: гет Жанр: романс Рейтинг: G	Название: Два мимими Автор: Альфа-тим Пейринг/Персонажи: Дон Кихот|Гексли Категория: джен Жанр: фантастика Рейтинг: G

@темы: арт, Тимплей, раунд#3

---

WINTER TEAMPLAY|2013|РАУНД 3|БЕТА-КВАДРА

[socionicfics]

Название: "Я больше не отдам тебе твоё сердце"
Автор: Команда Беты
ТИМы: Гамлет, Максим Горький
Интертипные отношения: дуализация
Направленность: слэш
Рейтинг: R
Дополнительно: Тот, кого ты любишь, забирает у тебя самое важное... И ты отвечаешь ему тем же.

Название: "Ну, мелкий, показывай кто тебя обидел..."
Автор: Команда Беты
ТИМы: Жуков, Есенин
Интертипные отношения: дуализация
Направленность: джен
Рейтинг: G
Дополнительно: Немного о том, что значит иметь сестру Жукову.

Название: "Чайный разговор"
Автор: Команда Беты
ТИМы: Есенин, Гамлет
Интертипные отношения: зеркальные
Направленность: джен
Рейтинг: G
Дополнительно: Двум подругам всегда есть что обсудить за чашечкой чая.

Название: "Подснежники"
Автор: Команда Беты
ТИМы: Жуков, Есенин
Интертипные отношения: дуализация
Направленность: джен
Рейтинг: G
Дополнительно: Лучший подарок судьбы — родитель-дуал.

Название: Сет аватар: ТИМы
Автор: Команда Беты
ТИМы: Максим, Гамлет, Жуков, Есенин
Рейтинг: G

Название: Сет аватар: отношения
Автор: Команда Беты
ТИМы: Максим, Гамлет, Жуков, Есенин
Интертипные отношения: дуализация, активация
Рейтинг: G

@темы: арт, Тимплей, раунд#3

---

WINTER TEAMPLAY|2013|РАУНД 3|ГАММА-КВАДРА

[socionicfics]

АВТОР: Gamma TIaM ТИМЫ: fem!Достоевский|fem!Штирлиц, male!Гюго/male!Есенин, fem!Жуков/male!Дюма ДОПОЛНИТЕЛЬНО: - АВТОР: Gamma TIaM ТИМЫ: Наполеон, Бальзак ДОПОЛНИТЕЛЬНО: к драбблу "Не нужен" АВТОР: Gamma TIaM ТИМЫ: fem!Бальзак / fem!Максим Горький ДОПОЛНИТЕЛЬНО: к драбблу "Give us a little love" АВТОР: Gamma TIaM ТИМЫ: fem!Бальзак / fem!Максим Горький ДОПОЛНИТЕЛЬНО: -

АВТОР: Gamma TIaM ТИМЫ: Бальзак и прочие. ДОПОЛНИТЕЛЬНО: Название: Gamma-TIaM: "Аушра Times" Жанр: пародия (видеоблоги Youtube) Дисклеймер: Файла сия предназначена для выкладки 3 LVL Winter Teamplay фандома соционики, засим заявляю: -решив не изобретать самогонный аппарат, мы аккуратно прихватизировали мемы, созданные другими влоггерами. Да, мы это признаем, и нет, нам не стыдно, ибо делалось ради фана, а не претензий на что-либо выше, чем баннер в соо)) -можете не зажимать уши, амигос, вышло без мата (не считая закадрового) -НЕ рекомендуется к распространению, виддер трус и тряпка. -Ссылки на использованный материал - по востребованию. Enjoy. АВТОР: Gamma TIaM ТИМЫ: Бальзак и прочие. ДОПОЛНИТЕЛЬНО: Название: Gamma-TIaM: "Хроники Тимплея от Аушра Times" Жанр: пародия (новости Yesterday Live) Дисклеймер: Файла сия предназначена для выкладки 3 LVL Winter Teamplay фандома соционики, засим заявляю: -решив не изобретать самогонный аппарат, мы придерживались формата новостей Yesterday Live. Да, мы это признаем, и нет, нам не стыдно, ибо делалось ради фана, а не претензий на что-либо выше, чем баннер в соо. -НЕ рекомендуется к распространению, диктор трус и тряпка. -Ссылки на использованный материал - по востребованию. Enjoy.

АВТОР: Gamma TIaM ТИМЫ: Драйзер, Джек Лондон; Габен, Штирлиц, Дон-Кихот, Есенин, Жуков. ДОПОЛНИТЕЛЬНО: предновогодняя авантюра Драя и Джека. (Для перехода на следующую страницу - клик на стрип.)

АВТОР: Gamma TIaM ТИМЫ: male!Наполеон, fem!Бальзак ДОПОЛНИТЕЛЬНО: концепт-арт к косплею. АВТОР: Gamma TIaM ТИМЫ: male!Наполеон, fem!Бальзак ДОПОЛНИТЕЛЬНО: - Бонус (:

@темы: арт, Тимплей, раунд#3

---

WINTER TEAMPLAY|2013|РАУНД 3|ДЕЛЬТА-КВАДРА

[socionicfics]

Автор:  Delta team
ТИМы: все
Дополнительно: сет аватаров с интертипными отношениями.

Автор:  Delta team
ТИМы: все
Дополнительно: баннеры с интертипными отношениями.

Автор:  Delta team
ТИМы: все
Дополнительно: всего лишь одна дихотомия - а какой результат...

@темы: арт, Тимплей, раунд#3

---

WINTER TEAMPLAY|2013|РАУНД 3|ЗАДАНИЕ

[zebadiah]

РАУНД ТРЕТИЙ

ЗАДАНИЕ

•••

каждая из команд обязана предоставить на выкладку от двух артов для выкладки третьего раунда. количество присланных работ не ограничено. так же, в эту категорию включены коллажи, иконки, обои и прочее. их количество так же не ограничено. итого: 1. максимальный размер превью - 800*500, и для всех работ оно обязательно. 2. условия на этот раз минимальные - на одном из артов должны присутствовать интертипные отношения. любые. 3. минимальное количество работ от одной команды - 2. 4. работы присылать на u-mail сообщества с заголовком «WINTER TEAMPLAY 2013|РАУНД 3|НАЗВАНИЕ КВАДРЫ» 5. на выполнение задания раунда дается две недели. опоздавшая и не предупредившая об этом команда автоматически дисквалифицируется, так что советую присылать работы по мере готовности, чтобы не вылететь. так же, из тимплея вылетает команда, не приславшая или приславшая недостаточно работ. штрафными баллами карается невыполнение условий задания, предоставленного администрацией. оформление и шапка: <b>АВТОР</b>: <b>ТИМЫ</b>: <b>ДОПОЛНИТЕЛЬНО</b>: примеры оформления можно посмотреть в сообществе ФБ2012, можно не оформлять вовсе. от вас - адекватный размер изображений (если они будут). кто присылает - не принципиально, главное, чтобы в заголовке письма стояло название вашей команды и номер раунда. желательно присылать все сразу оформленным с прилагающимся кодом. иллюстрации к текстам отправляются в третий раунд с пометкой о принадлежности к тому или иному исполнению. они могут не иметь новогодней тематики при том условии, что тематика будет присутствовать в тексте. в 23:59 22 февраля 2013 года заканчивается прием работ, 23 февраля начинается голосование. что-либо уточнить и спросить можно у своих капитанов, они на прямой связи со мной.

запись создана: 25.01.2013 в 20:05

@темы: задание, Тимплей, раунд#3

---

WINTER TEAMPLAY|2013|РАУНД 2|ГОЛОСОВАНИЕ

[socionicfics]

ГОЛОСОВАНИЕ ЗА ВТОРОЙ РАУНД ТИМПЛЕЯ:
МИНИ

3 балла отдается наиболее понравившейся команде
2 балла - чуть менее
1 балл - наименее

лучший мини - единственный текст, понравившийся вам больше всего.

участникам тимплея разрешено голосовать, но только за команды противников.
делать это не обязательно, но сама возможность присутствует.

подтасовка результатов и использование виртуалов карается дисквалификацией.
так же, голосовать имеют право только те пользователи, которые были зарегистрированы до 10 декабря.

<b>3 балла</b> - 
<b>2 балла</b> - 
<b>1 балл</b> - 
<b>лучший мини</b> - название текста и квадры

запись создана: 09.02.2013 в 00:18

@темы: голосование, Тимплей, раунд#2

---

18 - исполненные заявки.

[socionicfics]

Пост с заявками 18 тура;

В комментариях к данному посту вы можете сообщить о выполненной заявке.
Вам создадут отдельный пост с заявкой, где вы сможете выложить вашу работу.

Тексты заявок предложены в сокращенном варианте, дабы не перегружать пост.

Для закрытия 18ого тура необходимо выполнить 1/3 (30 штук) от первоначального кол-ва заявок.

Выполненные: 4 из 90
T18-1 Солдат-Жуков присутствует при публичном наказании мага-Бальзака, обвиненного в преступлении, которого он не совершал.
Т18-2 Бальзак – бог. Есенка – жрица-предсказательница, которая ему служит, как и все в ее роду.
Т18-3 Альфа. 31 век нашей эры, космос покорен, большинство солнечных систем колонизированно.
Т18-4 Наполеон/фем!Бальзак, все ТИМы. Наполеон - принц огромного королевства, который отказывается жениться. NEW!

запись создана: 22.09.2012 в 23:55

@темы: Т-18, Список заявок

---

[socionicfics]

Т18-4 Наполеон/фем!Бальзак, все ТИМы. Наполеон - принц огромного королевства, который отказывается жениться. Отчаявшиеся родители нанимают колдунью (фем!Бальзак) для решения проблемы. В итоге Наполеона превращают в лягушонка. Человеком он сможет стать только после поцелуя своей Истинной Любви. Принцессы и аристократки всего мира приезжают, чтобы испытать свое счастье, но Наполеон остается земноводным. И вот, когда уже решили приглашать во дворец простолюдинок, колдунья случайно целует лягушонка.

@темы: Бальзак, Наполеон, выполненные заявки, Т-18

---

WINTER TEAMPLAY|2013|РАУНД 2|АЛЬФА-КВАДРА ч.1

[socionicfics]

Название: Чёрная Маркиза
Автор: Альфа-тим
Размер: мини, 4399 слов
Пейринг/Персонажи:

Дюма

Тиш /

Гюго

Дидье,

Жуков

Грир/

Гамлет

Моран,

Джек Лондон

Жаклин,

Дон Кихот

Лукас,

Робеспьер

Марк
Категория: гет, слэш
Жанр: романс
Рейтинг: R
Краткое содержание: в команду пиратского корабля Альфы, как в корзинку с клубками и котятами, попадает канониром красавчик-Гамлет...

* * *

— Дидье, что там за шум внизу?
Глубокий женский голос музыкой прозвучал в убогой комнатушке над трактиром.
Неохотно поднявшись с разворошенной постели, Дидье босиком прошлёпал к двери и прислушался.
— Мальчишка капитана Грира, канонир, затеял скандал, Маркиза.
— Эдвард Грир? Грир-Убийца? Он здесь?
В голосе женщины прозвенели тревога и негодование.
«Но не страх», — с гордостью подумал Дидье.
В этом мелодичном голосе не было страха, даже когда Тиш стояла с пистолетами в руках на палубе «Чёрной Маркизы», глядя, как надвигается на них испанский корвет.
— Что за мальчик? — нетерпеливо спросила она.
Дидье пожал плечами, натянул рубаху и зевнул.
После того, что только что творилось в этой постели, им стоило поспать хотя бы часок. Чтоб черти забрали этого Грира и его любовничка!
— Одно скажу, сломать этого Морана Убийце не удалось — вон как разоряется… Отчаянный молокосос. Patati-patata! Чепуховина! Оставь их, Маркиза, зачем они тебе? — безнадёжно пробормотал он, завороженно наблюдая, как Тиш ищет сорочку в ворохе сброшенной одежды.
Они всегда торопились оказаться в постели — словно в последний раз.
«Когда-нибудь так и будет», — сумрачно подумал Дидье, но тут же поспешно прогнал эту мысль.
Старпом, боцман и кок «Чёрной Маркизы» Дидье Бланшар свято верил, что позволять себе дурные мысли — значит накликать беду.
Тиш встряхнула своё вишнёвое атласное платье.
— Дидье? — пропела она, лукаво взглянув на него. — Ты там что, окаменел?
Одна часть его тела уж точно окаменела вновь.
Тиш провела пальцами по его скуле, ласково заглянув в растерянные глаза.
— Зашнуруй мне корсаж, — попросила она, проворно собирая чёрные кудри в тяжёлый узел.
Дидье со вздохом потянул за ленточки корсажа, жадно глядя на обнажившуюся гибкую шею и гадая, как он теперь застегнёт собственные штаны.
Хмыкнув, он вновь пожелал, чтобы Морской Хозяин вогнал трезубец в глотки Гриру и его красавчику, так не вовремя затеявшему свару.

* * *

— Вы, проклятые трусы, вы же знаете, что я — лучший канонир здесь! Неужели никто из вас не хочет меня нанять?!
Услышав в ответ взрыв хохота, Моран до крови закусил губу.
— Грир-Убийца тебя хочет, а мы не хотим ему перечить, малыш, — прогудел Ульф, капитан «Наяды», со стуком поставив кружку на стол.
Жаклин Делорм, владелица «Сирены», тонко улыбнулась, поправляя золотисто-рыжие локоны. Из-под полуопущенных ресниц она пристально разглядывала Грира, молча наблюдавшего за действом. Жаклин задумчиво повертела браслет на тонком запястье. У неё были свои планы относительно Грира, и она пока не могла определить, как в них вписывается Моран, имеет ли этот красавчик какое-то значение для Грира или это просто очередная его игрушка.
Жаклин покривилась — брезгливо и незаметно.
— Никто здесь не станет перечить Убийце, — с готовностью поддакнул Сильвестр, штурман «Свирепого». — Так что, парень, брось разоряться без толку, пей свой ром и возвращайся на «Разящий».
— Никогда! — крикнул Моран, судорожно сжимая кулаки.
Грир мрачно усмехнулся. Никуда мальчишка не денется. Завсегдатаи трактира чётко обрисовали ему сложившийся расклад. Морану нравится беситься, только и всего.
Грир неожиданно задумался над тем, какая подоплёка кроется за неистовым желанием мальчишки уйти от него. Ну да, в первую ночь он взял его силой и хитростью, опоив и связав. Но ведь после этой бешеной ночи были и другие, когда мальчишка приходил к нему сам. Сам!
— Чем ты недоволен, Моран? — насмешливо бросил Грир.
Парень стремительно повернулся к нему, как готовая к броску кобра. Синие глаза его пылали.
— Я тебе не раб! Я свободен и желаю уйти!
— Желай на здоровье, — лениво протянул Грир. — Но никто здесь не возьмёт тебя канониром. Разве что… — он выдержал долгую паузу, — шлюхой в этот кабак.
Раздался новый взрыв хохота, и капитан «Разящего» тоже торжествующе рассмеялся. Но смех его оборвался, как и шум вокруг, едва он почувствовал у горла ледяное острие кинжала.
Мальчишка и вправду был быстрым, как змея, подумал Грир со странной гордостью.
Глядя в его сузившиеся глаза, ставшие сейчас совсем чёрными, он проговорил:
— Ну давай, Моран, сильнее, чего ты ждёшь?
Сильнее! Вот что хрипел мальчишка прошлой ночью, выгибаясь под ним. И по тому, как дрогнуло что-то в глазах Морана, Грир понял, что и тот это вспомнил.
— Мне нужен канонир, — прозвенел вдруг над их головами ясный женский голос.
В мёртвой тишине Моран медленно отнял клинок от шеи Грира.
На ступенях лестницы, ведущей наверх, стояла женщина в вишнёвом платье, вскинув черноволосую голову так, словно её венчала корона. Золотисто-смуглая кожа её сияла в свете ламп, сияли огромные глаза цвета дымчатого топаза.
Оглядев остолбеневших гуляк, она не спеша начала спускаться вниз, постукивая каблучками.
— Маркиза! — испуганно и восторженно охнул кто-то.
— Чёрная Маркиза! Ведьма! — подхватили остальные.
Жаклин Делорм снова брезгливо скривила губы, теперь уже в открытую. Боже, почему лихие корсары при виде этой никчемной развратной кошки превратились в раскисших на солнце медуз?!
Под гул голосов маркиза Летиция Ламберт, Тиш, прошествовала среди поспешно расступавшихся гуляк и остановилась перед Гриром, возле которого оцепенело замер Моран.
Следом за ней шёл парень лет двадцати пяти, русоволосый и ладный. Его рука сжимала пистолет за поясом, зелёные глаза зорко следили за всем вокруг, но на губах играла беспечная ухмылка. Грир знал, что и в разгаре боя, и в разгаре попойки этот чертяка Дидье будет так же бесшабашно улыбаться.
«И с такой же улыбкой умрёт за свою Маркизу», — горько подумала Жаклин. Сердце её больно сжалось.
Грир неторопливо стёр батистовым платком струйку крови с шеи и лениво вскинул бровь:
— Несправедливо лишать меня канонира, Маркиза.
Их глаза встретились — её, светлые и ласковые, как тихое озеро, и его, тёмные и грозные, как ночь перед штормом.
— Я заплачу за него, — сказала Тиш, таинственно улыбаясь. — Но сначала…
Она мягко взяла онемевшего Морана за подбородок:
— Ты действительно хочешь уйти от него, мальчик?
Теперь в её топазовые глаза впился отчаянный взгляд Морана.
— Да! — сглотнув, сипло отозвался тот и гневно вывернулся. — Да, хочу!
Тиш ещё мгновенье смотрела в его полные мольбы и злобы глаза, а потом кивнула и обернулась к Гриру:
— Какой выкуп ты хочешь за него, Грир-Убийца?
— Может быть, тебя, Маркиза? — растягивая слова, осведомился тот и хищно усмехнулся.
Жаклин начала решительно проталкиваться вперёд. Она должна была наконец обратить на себя внимание Грира. О, мужчины! Почему все они думают не головой, а тем, что ниже пояса?!
Улыбнувшись, Тиш опустила ресницы и вымолвила:
— Вот то, что по-настоящему ценно.
И в её пальцах возник камень, равного которому здесь не видели — бриллиант величиной с голубиное яйцо, остро сверкнувший всеми своими гранями.
Раздался общий восторженный стон. А Грир, отбросив напускную ленцу, молнией вскочил и упёрся кулаками в столешницу.
— Ты обезумела, женщина?! Ты отдаёшь за какого-то сопляка алмаз, который стоит дороже десятка галеонов с полным вооружением?!
— Да, — с прежней загадочной полуулыбкой подтвердила Тиш.
Жаклин прикусила губу, едва удержавшись от негодующего возгласа. Ещё не время.
— Ты показываешь его, — Грир зловеще понизил голос, — всем бродягам в этой вонючей дыре, а тебя защищает всего один такой же молокосос?!
— Да, — серьёзно кивнула Маркиза, а Дидье искренне расхохотался.
— Ты понимаешь, — почти прошипел Грир, — что я могу просто отобрать у тебя этот камень?
— Нет, — невозмутимо ответствовала Тиш. — Ты — мужчина и капитан, Эдвард, я доверилась тебе, и ты не уронишь свою честь так низко.
Взгляды светлых и тёмных глаз вновь скрестились, как сабельные клинки.
Зелёные глаза Жаклин презрительно сузились.
— Согласен, — хрипло бросил Грир. — Забирай этого сопляка, Маркиза. Но… — Он снова понизил голос до вкрадчивого шёпота: — Рано или поздно он всё равно вернётся ко мне.
— Никогда! — выкрикнул Моран, но Грир будто не слышал его.
— Я тебя предупредил, Маркиза.
— Я тебя поняла, Эдвард, — мягко отозвалась Тиш. — Скрепим же нашу сделку свидетельствами.
— Кто здесь безумен, так это ты, капитан Грир! — отчеканил вдруг резкий высокий голос, и Жаклин выступила из-за спин ошеломлённых корсаров. — Разве это сделка? Камень наверняка фальшивый!
Она нетерпеливо пощёлкала пальцами в перстнях, глядя на Тиш в упор — пренебрежительно и гневно.
С минуту Грир пристально рассматривал обеих женщин, а потом, расхохотавшись, властно протянул руку. Тиш подняла брови, помедлила и, улыбнувшись, легко уронила камень в широкую ладонь капитана. Тот молча протянул его француженке.
Жаклин придирчиво оглядела бриллиант, повертела, изучая игру света в гранях, подышала на него, недоверчиво пробормотав: «Что ж, не затуманился…». А потом провела по его сияющей поверхности невесть откуда взявшимся маленьким кинжалом.
— Ни царапинки, — удовлетворённо констатировал Грир, забирая камень обратно. — Зови своих свидетелей, Маркиза!
Тиш снова остро взглянула в отчуждённое лицо маленькой француженки и тихо спросила:
— Кто вы?
Жаклин вызывающе вздёрнула подбородок и скрестила на груди изящные руки, будто заслоняясь от её взгляда.
— Та, на кого твои гнилые чары не действуют!
— Ого! — снова рассмеялся Грир. — Малышка кусается!
Тиш ещё несколько мгновений смотрела на Жаклин, а потом тряхнула головой и отвернулась.
— Вот мои свидетели. Огонь!
Полено в очаге вдруг треснуло, извергнув сноп искр — и стоявшие рядом пираты с руганью отскочили.
— Вода! — неумолимо продолжала Тиш.
Из кружек на столах выплеснулась янтарная жидкость, и раздался новый взрыв ругательств.
— Ветер!
Окна и дверь трактира распахнулись под порывом бриза, взметнулись занавески, взметнулись юбки Жаклин, и та поспешно подхватила их. Кто-то поднял слетевшую с её плеч кружевную пелерину. Резко обернувшись, француженка встретилась взглядом с зелёными, как морская вода, глазами Дидье, так похожими на её собственные.
— Je te connais, ma puce? — тихо и быстро спросил он.
«Я тебя знаю, девочка?»
Нет, он не знал её. Проведя с ней ночь тогда, два года назад, когда она утешала его, пьяного, горюющего по своей развратной ведьме, он её даже не запомнил!
Жаклин выхватила у него пелерину и порывисто отвернулась, не размыкая поджатых губ.
— Хватит! — пророкотал Грир. — Я не возьму назад своего слова. И это, кстати, была не вода, а ром.
Тиш негромко рассмеялась:
— Это ещё лучше, Эдвард. Ещё лучше.
Дидье без церемоний дёрнул Морана за локоть и гаркнул:
— Ходу!
Отвернувшись от них, Грир взял со стола кружку и вздрогнул, когда на его запястье легли унизанные перстнями пальцы.
— Пусть уходят, капитан, — обронила француженка, с улыбкой подливая ему ром. — Я Жаклин Делорм, хозяйка «Сирены», и я давно хочу кое-что обсудить с тобой.
...Увязая в песке, Тиш, Дидье и Моран добежали до шлюпки, пришвартованной у старого причала.
Моран приготовился было грести, но Дидье отвязал причальный канат и повернул какой-то рычаг. Шлюпка, как пришпоренная лошадь, рванулась вперёд сама собой.
Канонир потряс гудевшей головой, опускаясь на дно странной посудины, и провёл рукой по лбу. Лоб был в испарине.
Впереди вырастал высокий тёмный борт «Маркизы». Наверху торчали две улыбавшиеся физиономии. Их обладатели что-то радостно выкрикивали.
Дидье уцепился за сброшенный трап и начал проворно карабкаться на борт. Канонир, пошатнувшись, шагнул следом.
Палуба ходуном ходила под его ногами, будто в шторм. Он судорожно вцепился в протянутую руку Дидье, а потом с негодованием отшатнулся. Он что, дитя малое?!
А, вот что он должен сказать им прямо сейчас!
Моран дождался, пока Тиш спрыгнет на палубу, и выпалил, сжимая кулаки:
— Не думайте, что купили меня! Я ему не был рабом и вам не буду! Я не просил…
— Дидье! — испуганно вскрикнула женщина, подхватывая его. — Он весь горит!
Это было последним, что услышал Моран, проваливаясь в темноту беспамятства.

* * *

Там, во тьме, он услышал песню.
Мелодия текла как прохладный ручей в обжигающей пустыне его бредовых видений.
Моран метался в постели, и ему мерещились то заплаканные лица матери и сестры, то капюшон палача, деловито набрасывающего петлю на шею Эдварда Грира, то горящий, как факел, корпус «Разящего».
— Пить! — простонал он, едва шевеля распухшим языком.
Чья-то ладонь коснулась его лба, а потом приподняла пылавшую голову. Возле его запёкшихся губ возник твёрдый край стакана, и в рот проникли благодатные струйки воды.
— Не торопись, — прозвучал над ним мягкий голос, и Моран с трудом разлепил зудящие веки.
Склонившееся над ним женское лицо было прекрасным, как лик Мадонны, и он, забыв о жажде, зачарованно на него уставился.
— Я в раю? — прошептал он.
Раздался мелодичный смех.
— Говорю же, не торопись, — повторила женщина, и тут Моран узнал её.
Летиция Ламберт.
Тиш.
Он на «Чёрной Маркизе», он в безопасности!
— Всё хорошо, — ласково подтвердила женщина. — Спи, малыш.
Малыш!
Моран собрался было возмутиться, но целительный сон накрыл его, будто тёплым одеялом. Засыпая, он опять слышал колыбельную, баюкавшую его, словно материнские руки.
Когда он снова открыл глаза, то уже понимал, что находится в каюте «Чёрной Маркизы». Витые стрелки старинных часов у переборки показывали два — пополудни, если судить по солнечным лучам на полу. А у его изголовья сидел мальчишка — худой, белобрысый, загорелый, и увлечённо читал растрёпанный том, разложив его на коленях. На вид мальчишке было лет пятнадцать.
Моран облизнул губы и спросил:
— Ты кто?
Вздрогнув, паренёк заложил страницу пальцем и серьёзно поглядел на Морана:
— Я? Я Марк. Тиш сказала — подежурь, он пить захочет. Хочешь?
— Что у тебя за книга? — осведомился Моран, осушив полный стакан кисловатого питья, неловко налитого Марком из кувшина.
— «Трактат о небесной механике» Лапласа, — с готовностью доложил Марк, и голубые глаза его загорелись. — Так интересно!
— Почитай мне, — попросил Моран. Ему вдруг тоже стало интересно. И понравилось, как звучат эти слова — небесная механика!
— Луна обращается вокруг Земли по эллипсу, то приближаясь к ней, то удаляясь от неё, — начал Марк, раскрыв книгу. — Однако это движение под действием земного тяготения только в первом приближении происходит по законам Кеплера.
Моран заморгал, пытаясь представить, о чём идёт речь. Кроме того, он вдруг с ужасом осознал, что вся выпитая им сейчас и накануне жидкость усиленно просится наружу.
— Солнце своим притяжением действует на это движение Луны как возмущающее тело. Лунная орбита, как и её положение в пространстве, непрерывно меняется…
Канонир удручённо поёрзал на постели. Необходимо было срочно сообщить о своих плотских надобностях, но как?!
— Nombril de Belzebuth! Пупок дьявола! Марк, да ты уморишь нашего больного! — прозвучал весёлый голос, и Моран, вскинув глаза, узнал Дидье. В руках у того был поднос с дымящейся миской.
— Он меня сам попросил, — обиделся Марк и, бережно прижимая к груди свою книгу, выскочил на палубу.
— Попросил, — вздохнул Моран, глядя, как Дидье устраивает поднос на столике. — Я… сколько я уже тут лежу?
— Третьи сутки, — отозвался Дидье. — Маркиза говорит, у тебя… — Он почесал в затылке. — Родильная горячка!
— Чего-о?
— То есть нервная, нервная горячка! — захохотал старпом ему. — У меня-то никогда не будет ни той, ни другой, nombril de Belzebuth!
Моран закатил глаза, не зная, сердиться ему или смеяться.
— Ты что, обиделся? — Дидье оборвал смех. — Брось, друг, я же пошутил. Или, может, ты отлить хочешь?
Моран, лишившись дара речи от столь безмятежного вопроса, только молча кивнул и отбросил одеяло, с облегчением обнаружив на себе рубаху.
— Мыться будешь? — продолжал бомбардировать его дикими вопросами Дидье. — Ну что ты встал столбом? Сюда иди!
Он втолкнул Морана в какой-то закуток в углу каюты и горделиво провозгласил:
— Ты и в Версале такого не увидишь!
В глубине закутка обнаружился предмет, в назначении которого сомневаться не приходилось — стульчак. А вот для чего нужна была округлая штуковина с дырками, торчащая из потолка у входа?
— Ручку поверни! — скомандовал Дидье и захохотал, услышав вопль Морана, облитого тёплой водой с головы до пят. — Марк с Лукасом опресняют морскую воду. А греется она от солнышка. Плескайся, друг!
Наконец Моран, в свежей рубашке и отмывшийся до скрипа, с волчьей жадностью накинулся на суп. Он только мычал, поддакивая непрерывно тараторившему Дидье, но тот в связных ответах не нуждался.
— Я в этих ихних штуках ничего не смыслю. Главное, что они смыслят! Ты думаешь, как мы вчетвером с бригом управляемся? А это всё Марк да Лукас!
— Вам действительно нужен канонир? — перебил его Моран.
Дидье энергично кивнул:
— За этой механикой живой человек следить должен. А в бою — тем более. Хотя мы редко в бою бываем. Не нарываемся. Когда маркиз Ламберт погиб…
— Маркиз?
— Ну да, — с глубоким вздохом подтвердил Дидье. — Муж нашей Тиш. Её мать была рабыней семьи Джоша Ламберта, там, на островах, и Тиш родилась рабыней. Джош влюбился в неё и женился, тогда его отец проклял их и изгнал.
У Морана голова пошла кругом от этого простого рассказа.
— Тогда, — спокойно продолжал Дидье, — Джош купил этот бриг, назвал его «Чёрная Маркиза» в честь Тиш и стал капитаном. А когда он погиб в сражении с испанцами, Тиш хотела продать «Маркизу», но не смогла. Это всё, что у неё от Джоша осталось. Ну и я, — он грустно усмехнулся, — от старой-то команды. А потом появились Марк с Лукасом. Вот так-то, друг.
— Почему ты называешь меня другом? — выпалил Моран, а Дидье хмыкнул
— Не враг же? Значит, друг.
— Люди все… враги, — убеждённо проговорил Моран, и старпом рассмеялся:
— Да брось ты! Зачем тогда жить?
Моран протестующе мотнул головой. Глаза у него сами закрывались. Старпом забрал у него миску и заботливо натянул одеяло повыше:
— Враги у него все, вот выдумал… Спи. Здесь тебя никто не обидит.
Это была сущая правда. Проведя последние пять лет своей девятнадцатилетней жизни в непрерывной войне со всем и вся, Моран никак не мог поверить, что где-то может существовать мир, подобный тому, что царил на «Чёрной Маркизе».
Зайдя утром в каюту, Тиш, как заправский доктор, заглянула ему в глаза, оттянув нижние веки, заставила высунуть язык и пощупала пульс. И он, скрепя сердце, всё это ей позволил. Услышав, как он мрачно сопит, она рассмеялась и пригладила ему растрёпанные волосы:
— Я на тебя не покушаюсь, канонир. Ты можешь уйти в любом порту. Но я бы хотела, чтоб ты остался.
— Я тоже, — выпалил Моран, заливаясь краской и отчаянно стыдясь этого.
А потом примчались близнецы. Марк и Лукас были похожи, как две капли воды, и было им не пятнадцать, а двадцать лет от роду, но вели они себя как пятилетки, организуя всевозможные каверзы. То и дело Моран со смехом наблюдал, как они улепётывают от грозящего им линьком и небесными карами Дидье.
Как-то Лукас гордо вручил старпому механическую швабру для «апробации», как он выразился. Через минуту швабра уже гналась за беднягой Дидье, как взбесившаяся шавка, только что не лаяла. Близнецы катались по палубе от сеха, впрочем, как и Моран. Дидье вскарабкался на мачту, где сидел, ругаясь на чём свет стоит, пока Тиш, высунувшись из камбуза, не пригрозила, что лишит близнецов не только ужина, но и завтрака. Неохотно забрав швабру, те в очередной раз спаслись бегством от спрыгнувшего с мачты разгневанного старпома.
Но, какой бы безмятежной не стала жизнь Морана, предчувствие грядущей беды не покидало его. Он точно знал, что Грир-Убийца не оставит их в покое.
И он с обрывавшимся сердцем понимал, что хочет этого, хочет снова встретить Грира — хотя бы в бою, но не смел себе в этом признаться.
Измученный предчувствиями, терзаемый бессонницей, Моран вышел однажды ночью на палубу и вдруг услышал доносившийся из каюты Дидье тихий смех и перешёптывания. А потом — протяжный, сладкий женский стон.
Тиш!
Моран прирос к палубе, впитывая раздававшиеся из каюты звуки плотской любви — вздохи, всхлипы, предательский скрип койки, шлепки тела о тело, невнятный прерывистый лепет и снова стоны…
Очнувшись, он рванулся прочь, не зная куда. Добежав до юта, бросился ничком возле шлюпки и зажмурился, уткнувшись лбом в сырые доски.
«Рано или поздно он всё равно вернётся ко мне…»
— Никогда, слышишь, скотина, никогда! — шептал Моран, кусая губы.
Тут и отыскал его Дидье, взлохмаченный, босой, в одних штанах. Неловко потоптался рядом и сел на палубу, скрестив ноги.
— Я её люблю, — очень просто сказал он. — Всегда любил. Ещё мальчишкой-коком при Ламберте. Потом его убили, а она чуть рассудком не тронулась. Ходила, как тень, по кораблю и вроде как всё Джоша вызвать пыталась. — Дидье потёр лоб. — А я тоже ходил и ходил за нею… а однажды ночью услышал, как она рыдает, будто у неё сердце разрывается… и просто зашёл к ней в каюту. Так всё и началось. Хотя мне нипочём её не заполучить, я знаю.
— Но ты уже заполучил её, — недоумённо моргнул Моран.
Дидье усмехнулся:
— Не-ет, друг. Она меня не любит. Она никого не любит после Джоша. Хотя… — Он помедлил, раздумывая, и закончил: — Она иногда западает на кого-нибудь и уходит с ним.
— Что? — ахнул Моран. — И ты об этом так… спокойно говоришь?!
Старпом повёл плечом:
— Они — не Ламберт. И она всегда возвращается ко мне.
— Надо драться за неё! — выдохнул Моран, не зная, презирать или уважать Дидье за эдакое. — Она же твоя!
— Не моя, я же сказал, — твёрдо возразил тот. — И с кем мне драться-то — с ней, что ли?
Моран потёр лицо ладонью. Он не мог даже вообразить, что мог бы простить такое… Гриру.
Какого дьявола, при чём тут Грир?!
Он неистово замотал головой:
— Но это… больно! Она должна понимать, как тебе больно!
Дидье улыбнулся мимолётной горькой улыбкой, так не походившей на его обычную бесшабашную ухмылку:
— Nombril de Belzebuth! Я никогда ей этого не покажу.
Он отрешённо посмотрел вдаль, туда, где свинцовые волны смыкались с горизонтом. А потом перевёл взгляд на Морана:
— Прости, друг. Ты расстроился. Я не хотел.
Он похлопал канонира по плечу и будто растворился в предрассветной туманной дымке.

* * *

Островок, куда держала курс «Маркиза», Тиш называла Калиенте — Горячий. Не только потому, что там находилось озеро с целебными источниками. С этим местом у неё было связано столько воспоминаний о жарких часах, проведённых там с Джошем, что отныне она приходила туда только в одиночестве.
Хотя Дидье отчаянно мечтал оказаться там с нею.
Пусть мечтает.
Тиш жёстко усмехнулась, а потом покаянно вздохнула.
Да, она использовала Дидье Бланшара — к своему и его полному удовольствию. Пресвятые угодники, как же он был хорош в утехах! Мало кто из тех, с кем она ложилась после Джоша, мог с ним сравниться. И он был весёлым, Дидье. И добрым.
Но она не любила его, и в том её вины не было!
Её любовь покоилась на дне возле острова Сент-Лусия, где «Маркизу» застигли испанцы. Именно Дидье спас Тиш тогда, выдернув из ледяного водоворота безумия, грозившего поглотить её рассудок, растопив этот лёд своим щедрым теплом.
Ах, Дидье…
Тиш плотно сжала губы.
Не всё ли равно, кто теперь рядом с нею, если это не Джош?!
Она знала, что может завладеть душой и телом любого мужчины, которого пожелает. И не собиралась от этого отказываться.
Она вспомнила надменный взгляд маленькой француженки там, в трактире. Оскорбительный взгляд. «Гнилые чары», patati-patata!
Пусть эта Жаклин умна, что с того? Ей поневоле приходится пользоваться умом, раз Господь недодал ей женских чар!
Тиш потянулась всем телом и улыбнулась. Эта крошка ей просто завидует.

* * *

По сравнению с громадой «Разящего» «Сирена», покачивавшаяся на волнах невдалеке от него, выглядела совсем хрупкой. Как и её хозяйка рядом с Гриром.
Но хрупкой она не была.
— Я не за этим пришла, Эдвард, — ровно сказала Жаклин Делорм, бестрепетно глядя в глаза капитану «Разящего», и тот неохотно убрал ладонь с её бедра, проворчав:
— Думаешь, я позволю тебе уйти нетронутой?
— Думаю, да, — непринуждённо подтвердила француженка и весело рассмеялась, услышав ругательство Грира.
Тот сидел, упёршись локтями в стол, в расстёгнутом камзоле, со стаканом в руке. Жаклин, — тоже в камзоле, только застёгнутом, и в мужских бриджах, — откинулась на спинку кресла. Грир невольно залюбовался игрой света на её распущенных волосах. Маленькая рыжая чертовка. Маленькая и храбрая!
— Обещай подумать над тем, что я предложила, Эдвард, — Жаклин снова наклонилась к нему, вертя в пальцах бокал. — Ост-Индская торговая платит хорошо. Это выгодней, чем гоняться за испанцами по всем Карибам, и без зряшного риска.
— Я люблю рисковать. И я не только за испанцами гоняюсь, — оскалился Грир, а женщина сердито воскликнула:
— Тебя повесят за это!
— Зато я свободен! — Грир закрыл глаза, спасаясь от её почти презрительного взгляда. — Мне нужна «Маркиза», вот и всё. С этим кораблём я буду непобедим. Он волшебный.
— Волшебный! — раздувая тонкие ноздри, передразнила его Жаклин и порывисто встала. — Ты же умный человек, Эдвард, что за чушь ты городишь!
—— Ты ненавидишь Маркизу, а она ведь тебя даже не знает… — протянул Грир и тоже поднялся. — Почему? Потому что она раздаёт свои прелести даром, когда их можно выгодно продать?
— Как ты смеешь?! — прошипела Жаклин и замахнулась, но ударить не успела — ладонь Грира молниеносно сомкнулась на её запястье. С минуту они стояли, сверля друг друга взглядами, а потом француженка негромко произнесла:
— Она просто развратна. Но все вы… — в голосе Жаклин прорвалась неподдельная горечь, — вы все опьянены ею!
Женщина на миг опустила ресницы, а потом подняла взгляд — холодный и острый.
— В Порт-Ройяле, Эдвард, я отведу тебя к лучшим ювелирам, чтобы они оценили алмаз, который она всучила тебе. Ты убедишься, что она тебя обманула.
— Если ты поможешь мне её настичь, — хрипло вымолвил Грир, — так и быть, я запродам свою шкуру твоей Ост-Индской.
Торжествующе улыбнувшись, Жаклин небрежно похлопала его по руке.

* * *

Безмятежные дни на «Маркизе» сменялись безмятежными ночами. Дидье и Тиш часто пели на палубе, звенела гитара Лукаса, Марк показывал всем созвездия в небе с помощью какого-то диковинного прибора, а Тиш смеялась и тормошила его, как девчонка.
Всё это было так непривычно и так чудесно, что глаза Морана невольно наполнялись слезами, и он торопливо уходил в каюту, мрачно думая, что совсем раскис на этом волшебном корабле.
Однажды ночью он подскочил на койке с отчаянно колотившимся сердцем.
Ему приснился Грир.
Вернее, первая ночь с Гриром, когда Моран очнулся, задыхавшийся, опоенный дурманом, который Грир подсыпал ему в вино, сделав лёгкой добычей. Очнулся, чтобы бессильно биться в его беспощадных руках, корчиться от боли и унижения под его твёрдым телом.
От боли, унижения и… блаженства.
Моран замычал от отвращения, швыряя на пол скомканную простыню в липких пятнах собственного семени.
Тело, проклятое тело.
Он угрюмо усмехнулся, прислонившись к переборке.
Ему нужны были эти ночи. И пьянящее ощущение опасности, исходившее от Грира — опасности, силы и страсти.
Страсти, обращённой к нему, Морану.
Он застонал, утыкаясь пылающим лицом в ладони.
Следующей ночью ему приснилось, как Грира казнят. Всё, как тогда, в бреду: чёрный капюшон палача, верёвка, охватившая шею капитана. Вызывающая усмешка на его осунувшемся лице. Сапог, выбивающий бочку у него из-под ног.
Моран проснулся от собственного вопля.
А вечером на море опустился туман — такой непроглядно густой, что «Маркиза» была вынуждена бросить якорь.
— Там что-то есть, — пробормотал Марк, таращась в туман.
— Русалка! Хочу русалку! — весело выпалил Лукас.
— Прабабушка-покойница, старая греховодница! — рявкнул Дидье.
Или… «Разящий».
Моран даже закашлялся.
Тиш ничего не сказала, только взглянула своими громадными глазами — прямо в душу Морану.
— Развеешь туман, Маркиза? — с надеждой выпалил Дидье.
— Попробую. Ступайте вниз, — тихо вымолвила она.
И запела.
Почти неслышная песня будто толкала их в спины, когда они торопливо спускались на ют.
Внезапно Лукас замер. Державшийся за него Марк схватил Морана за руку, а тот вцепился в плечо Дидье. Так они и застыли, будто дети, увидевшие призрак.
Призрак скользил мимо, почти неразличимый в тумане, бесшумно, без скрипа снастей — огромный чёрный фрегат, ощетинившийся жерлами пушек.
Сейчас ударит колокол, раздастся топот ног, крики тревоги, грянут выстрелы...
Но никто на борту фрегата не заметил «Маркизы», тенью промелькнувшей рядом.
— Лукас! — прохрипел Дидье. — Придумайте что-нибудь, чтоб побыстрее удрать! Моран, ступай к пушкам. Шуруйте, nombril de Belzebuth!
Близнецы растворились в тумане, и Моран последовал их примеру.
Но отправился он не к пушкам, а в свою каюту.
Он узнал бы этот корабль в любом тумане.
«Разящий»!
Моран взял лист бумаги, быстро нацарапал: «Чтоб вы не думали, что я упал за борт», и оставил записку на постели.
Он именно упал… и падал всё ниже и ниже, навстречу гибели, но поделать с этим ничего не мог.
Маленькая шлюпка бесшумно опустилась на воду позади судна.
Моран не умел пользоваться её волшебным механизмом. Он просто вставил вёсла в уключины и начал грести — к тому месту, где остался «Разящий».
«Маркиза» быстро удалялась — так быстро, что он различал только её силуэт. А потом и тот пропал.
Грир нипочём их не найдёт. Но он, Моран, найдёт Грира.
Он кусал губы, пытаясь удержать слёзы, но те всё равно катились по щекам — горькие и солёные, как морская вода.
Наконец Моран утёр лицо локтем и прерывисто вздохнул, бросив вёсла.
Перед носом шлюпки вздымался гордый корпус «Разящего».
«Рано или поздно он всё равно вернётся ко мне».
Моран стиснул зубы и на мгновение низко опустил голову.
А потом выпрямился в шлюпке во весь рост и закричал:
— Эй, на «Разящем»! Мне нужен ваш капитан!

Название: Улей
Автор: Альфа-тим
Размер: мини, 2758 слов
Персонажи/Пейринги:

Дон Кихот

Алек,

Драйзер

Теодор,

Жуков

Визтеслав,

Штирлиц

Кейн
Жанр: фантастика, мистика, ангст
Категория: преслэш
Рейтинг: R
Краткий сюжет: Алек, сам того не желая и упираясь всеми частями тела, получает повышение по службе с подачи своего напарника Теодора и его коллеги Визтеслава. Глава Монсеньоров поддерживает предложение и берет Алек в свою Триаду оперативником и стрелком. А на следующий день после повышения, всех четверых ждет зачистка Улья, в котором завелась какая-то нечисть...
Предупреждение: непереводимая игра слов нецензурного содержания

* * *

— Алек, что у тебя? — парень улыбнулся, услышав в наушнике холодный голос своего напарника. В проклятой засаде они сидели уже часов пятнадцать, и Алеку казалось, что затекло у него даже то, что затекать в принципе не может. Провертевшись все пятнадцать часов на одном месте, он представлял себе разные картины: как треклятый Тео, который решил отправиться в эту засаду, объясняет монсеньорам, почему они пришли ни с чем, рисовал мысленные карикатуры на свое начальство и сочинял про них гадости. Проблема состояла в том, что как бы он не крутился и не пытался скрасить свое время прослушиванием музыки, все конечности все равно затекали. И приходилось тихо, еле слышно, вертеться, пытаясь устроиться на одном из ответвлений канализации с особым удобством.
— Тео, — еле слышно выдохнул Алек, представляя какой фурор сейчас произведет на заскучавшего напарника. — Меня похитили огромные крысы. Я не знаю, когда, — тихо, напряженно сказал парень в микрофон, тут же услышав, как на том конце провода стало тихо, словно в могиле. И раздался короткий, сосредоточенный вопрос: «где ты?». Проигнорировав его, Алек продолжил напряженным шепотом рассказывать. — Они принесли меня в огромный подвал, из которого невозможно выбраться. Беги от них, если встретишь. Их невозможно пропустить. Они все в костюмах ананасов! — под конец парень уже не выдержал и в голос засмеялся от того бреда, что нес. Засада уже была окончательно провалена — после пятнадцати часов просиживания пятой точки, Алек был уверен, что никого он не найдет, а если и найдет, то из своей берлоги сможет только из лежачего положения выстрелить по ногам. Лучше уж в позе эмбриона от души похохотать над доверчивым соратником. Который, как оказалось, юмора его не оценил. Кто бы сомневался!
— Тео. Тео ну не злись, я задолбался тут сидеть! — парень все еще продолжал хихикать и корчиться от смеха на боку, уже понимая, что страшно разозлил своего напарника. Настолько, что он попросту отключил связь. Повернувшись поудобнее, Алек дотянулся до наушника, восстанавливая в принудительном порядке оборванную связь. — Теодор, перестань на меня дуться. Эта идея была абсолютно идиотской, с самого начала. Если ты хотел выслеживать повстанцев, нужно было не самому лезть в канализацию, а отправить тех, кто умеет передвигаться в них бесшумно, — ответа все не было. Похоже, напарник попросту решил его игнорировать на протяжении всей оставшейся операции. Алек выругался сквозь зубы, коря себя за неосмотрительные действия — ему шутка казалось смешной и очень к месту, а друг воспринял ее чуть ли не как оскорбление. Теперь будет его игнорировать до самого последнего момента, пока ему, Алеку, не придется предстать прямо перед монсеньорами в главном зале. — Похер. Я вылезаю и жду тебя на выходе из шестнадцатого сектора.
Вылезать из засады развлечением было еще тем — Алек чуть ли не кубарем вывалился из небольшой дыры в стене, прикрытой решеткой, наступив по самые колени в канализационные отходы. Выругавшись, он тут же перепрыгнул на узкий бортик и направился к назначенному им же месту встречи — шестнадцатому сектору, из которого было не так долго добираться до Храма монсеньоров, не привлекая много внимания. А уж, исходя из его профессии, да еще и в одежде, которая только что была по колено в дерьме, он становился самой интересной фигурой на улицах города. В отличие от того же Теодора.
Напарник ждал его возле выхода с таким лицом, словно Алек опоздал, как минимум, на два часа, а сейчас шел легкой походкой, постоянно отвлекаясь и насвистывая.
— Перестань так на меня смотреть. Мне не стыдно за мою шутку, — бросил Алек, закрывая за собой решетку на замок и прикладывая к ней запястье. Система, отвечающая за доступ к канализациям города, считала информацию, и решетки мгновенно сомкнулись, сопроводив это омерзительным лязгом. Над решеткой тут же загорелась красная лампа, означающая, что проход в шестнадцатый сектор канализаций закрыт.
— Монсеньорам объяснишь, — холодно ответил напарник, разворачиваясь и идя по улице в направлении Храма.
— Объясняю. Мне не стыдно, — Алек догнал напарника, заводя руки за голову и осматривая любопытным взглядом окружающую обстановку. — Не вижу смысла раскланиваться в главном зале, когда я могу все объяснить тебе.
— Нет, — на секунду напарник остановился, но все, что успел увидеть Алек под темным, сшитым из грубой ткани, капюшоном — это холодный взгляд приятеля.
— Ну и отлично, — парень хмыкнул, натягивая свой капюшон пониже, чтобы никто не видел его лица. А потом развернулся и пошел в противоположную от напарника сторону. Если Совет Монсеньоров хочет его увидеть, ему придется изрядно повременить со своими желаниями в этот раз.

* * *

— Да ладно тебе такое лицо делать, у меня настроение явно поганее твоего, — Алек подошел к своему другу, который стоял, прислонившись спиной к их машине, и пожал руку. Теодор хоть сначала и пытался сделать вид, что не рад ему, но в итоге сценическую игру провалил чуть больше, чем полностью; похоже, оказаться в компании напарника для него было самым меньшим злом из всех. Это Алек понял по одному только косому взгляду на свою новую униформу, практически идентичную теодоровской, и по тому, как дрогнули губы напарника, когда он перевел этот сосредоточенный взгляд на Храм.
— Я поведу, — коротко бросил друг и парень только пожал плечами — поведет, так поведет; обойдя машину, он поднял дверь, опускаясь на жесткое, неудобное сиденье, даже не подумав пристегнуться. Обе дверцы хлопнули в унисон, когда оперативная команда оказалась в машине. Тео тут же пристегнулся, бросив на Алека недовольный взгляд — всегда не одобрял расхлябанность и пренебрежение безопасностью, которое проявлял его напарник.
— Может хватит уже бычить, м? — Алек активировал визор, на котором тут же отразилась конечная точка их маршрута, примерная скорость с которой будет двигаться машина и прочая не сильно нужная информация. Его визор, в отличие от теодоровского, захламлен ненужной информацией (по его мнению) не был. При должной сноровке и особой скуке на досуге Алек разобрал свой визор на составляющие, выкинул из него все глупые программы вроде «соединения с командным центром» и целого комплекса бредовых установок, наполненных религиозными установками, и заменил на отличный аудиоплеер.
— Сам не светишься от радости, — словно между делом заметил Тео, и попал точно в цель. Спокойный секунду назад напарник словно взорвался потоком неконтролируемой брани, от которой пилот только морщился, но, что удивительно, молчал, выслушивая. В монологе Алека больше всего угадывались слова «урод», «Кейн» и «ненавижу».
— Кейн нам честь оказал… — попытался Тео вставить хоть одно слово, но поток злобной ругани теперь добавился словосочетанием «сраная честь», но не прекратился. Выплеснув из себя почти всю ненависть за неполные пятнадцать минут, Алек притих.
— Честь он мне оказал, подумаешь. Не хотел я быть монсеньором, какого черта он меня в эту сбрую запихал?! — «сбруя», на которую Алек жаловался, представляла собой абсолютно идентичные одежды оперативника, только вместо черного и серого, она была черно—красной. Только вот у Тео, как у настоящего Главы Триады на груди красовался вышитый крест. Вот тебе и все отличие от простых смертных.
— Нам, — педантично поправил друга Теодор. — Ратовали мы с Визтеславом и это было совсем не прос…в чем дело? — на секунду ему пришлось оторваться от дороги, чтобы бросить удивленный взгляд на собеседника. Алек при этом сидел с таким лицом, словно съел годовой запас конфет и не знает — радоваться ему, либо же искать первые кусты, где сладости попросятся наружу.
— Мы? — удивительно, но злость из голоса Алека исчезла, а осталось только любопытство, приправленное изрядной долей ехидности. — С каких пор ты со своим врагом «мы»?
— Это все, что ты уловил из моих слов?! — возмутился напарник, бросив на Алека короткий взгляд. Судя по ответному взгляду — вчерашней тенью, прошмыгнувший мимо них с Визтеславом в коридоре, был именно его напарник. — Решения принимаются всей триад…
— Да не об этом я! Я одного понять не могу — что вы друг на друга вечно зубоскалите, если все равно вместе, а? — Алек испытующе посмотрел на Тео, хотя последний и пытался с огромным интересом смотреть куда—то вдаль. Они как раз выезжали за пределы вечно темного города, и на горизонте уже виднелась полоска яркого, ослепляющего солнечного света.
— Мы не вместе, — буркнул Тео, даже не глянув на него. В голове вечно правильного оперативника и, по совместительству, чуть ли не самого главного монсеньора, шла нешуточная борьба уже не первый день. — Мы выясняли отношения.
— Ага, настолько выясняли отношения, что меня чуть не зашибли, — хохотнул Алек, понимая, что допустил Вопиющую Бестактность, сделал вид, что закашлялся. И закашлялся еще больше под ледяным взглядом напарника. — Молчу — молчу, выясняли, так выясняли.
— Что тебе Кейн про задние сказал?
— Блять, все знаю, все слышу, ткну, когда не ожидаешь, — тут же помрачнел Алек, вытаскивая из—за пазухи тонкую пластинку, которая, по нажатию кнопки, воссоздала трехмерную проекцию. — Нам надо в Улей — это ты сам знаешь. Кейн сказал, что там погибла оперативная группа класса А, поэтому делом занялись мы. Попытки доказать ему, что я вообще до классификации не допущен — нас не спасли.
— Не преувеличивай, — коротко ответил Тео, бросив на друга мгновенный многозначительный взгляд. Поняв намек, Алек тут же втянул голову в плечи, натягивая повыше воротник. А сам собеседник даже не глянул на проекцию. Разумеется, инструктаж он пропустил из-за Визтеслава, сдирая кожу о холодные и шершавые камни в коридоре. — Ты бы получил А-1, если бы вообще пришел на проверку. И Кейн это тоже прекрасно знает.
— Этот проклятый трудоголик только о заданиях и ду…ЧТО ЭТО, МАТЬ ТВОЮ, ТАКОЕ?!
Тео только возблагодарил небеса за то, что сам сел за руль. Потому что, увидь Алек улыбающийся Визтеслава и Кейна в таких же, как у них, одеждах оперативников и с оружием, он бы вдавил педаль газа в пол и унесся бы к самим Древним Городам возле океана.
— Подмога, — тихо проговорил Тео, сбрасывая скорость.
— Нахуй мне такая подмога, — заявил Алек, но на этом возмущение закончилось. Начинало рождаться мерзкое чувство где—то в районе позвоночника, что четыре оперативника высшего класса для одного, двести лет назад заброшенного, Улья — это пахнет сильной проблемой. Поймав друга за руку, он не дал ему открыть дверь и притянул, шепча на ухо. — В Улье же не только эта группа погибла, да?
— 113. За неделю, — мрачно сказал Тео и первым вышел из машины к коллегам.

* * *

— Я уже думал, мне придется вытаскивать тебя из машины, — рассмеялся Кейн, отвлекшийся от разговора с Визтеславом, на ходу пожимая руку Теодору и направляясь к самому Алеку. Из машины ему вылезти все равно пришлось, хотя встречаться со своим любовником на операции ему категорически не хотелось. Диктатура Кейна, которую он так странно именовал «забота», была похожа на стеклянный бронебойный ящик, ровно в четыре раза меньше положенного. Камера для буйных, как изредка, усмехаясь, говорили другие. И Кейн — идеальное воплощение этой камеры, с сосредоточенным, цепким выражением глаз, вежливой улыбкой и светлыми, убранными назад волосами. Глава Монсеньоров, и глава теперь уже алековской Триады непосредственно.
«Чтоб тебя Визтеслав, да и во всех позах на камнях..!» почти беззлобно подумал Алек, просверливая дырки в спине своего напарника. Одно хорошо — в Улей они пойдут так, как привыкли, а не так, как состоят в триадах. Алеку всегда казалось, что Тео доверял ему намного больше.
— Опять многовато на себя берешь, — огрызнулся Алек, ловко маскируя побег от разговора тем, что направился к багажнику — доставать оружие. Разложив рядами все снаряжение, он взял в руки винтовку, загоняя в нее первый патрон с крестовидной надсечкой наверху. Три ночи он давил на теодорову мозоль принципов, морали и безопасности, чтобы он благословлял эти пули. Зато эффект получился идеальный. В клочья.
— Столько, сколько необходимо, — ухмыльнулся Кейн, проследовавший за ним к багажнику. Следом подошли и Визтеслав с Теодором.
— И ты собираешься в Улей с этой пукалкой? — с усмешкой поинтересовался самый нетипичный из монсеньеров, разглядывая винтовку Алека.
— Ну это всяко лучше, чем идти в Улей с непрошибаемым самомнением, — пожал плечами Алек, с опозданием осознав, что с Визтеславом нужно себя вести аккуратнее. Тео и Кейн — очень терпеливые, по своей природе. А Вот Визтеслав — другое дело. Он его, Алека, ровным слоем по пустыне размажет одной огроменной лапищей, и даже не задумается о том, что это было.
— Парень, какие—то претензии есть? — тишина, которая образовалась вокруг, была похожа на ту, что демонстрируют в старых фильмах, которые все зовут вестерном. Только перекати—поля не хватает посреди выжженной пустыни, рядом с одним из входов в запечатанный Улей. Хотя у Алека имелось мнение, что сейчас его свернут в шар, и пустят по заброшенной долине, чтобы добавить аутентичности. — Ты развел бардак с этим мальчишкой, Кейн. Все из—за него поляжем.
— Перестаньте оба, — качнул головой Кейн, огибая машину и направляясь к своей. — Визтеслав, подготовь оружие. Оно нам пригодится.
Мужчина криво улыбнулся Алеку и, развернувшись, пошел следом за напарником, вытаскивать теперь уже свое оружие. В то время, Тео достал маленькую, аккуратную черную книжку, и теперь стоял, задумчиво чертя пальцами на обложке какие—то узоры и наблюдая за тем, как Визтеслав, под четким руководством Кейна вытаскивает оружие из машины. Видимо поэтому он не сразу понял, что кто-то настойчиво теребит его за плечо, приговаривая, словно мантру «Тео, Тео, Тео, Тео».
— Что такое? — он отвел глаза от коллег, обращая свое внимание на Алека, который, впрочем, продолжал пялится не на него, а как раз таки на Кейна и Визтеслава.
— Ты это видел?!?! — казалось, напарник готов задохнуться от восхищения, забыв, что только что нарывался на одного из монсеньоров.
— Пару раз. Жуткая штука, — неодобрительно нахмурился Теодор, пытаясь понять, что вызвало у Алека такой ажиотаж.
— Я о таком только читал в книжках, — восхищенно прошептал Алек, разглядывая оружие в руках Визтеслава. — Уровень А—1. Уровень опасности у этой херовины такой, что в книгах пишут, словно их никто не делает.
— Такое чувство, что тебе нравится это варварство, — неодобрительно сказал Тео, отлепившись наконец от машины, убирая маленькую книжку в карман куртки.
— Нравится? Тео… для оружия берут металл из Святой Долины. Есть всего десять человек, включая меня и Визтеслава, которые могут с ним работать. И в моем оружии — всего десять процентов этого металла… — Алек говорил быстро-быстро, чтобы успеть объяснить свой восторг Теодору до того, как они зайдут в Улей. — А в его оружии…
— Сто процентов, — сказал Визтеслав, которого Алек, в запале речи, умудрился не заметить. — А ты ничего, малец. Дурной, но может толк выйдет.
Алек опять кивнул, с открытым ртом наблюдая за тем, как Визтеслав закидывает на плечо ружье.
— Муха залетит, — раздался насмешливый голос над ухом, отчего Алек, под дружный смех Кейна и Визтеслава и сдержанную улыбку Теодора, взревел белугой и отпрыгнул в сторону, захлопнув рот. — Идем, у нас еще много работы.
Повернувшись лицом к Улью, Алек в очередной раз подумал, что только он обладает умением залезть в самую задницу.

* * *

Правда Алек даже не ведал, какой задницей окажется Улей после того, как со входа снимут блокирующие печати и свет, оставленный за спиной, погаснет за первым поворотом. Здесь было холодно и мерзко, а ступеньки, по которым им пришлось спуститься, были скользкими, словно лед. Впрочем, пол, на котором теперь валялся Алек на пару с Визтеславом, отстреливая по одному нападающих, был не лучше. Словно они попали в огромную ледяную пещеру, которая насквозь пропиталась кровью. А вроде бы, всего сто тринадцать человек.
— Пригнись, — коротко сказал Алек и, что удивительно, Визтеслав послушал его, позволяя всадить освященную пулю прямо в лоб одному из нападающих, заставив голову разлететься скопом мелких ошметков, а тело упасть на спину. — Бинго!
— Сиди на жопе ровно, пацан, — сквозь зубы ругнулся Визтеслав, хватая Алека за плечо и заставляя опуститься за высокий бортик галереи.
Получилось все, смешно сказать, странно. Они вошли. Бродили, ходили, собирались уже уйти и на них напали. Прямо в спину. Разумеется Кейн и Тео отреагировали раньше стрелков, разнеся первую партию нападающих на кучу кровавых ошметков. Парочка, к слову, долетела как раз до галереи, в которой теперь вели подпольную деятельность Алек и Визтеслав. И если последний даже в такой ситуации выглядел, словно полководец на марше, то Алек был похож на взлохмаченную тряпку, с кровью на лице, в волосах и изрядным синяком под глазом. Теперь они прикрывали напарников, которые читали с маленьких книжек молитвы и уничтожали все вокруг, что Вера не признает. Каким чудом Вера признавала их, Алек не вникал, но страшно этому радовался.
Твари, напавшие на них, сильно на священный кокон не лезли, но стрелки все равно отгоняли их подальше — на всякий случай. Если магией не зацепит — то пуля точно шансов не оставит.
Правда, оказалось, что враги тоже обладают запасом оружия, менее совершенного, но достаточно дальнобойного. Поэтому внезапная забота Визтеслава была очень к месту — сдерживанием радости Алека он уже дважды успел спасти голову оперативника от шальной.
— Долго они там еще? — пробубнил Алек, уже давно расставшийся с шоком от неожиданного нападения и с запалом, палившим по всему движущемуся.
— Как закончат, так придут — отрезал «напарник» прицеливаясь из ружья в особо крупную особь, ковыляющую в их сторону на всех четырех, и выстрелил. Тварь завизжала, упала на бок и засучила лапами. Предсмертную агонию прекратил Алек, неожиданно неодобрительно посмотревший на монсеньора. — Она хоть и тварь, но можно же было без мучений.
— С тобой она бы так не церемонилась! — рявкнул Визтеслав, сгребая Алека за шкирку и тряхнув так, что у него органы местами поменялись. — А ты на нее просрал целый патрон!
— Да все уже закончилось! — возмутился Алек, выпутываясь из огромных лапищ монсеньора. — Этот патрон уже не понадобится!
— Ох, я тебе покажу, закончилось! — угрожающе начал мужчина, когда шум его голоса перекрыл одинокий, короткий выстрел.
Алек даже не сразу понял, что произошло. Одежда и так прилипала к спине, словно он бежал по долине всю дорогу отсюда и до Храма. Но боль спутать было не возможно ни с чем. Короткую и резкую. То, что стреляло в него, завизжало, а в глаза ударил яркий свет.
А потом оперативник провалился во тьму.

@темы: мини, Тимплей, раунд#2

---

WINTER TEAMPLAY|2013|РАУНД 2|АЛЬФА-КВАДРА ч.2

[socionicfics]

Название: Добро на хвосте
Автор: Альфа-тим
Размер: мини, 4390 слов
Пейринг/Персонажи:

Дон Кихот

Донна Контадино,

Драйзер

Мортимер Керк,

Робеспьер

Бертик,

Наполеон

Пай,

Жуков

Тайлер,

Есенин

Остин.
Категория: гет
Жанр: фантастика, романс, драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: Морт Керк ловит преступницу Донну Контадино во всех обитаемых мирах Галактики, чтобы наказать и наставить на путь добра.
Примечание: использован непереводимый итальянский фольклор

* * *

В году 2283-м от Рождества Христова Донне Контадино исполнилось двадцать лет.
Первые четырнадцать из них она провела как номер 12-72 в учреждении образовательно-воспитательного типа близ поселения Нуово-Бергамо на планете Терра-17.
И теперь она твёрдо знала одно — что больше никогда не сядет в тюрьму.
Именно в тюрьму старался загнать её сейчас Мортимер Керк, сыщик, пущенный по её следу Корпорацией.
Поймать её, отправить Бертика на переплавку, а её саму — на лоботомию — вот чего он добивался с упорством гончей, загоняющей лису.
Хотя эта манипуляция, предназначенная для исправления психопатов, называлась более изящно: «нейтрализация социально опасной личности». Подвергнутый операции преступник на какое-то время превращался в новорождённого, чтобы начать жить заново — уже личностью общественно полезной.
Зло должно быть наказано и поставлено на службу добру.
Porco cane!
Донна не считала себя злом. У неё просто хватало ума взламывать коды Корпорации и проникать в её сети. Подумаешь, зло! Корпорация не обеднеет. Как ещё ей, Донне, было реализовывать свои крутые идеи?
А идей у неё было множество. Практическим результатом некоторых из них стал Бертик.
Её самый разумный во всей Вселенной кораблик, да!
Отдать его во враждебные руки, которые рассыплют его по косточкам? Допустить, чтобы ей самой выжгли память по микрону, превратив её мозги в овощное пюре? Чтобы она забыла всё, чем жила до этого? Никогда, che cazzo!
Но именно этого добивался Мортимер Керк.
Она знала, чем именно так разозлила его, но искренне не могла понять, почему из-за такой чепухи он так завёлся.
Подумаешь, предложила перепихнуться в обмен на то, чтобы он отвял!
Это было четыре месяца назад близ Ропустана. Когда, настигнув Бертика на своём огромном корыте, Морт внезапно возник на мониторе связи и официально представился, предложив Донне добровольно сдаться, она сперва опешила. Потом захохотала, чуть не выпав из пилотского кресла. А он, сдвинув брови, сосредоточенно смотрел, как она хохочет — такой до невозможности серьёзный, просто умора!
И тогда она выпалила сквозь смех:
— Эй, сыскарь, а хочешь дашь на дашь? Я тебе дам в койке, а ты за это дашь мне уйти и отвяжешься от меня!
Прошло несколько мгновений, прежде чем его брови взлетели до самых залысин на высоком лбу. А потом его острые скулы вспыхнули румянцем, и прозрачно-зелёные глаза раздражённо прищурились:
— Это что, шутка?

Донна не шутила. Ну или почти. Но это было так забавно — дразнить его! И она опять не удержалась:
— Пользуйся, сыскарь, пока предлагаю! Я не всем предлагаю, будь уверен, моя fessa — штучный товар!
И она демонстративно раскинулась в кресле так, чтобы её fessa, едва прикрытая крохотными трусиками, оказалась на самом виду.
Керк опять вспыхнул, а потом побледнел и поморщился. Брови его сошлись к переносице.
— Отвратительно, — только и процедил он.
Вот ещё!
Донна, продолжая хохотать, с удовольствием показала ему средний палец и вылетела в подпространство. Пусть ловит, pezzo di merda!
Вот так и началась их война.
Vendetta.
Донна взламывала его счета, стирала страховые выплаты и обнуляла пенсионные накопления. Морт караулил её на всех перекрёстках Галактики, закрывал ей доступ в большинство цивилизованных миров и рассылал ориентировки на неё всем возможным полицейским службам.
Донна заваливала его почту тоннами самых непристойных предложений, какие только могла измыслить. Морт не ответил ни разу, только терпеливо менял свои ящики и пароли — с тем же результатом: Донна неизменно находила его и продолжала атаковать.
Эта игра была зашибись какой захватывающей!
Пусть даже добытые ею деньги и уходили, как вода в песок. Главным для Донны были её исследования и постоянный апгрейд Бертика, а не отдых на шикарных межпланетных курортах.
Хотя как раз сейчас по милости чёртова Морта она находилась на одном из таких курортов планеты-океана Вендис. Роскошный курорт, роскошный номер, роскошный плейбой рядом.
Везуха!
Донна ухмыльнулась, рассматривая возлежавшее на гравиматрасе загорелое мускулистое тело, едва прикрытое шёлковой простынёй.
А ведь здесь могла оказаться какая-нибудь таукитянка с длинными скользкими щупальцами, вот где была бы ma che pirla!
В сексе Донна придерживалась замшелых традиций родимой Нуово-Бергамо и, хотя сама подсмеивалась над ними, в постели предпочитала самцов одного с ней вида.
А Морт Керк пусть трахает таукитянок!
Она прыснула, представив себе эту захватывающую картину.
Плейбой пошевелился, что-то невнятно пробормотал и приоткрыл глаза, оказавшиеся сапфирово-синими. У такого экземпляра всё должно было быть как в космо-сериалах — золотые волосы, синие глаза, белозубая улыбка, мускулистый торс и…
Донна с любопытством отвернула краешек простыни. Годный размерчик, хотя опробовать сей девайс ей не пришлось.
Но плейбой был явно уверен в обратном. Его рука по-хозяйски легла ей на плечо и небрежно погладила:
— Довольна, малышка?
— О да-а, — пылко промурлыкала Донна и снова прыснула. — Ты просто супержеребец, малыш!
Ещё бы она была недовольна! Морт на своей летучей тюряге сел Бертику на хвост ещё на орбите Вендиса. Пришлось срочно маскировать Бертика под астероид и падать вниз с такой скоростью, что обшивка шлюпки просто задымилась. И вот, пожалуйста — балкон отеля, на котором застыл мертвецки пьяный красавчик в одних шортах, и с отвисшей до пола челюстью.
Всё-таки интересно, запомнил ли он момент её театрального появления?
— Как тебя зовут?
Они выпалили это одновременно и покатились со смеху, путаясь в скользком шёлке.
— Марика, — не моргнув глазом, задорно представилась Донна.
— Пай. И где я тебя подцепил, Марика? На пляже? — продолжал допытываться плейбой, поддевая её двумя пальцами за подбородок.
Не запомнил, значит. Buono!
— На пляже, ага, — радостно подтвердила Донна и старательно похлопала ресницами, внезапно припомнив маневры героинь всё тех же сериалов. — Ты клёвый.
— А у тебя глаза как вороньи ягоды после дождя, — объявил плейбой, подымаясь с постели. В вертикальном положении он выглядел ещё великолепнее. — В душ, крошка?
Донна снова хлопнула ресницами — как могла застенчиво:
— После тебя, герой. Я пока подремлю. Устала-а…
Она с наслаждением потянулась. Классная штука — этот гравиматрас!
Плейбой белозубо осклабился и пообещал:
— Вернусь — всё равно разбужу. И опять утомлю.
— Жду не дождусь, — сладко пропела Донна в его загорелую спину.
И бесшумно соскользнула с гравиматраса, едва лишь автоматическая дверь душевой кабины задвинулась. Функциональную часть этих дурацких кабин давно бы следовало усовершенствовать. Почему никто этим не занимается? Она уж точно смогла бы.
Донна представила себе, как всю жизнь вкалывает в какой-нибудь компании по производству душевых кабин, и передёрнулась. Minchia! Хотя в конце концов эти лейки у неё полетели бы в космос!
Она снова фыркнула и начала проворно одеваться.
Взгляд её упал в угол номера.
Терминал Корпорации! Она совсем забыла о нём!
Тот, кто решил, будто комбинация ДНК владельца защитит его банковский счёт от взлома, не знал Донну Контадино. Стакан с недопитым скотчем со стола, устройство, спроектированное ею и сконструированное Бертиком — questo e tutto!
Донна победно усмехнулась. Взяла она немного — ей достаточно, и плейбой не обидится. По нему сразу видно — не жадюга.
Не Морт какой-нибудь!
Донна рассеянно взглянула на себя в зеркало: ворох блестящих чёрных кудряшек, лиловые глаза в пушистых ресницах, ямочки на смуглых щеках… ничего подозрительного, вполне невинная мордашка. Она опять фыркнула. Вороньи ягоды после дождя, вот смехотень-то!
Она шагнула на балкон, нажимая кнопку связи с Бертиком.

* * *

Мортимер Керк терпеливо дожидался в кабинете администратора, когда служба охраны курорта соберёт всех своих сотрудников — людей и роботов.
Терпения ему было не занимать. Он хотел надеяться, что утомительная охота сегодня завершится поимкой Контадино, но увы, чутьё подсказывало ему, что дрянная рыбёшка опять сорвётся с крючка.
Просчитать возможный алгоритм действий Контадино было невозможно, хотя неоднократно пытался. Невозможно, потому что алгоритма просто-напросто не было. В мозгах мошенницы царил хаос, поступала она всегда так, как ей подсказывала левая пятка, а совести у неё не было как таковой.
Впрочем, чего другого можно было ожидать от уроженки Нуово-Бергамо, которая выросла в приюте, без отца и матери, без роду и племени, не получив икакого приличного воспитания, не ведая никаких моральных норм! Её можно было бы пожалеть, но она этого не заслуживала.
Даже украденные средства просто утекали у Контадино из рук, словно просачиваясь сквозь пальцы. Дурацкие ставки в межпланетных казино или, прости, Господи, на козлиных бегах в Адвенчуре. Акции захудалых компаний, разрабатывающих модели искусственного интеллекта. Огромные суммы пожертвований нелепым музеям палеоантропологии. Господи, ну хоть бы она на благотворительность деньги спускала, так нет же!
В одном надо было отдать ей должное — она холила и лелеяла свой корабль — непонятную штуковину, мелкую, но поразительно вёрткую, как сама Контадино..
Какие деньги она могла бы зарабатывать своими мозгами!
Ну ничего, после поимки и полной нейтрализации памяти была надежда, что девчонка наконец обратит свои таланты на благо людей.
Мортимер поднялся. Охранники были готовы отправиться на поиски под его руководством, чтобы произвести досмотр всех номеров — с максимальной деликатностью, конечно же.
И конечно же, след маленькой паршивки обнаружился в одном из номеров пятнадцатого этажа. Но это был именно след, который, если вспомнить соответствующее присловье Терры-1, уже простыл.
— Я вышел из душа — а её уже нет, — уныло потирая загорелую шею, пробубнил мускулистый молодчик в ярких шортах на голое тело. Очередной секс-террорист, подвизающийся на дорогих курортах. Некто Пай Вуйтек. — Вы говорите, она мошенница?
— Преступница, — спокойно уточнил Морт. — Вы проверили состояние своего счёта после её исчезновения?
— А зачем? — растерянно заморгал молодчик. — Вы думаете, что… Но это же невозможно!
Керк еле удержался, чтобы не возвести глаза к потолку.
Пай потыкал пальцем в терминал, озадаченно уставился на него, а потом вдруг восхищённо присвистнул и расхохотался:
— Поверить не могу! Как она это сделала?
— Она на всё способна, — сухо проинформировал Керк. — Вам необходимо немедленно выдвинуть против неё обвинение.
Парень, всё ещё зачарованно пялясь в терминал, задумчиво покачал головой:
— Не-а.
— В каком смысле «не-а»? — не понял Керк.
— Такая сообразительность достойна награды, — Пай пожал плечами и ухмыльнулся лучезарной ухмылкой идиота.
Керк снова едва удержался — на сей раз от того, чтобы не отвесить этому Вуйтеку хорошего пинка. Ума ему это не прибавило бы, но хоть душу отвести.
— Вы потакаете злу! — процедил сыщик, выходя из номера.
— Да какое там зло! — крикнул идиот ему вслед. — Это же девчонка! И прехорошенькая вдобавок!
Будто принадлежность к женскому полу оправдывала любые пакости! Эта принадлежность только помогала Контадино творить их — например, влезая в постели к незнакомцам. Прехорошенькая, надо же!
«Дашь на дашь»…
Мортимер досадливо поморщился. Воспоминание о Контадино, вульгарно раскинувшейся в пилотском кресле, следовало крепко держать на задворках памяти.

* * *

Донна начала всерьёз подумывать над тем, чтобы сбить Морта со следа, на пару месяцев затерявшись в какой-нибудь захудалой колонии земного типа и оставив Бертика на орбите. Но, che schifo, мало ли что могло случиться с Бертиком в её отсутствие! Этот кораблик был плодом её рук и разума, он был… совсем живой!
Однако же Морт опять висел у них на хвосте.
Морт — Смерть.
То, что он собирался сделать с ними обоими, — с нею и с Бертиком, — было гораздо хуже смерти.
Он просто ненавидел её! И за что, спрашивается? Подумаешь, предложила перепихнуться да увела пару тысяч с его захудалого счётика!
Донна оскалилась в бесшабашной и злой усмешке. Она ненавидела этого унылого святошу ничуть не меньше, чем он её, che palle!
И не нуждалась в его паршивом снисхождении!
Вендетта так вендетта.
Возможно, именно эта ненависть помогала ей чувствовать его приближение так безошибочно. Возможно, эта же ненависть помогала ему столь же безошибочно угадывать её местонахождение в огромном Космосе.
Но пока что ей удавалось опережать его на шаг, удавалось, pezzo di merda!
— В твоём активном тезаурусе половина слов — это обсценная лексика, — хихикнул Бертик, и Донна поняла, что последние слова она произнесла вслух.
Бертик мыслей пока не читал.
Пока.
— Не надо мне было закладывать в твой активный тезаурус такой запас ругательств, — фыркнула она, моментально приходя в хорошее настроение. — Тогда бы ты их нипочём не распознал и думал бы, что я… э-э-э… молюсь!
— Не соответствует действительности, — немедля откликнулся Бертик.
— Я что, и помолиться не могу?! — Донна возмущённо округлила глаза.
— В экстремальных ситуациях — нет. Согласно психологическим особенностям и структуре твоей личности, подобная возможность составит ноль целых, восемь десятых процента.
Донна прямо-таки увидела, как Бертик пожимает плечами, произнося эти слова.
Она всегда представляла себе свой кораблик эдаким тощим, длинным и принципиальным умником, которого колотят в классе, а он всё равно не перестаёт умничать, потому что это — неотъемлемое свойство его натуры.
Его суть.
В пору своего бытия номером 12-72 Донна всегда заступалась за таких умников — с переменным успехом, но собственные синяки и шишки, полученные в справедливой драке, никогда её не волновали.
Она послала Бертику воздушный поцелуй:
— Будь ты парнем из плоти и крови, я бы тебя непременно трахнула!
— Донна!! — сдавленно простонал Бертик, и она захохотала в голос. Опять же прямо-таки воочию увидев, как он заливается краской до ушей — а сам довольный-предовольный!
Так бы повалила и тискала бы, и тискала…
Донна вздохнула, проводя ладонями по бокам. Тело и душа просили ласки. Мужской ласки.
Почему лишь Бертик — единственное родное ей существо? Почему в её окружении — только безличные и безразличные виртуалы глобальных сетей, да случайно встреченные в чужих мирах незнакомцы вроде этого Пая? Почему её, Донну Контадино, никто не нежит, не балует, не жалеет, не делает ей массаж, любовно ворча на неё при этом и чмокая в макушку? Почему никто не прижмёт её к себе крепко-крепко и не скажет с нежностью: «Всё, всё, малышка, тише, отдохни, ты так устала, теперь я о тебе позабочусь»? Почему?!
Донна сердито мотнула головой, стряхивая глупую влагу со щёк, и шмыгнула носом. Вот ещё, не хватало только разнюниться, когда проклятущий Керк наступает им на пятки!
Ты, Донна Контадино, мировое зло, не забывай!
Так что вперёд, к Вайтелулу-9.

* * *

Мортимер Керк устало глядел в монитор бортового компьютера, прилежно высчитывавшего точки возможного выхода корабля Контадино из подпространства. Уже не в первый раз он ловил себя на паре неподобающих мыслей. Первая — ему следовало бы внести в программу поиска элемент хаотичности, что, возможно, приблизило бы его к ходу мыслей Контадино, но внесло бы неразбериху в работу компьютера. И вторая — в его возрасте нормальные мужчины уже обзаводятся жёнами и детьми, заботятся о них и получают ответную любовь. Неужели это его удел — гоняться в ледяных просторах Космоса за дрянной девчонкой, которую мало пороли в детстве?
Впрочем, телесные наказания наверняка практиковались в приюте Нуово-Бергамо.
Но таким, как эта Контадино, никакая порка не поможет.
Морт вновь старательно отогнал воспоминания о Контадино в пилотском кресле… и о неких сновидениях с её участием, которые донимали его всякий раз после получения её треклятых писем.
Плоть слаба, что поделать, он же человек. Мужчина.
Мортимер тяжело вздохнул и пообещал себе, что после поимки Контадино немедля уволится из Корпорации. Предложит свои услуги какой-нибудь частной охранной фирме. Обзаведётся маленьким домом на Терре-2 — с садом, альпийской горкой у крыльца и плетёным креслом-качалкой на веранде. Вот тогда можно будет и о супруге подумать.
И о детях.
Он знал, что не из тех, кто нравится женщинам с первого взгляда. Он был просто усталым сыщиком, замкнутым неулыбой с непонятным увлечением — коллекционированием старинных бумажных книг. И выглядел он старше своих тридцати шести лет — высокий, худой, с ранними залысинами на лбу и привычно непроницаемым взглядом. Но, может быть, и для него найдётся пара? Какая-нибудь добрая порядочная девушка, которая согласится сделать его отцом своих детей? Среди миллиардов пользователей глобальных планетарных сетей хоть одна такая наверняка найдётся!
Но сперва надо поймать Контадино.
Морт проанализировал результаты, выданные ему компьютером, и потёр лицо ладонями. В равной степени девчонка могла вынырнуть как близ Хистори-Эйдж, так и возле Вайтелулу-9.
Сам не зная почему, он остановил свой выбор на Вайтелулу.

* * *

Rompere le scatole!
Rompere le palle!
Rompere i coglioni!
Донне оставалось только выпалить всё это, когда лохань Морта вынырнула из подпространства так близко от Бертика, что ей показалось — она может пересчитать все заклёпки на её поганой обшивке.
Как это могло случиться?!
Ненависть. Морта вела ненависть к ней — только и всего.
Некогда было сокрушаться — надо было срочно уносить ноги, пока он не опомнился и не затянул Бертика в своё паршивое корыто!
Бертик только ойкнул, когда Донна рывком послала его обратно в подпространство. Бедняга…
Ничего, потерпит. Она же терпит! Это лучше, чем быть переплавленным.
Или стать овощем со стёртой памятью.
Никогда!
Второй прыжок через подпространство сразу вслед за первым бесследно не прошёл — Донна на миг отключилась и очнулась от тревожных возгласов Бертика:
— Берегись, Донна! Дон…
— Слышу, не глухая, — проворчала девушка и выпрямилась в кресле, сжимая ладонями гудящую голову. Вот-вот Морт будет здесь. Надо срочно что-то придумать!
Прямо перед ней, судя по системе оповещения, находилось три корабля разной мощности: небольшое, как Бертик, судёнышко, хищного вида и среднего размера охотник и шикарный туристический лайнер. На последнем-то и должен скорее всего искать её Морт: больше народу — легче затеряться. Значит, надо припасть на уши экипажу охотника.
Она нажала пару кнопок, выходя на связь, и монитор осветился.
В пилотских креслах неказистой рубки восседало двое мужиков, с интересом уставившихся на неё. Этот интерес надо было использовать во что бы то ни стало. Если потребуется — то и на практике. Хотя двое — это перебор, но…
Но Морт на хвосте был хуже!
Донна облизнула губы, улыбнулась так, чтобы на щеках вспыхнули ямочки, и бодро пропела:
— Привет, парни! Поможете одинокой девушке?
— А что у тебя стряслось, киска? — после паузы лениво осведомился тот, что сидел в центре — очевидно, капитан. От его мощной фигуры веяло опасной силой, а серые глаза изучали Донну с подозрением и насмешкой. Второй — помладше, черноволосый и гибкий, — лишь молча ответил загадочной улыбкой на её улыбку.
— Меня зовут Лючия, — без запинки представилась Донна. — Лючия Моретти. За мной тут гонится один мудак, мой бывший, хочет попортить мне жизнь. — Она глубоко вздохнула и выпалила: — Если спрячете меня ненадолго, пока он тут рыщет, я в долгу не останусь.
— Не останешься, значит? — медленно повторил капитан, переглянувшись с напарником. — Что скажешь, Остин?
Под взглядом ясных голубых глаз Остина Донна вдруг почувствовала себя голой. И беззащитной.
— Красивая девушка в безвыходном положении… — Остин усмехнулся краем губ. — Надо помочь ей, Тайлер. Или мы не мужчины?
Влетая в гостеприимно распахнувшийся перед нею шлюз, Донна всё ещё слышала их смех. Внутренности у неё будто скрутились в жгут от страха. Эти люди были по-настоящему опасны, и не исключено, что через час её истерзанное тело будет медленно вращаться вокруг какого-нибудь астероида, но… Но участь, которую готовил ей Морт, была более реальна. И в сто крат страшнее!
Оставив Бертика в шлюзе, Донна шагнула вперёд с гордо поднятой головой. Что ж, если не удаётся увильнуть, приходится платить по счетам.
Она вошла в рубку и остолбенела, почувствовав, как сердце болезненно поворачивается в груди, а между лопатками сползает капля ледяного пота.
Команда охотника состояла не из двух, а из трёх пилотов. И третий вовсе не был человеком.
Цирцеанец, покрытый с головы до пят короткой голубоватой шерстью, взирал на неё с той же похотливой ухмылкой, что и Тайлер с Остином. Насколько можно было судить об этом по его оскаленной волчьей пасти.
Отлично, Донна Контадино, ты недавно мечтала о мужских ласках, и сейчас твои мечты сбудутся на все сто. Или на двести. Нет, на триста, che culo!
Как известно, когда Господь хочет наказать нас, он исполняет наши желания.
— Cavoli! — процедила Донна.
— Ты что-то сказала, красавица? — вкрадчиво осведомился Остин.
— Что вы — парни не промах, как я погляжу, — отрезала Донна, невероятно удивляясь тому, что её голос даже не дрожит.
Все трое захохотали, если рычание цирцеанца можно было назвать смехом.
— И ты не робкого десятка! Покажись-ка нам как следует, детка, — подойдя к ней вплотную, ласково предложил Остин и почти нежно коснулся тонкими изящными пальцами её спутанных кудряшек. Донна из последних сил постаралась не отшатнуться.
Вымученно улыбнувшись, она кивнула и, отступив на шаг, медленно потянула вниз замок своего синего комбинезона. Трое охотников зачарованно уставились на её смуглую упругую грудь, обнажавшуюся сантиметр за сантиметром, а Донна неожиданно остро пожалела о том, что всегда предпочитала обходиться минимумом тряпок.
— Охотник двадцать два ноль семьсот пятьдесят девять! — раздался вдруг из динамиков резкий непререкаемый голос, и Донна так и подскочила, судорожно задёрнув замок до самого подбородка. — Выключить двигатели и приготовиться к досмотру!
Морт!
Rompere i coglioni!
Не было смысла бежать к шлюзу — он уже был заблокирован.
— Твой бывший — сыщик Корпорации? — мрачно бросил Тайлер, снова усаживаясь в свое кресло. — Что ты натворила, девочка?
— Лучше вам этого не знать, мальчики, — выдавила Донна сквозь нервный смешок.
Кроме панического ужаса она почувствовала вдруг ещё и немалое облегчение. Выход из почти безвыходного положения нашёлся, найдётся и ещё один.
Ей давно стоило столкнуться с Мортом лицом к лицу. Она сделает его, сделает, как грудного! Главное, чтобы Бертик не выдал себя…
Эти мысли метались у неё в голове, как вспугнутые воробьи, когда вошедший Керк, всего лишь раз глянув на неё, вскинул руку с парализатором.
Тело у Донны сразу обмякло, мышцы превратились в вату. Сползая по переборке, она бессильно наблюдала за тем, как Морт придирчиво проверяет судовые документы охотника, Тайлер что-то хмуро объясняет, а Остин с цирцеанцем исподтишка косятся на неё.
Не в силах вымолвить ни слова, Донна увидела прямо перед собой светлые бесстрастные глаза наклонившегося к ней Морта. Если б могла, она улыбнулась бы, подумав о том, как же он сейчас будет доставлять её на свой корабль, ведь он же брезгует ею, как последним дерьмом!
Однако Керк спокойно подхватил её на руки — легко, как куклу, перекинув через плечо.
Плечо его было широким, а руки — тёплыми и сильными.
Чтоб он провалился.
Rompere le scatole!
Вот и шлюз.
Маленький одинокий Бертик будто съёжился на площадке. Терпи, малыш…
Войдя в свой корабль, Морт, не оборачиваясь, нажал какую-то кнопку, и по шуму, раздавшемуся сзади, Донна поняла, что драндулет Морта втянул Бертика внутрь.
Так, Донна Контадино, ещё не всё потеряно! Она постаралась максимально расслабиться, безвольно вися на плече сыщика — пусть тот подольше считает её беспомощной куклой, хотя действие парализатора уже начинало проходить.
Но Морт отнюдь не был дураком. Сгружая её, как мешок с картошкой, в одно из кресел рубки, он ловко пристегнул обе её руки к подлокотникам и негромко сказал:
— Можешь не притворяться. Действие заряда рассчитано на семь минут, а прошло уже пятнадцать.
— Cavolata! — вызывающе ощерилась Донна. — Так пальни ещё раз!
— Это вредно для здоровья, — серьёзно возразил тот, и она сперва оторопела, а потом захохотала, как полоумная:
— Вредно? Вредно?! Ты хочешь расплавить мне мозги и рассуждаешь о том, что вредно для моего здоровья?!
Керк нахмурился:
— Операция, которой тебя подвергнут, пойдёт тебе только на пользу. Возможно, начав жизнь с чистого листа, ты усвоишь хоть какие-то моральные нормы… — Голос его стал твёрдым, как лезвие ножа. — И перестанешь предлагать себя кому ни попадя! Ты хоть соображаешь, маленькая идиотка, что эти трое могли с тобой сделать?!
— Лучше это! — сглотнув, отрезала Донна. — Лучше они, чем ты со своей… лоботомией!
— Это не лоботомия, — педантично поправил Морт. — Это…
— Отстань! — закричала Донна с тоской. У неё всё поплыло перед глазами. — Я тебя ненавижу, bastardo! Меня тошнит от тебя! Тошнит…
К горлу её и вправду подкатил горький едкий ком, и она зажмурилась, корчась в проклятом кресле.
Тёплая ладонь уверенно легла ей на макушку, поворачивая её бедную встрёпанную голову вбок, наклонила, и Донну самым препозорнейшим образом вывернуло наизнанку над каким-то мусорным лотком. У неё даже выругаться не было сил — все они уходили только на то, чтобы сдерживать слёзы. Морт так же спокойно обтёр ей рот и подбородок влажной салфеткой, как младенцу, и поднёс к губам стакан с водой.
Торопливо глотая воду, девушка поперхнулась и надрывно закашлялась. Через сомкнутые мокрые ресницы она глянула в озабоченное лицо Морта и прохрипела:
— Отстегни ты хоть одну руку, неудобно же! Куда я денусь от тебя?!
Голос её сорвался, она больно закусила губу.
И тогда, помедлив, Морт нарушил все инструкции, освободив от наручников оба запястья Донны Контадино.
Сквозь проступавшие предательские слёзы она опять поглядела прямо в его зелёные серьёзные глаза.
Сейчас или никогда!
В следующее мгновение Морт уже летел кувырком, потеряв сознание от точного и беспощадного удара в сонную артерию. Защищаться таким образом Донна научилась ещё в бытность номером 12-72.
Убивать сыщика она не собиралась, хотя могла бы — пусть благодарит Бога и её. Она лишь пристегнула Морта его наручниками к его же креслу, и, бросаясь к пульту управления кораблём, во весь голос заорала:
— Бертик!
— Готов! — радостно откликнулся Бертик из глубины шлюза.
На то, чтобы взломать коды чужой посудины, у неё ушло минут восемь. Вскакивая с места, Донна на секунду обернулась к Морту. Тот уже очнулся и, сидя в своём кресле, пристально на неё взирал.
С укором, чёрт бы его задрал, святошу! С укором!
— Это бесполезно, — негромко и ровно проговорил он.
Не утруждая себя ответом, Донна ринулась в шлюз. Она не собиралась терять ни секунды даже на то, чтобы показать ему средний палец.
Хотя с обрывавшимся сердцем понимала, что Морт, bastardo, был прав.
Ей некуда было бежать, негде скрываться.
Разве что в чёрной дыре, маячившей неподалёку.
Бертик задраил вход.
Двери шлюза распахнулись.
Minchia!
Она, Донна Контадино, не будет просить пощады и ни за что не сдастся, che cazzo!
Чёрная дыра так чёрная дыра.
Это, по крайней мере, будет приключением!

* * *

Мортимер Керк устал, как никогда в жизни. Эта сумасшедшая гонка, этот собственный идиотский поступок, — надо же, взять и своими руками освободить маленькую ведьму! — и самое главное, собственные противоречивые эмоции, захлестнувшие его, как ураган, невероятно его измотали.
Скорлупка Контадино висела перед ним — прямо на границе чёрной дыры, и сердце у Морта то замирало, то колотилось где-то в горле.
Да она его просто шантажировала, эта девчонка!
Нет.
Он точно знал, что она не блефовала.
Донна Контадино действительно намеревалась кинуться туда, куда никто в обитаемой Вселенной не осмеливался даже заглядывать.
Откуда возврата не было.
А пока что она маячила в пределах его видимости и… что? Собиралась с духом?
Боже, силы ей было не занимать.
Бешеная!
Перед его мысленным взором, будто воочию, возникли её огромные лиловые глаза — отчаянные, ненавидящие, молящие. Храбрые. Упрямые.
Морт откашлялся и нажал на кнопку связи.
— Не делай этого, слышишь?
Короткий смешок был ему ответом.
— Мне в этом мире нет места. Не ты, так другой охотничек придёт.
— Но послушай, — взмолился Морт не своим голосом. — Может быть, тебя и не приговорят!
Новый смешок, почти весёлый.
— Rompere il cazzo! Не городи ерунды. Ты ведь сам в это не веришь. А я хочу… свободы!
Проклятье!
Морт сжал кулаки.
Какой-то частью своего сознания он понимал, что она права. Вселенная была огромной, но в ней не было места для неё, отщепенки и смутьянки… так отчаянно желавшей одного — свободы!
— Пожалуйста… Донна! — Он впервые назвал её по имени. — Не делай этого! Я… я уйду, клянусь тебе!
— Не ты, так другой придёт, я же сказала, — прозвучал в динамике ясный голос. — А там… мне интересно, что будет там.
Господи Боже, пресвятые угодники!
Ей интересно!
Морт понял, что сейчас просто умрёт.
— Донна! — заорал он, надрывая горло.
Из динамиков донёсся лёгкий вздох и ещё один дрожащий смешок.
— Ты готов, Бертик? Ты уверял, что я могу только ругаться, а не молиться. Но я помню… Послушай. Re celeste, Consolatore, Spirito di veritа, che sei presente in ogni luogo e tutto riempi, tesoro…
— Донна!!
—… di beni e datore di vita, vieni e abita in noi, e purificaci da ogni macchia, e salva, o Buono, le anime nostre… Amen. Прощай, Морт. Помолись и ты… за меня.
Ясный голос в динамиках смолк, и блестящая крохотная точка исчезла в развёрзшейся пасти чёрной дыры.
Всё.
Конец погоне. Конец всему.
Конец Донне Контадино.
Он, Мортимер Керк, исполнил свой долг — преступница просто перестала существовать.
Зло наказано.
Морт конвульсивно зажмурился.
А потом выругался так длинно, страшно и непотребно, как никогда в жизни не ругался.
Прощай?!
Во рту у него стало солоно, и он свирепо выплюнул кровь, сочившуюся из прокушенной губы.
Эта маленькая ведьма никогда не дождётся, чтобы он отстал!
Кто-то же наконец должен присмотреть за нею!
Кто-то же должен отвечать за неё! Позаботиться о ней! Научить уму-разуму!
Значит…
— Ты очень удивишься, Донна Контадино, когда я вновь окажусь у тебя на хвосте! — гаркнул Мортимер Керк и рывком послал вперёд свой корабль.

Название: Ищейки
Автор: Альфа-тим
Размер: мини, 3313 слов
Пейринг/Персонажи:

Дюма

Кевин,

Джек

Инге,

Драйзер

Тревор,

Дон Кихот

Кали,

Жуков

Андрей,

Максим Горький

Аксель,

Бальзак

Рей,

Гамлет

Абигаэль,

Наполеон

Гертруда,

Есенин

Эдвин.
Категория: гет
Жанр: фантастика
Рейтинг: R
Краткое содержание: Одному необычному адвокату приходится браться за дело, которое со стороны выглядит совершенно обыкновенным, но при ближайшем рассмотрении, оказывается ужасно неприятным. Настолько, что великолепная карьера может оказаться под угрозой.
Примечание: нецензурная брань

* * *

Сколько я себя помню, люди, которые хотели мне польстить, говорили, что я — адвокат от Бога. Злопыхатели, — что расчетливый сукин сын, который дает взятки направо и налево, и сами, в то же время, старательно запихивали доллары в карманы продажных судей, присяжных и прокуроров.
Я эти слова никогда не подтверждал, но и не опровергал. Я действительно расчетливый сукин сын, который разбирается в людях, отношениях, и за которым стоит большая поддержка. Правда, в формулировке «адвокат от Бога» подхалимы делали большую ошибку. Я — адвокат от Дьявола.
Зовут меня Кевин, от меня не пахнет серой, у меня нет рогов и копыт, и работаю я в Нью-Йорке на тридцатом этаже с еще 15 юристами, в конторе «Ульрик, МакГоуэн и Компания». Приятно познакомиться.
Скажу сразу, про рога я не соврал, чтобы не возвращаться к этому дальше. На том уровне допуска к главному телу, что нежится в пределах ледяного озера, рога не положены. В мои документы вписана цифра четыре и заверена печатью, от которой, как раз, серой и воняет. Среди нас есть семь демонов, которые имеют уровень допуска третий, а восьмым должен был быть я, но это повышение мне было не сильно интересно. Остальные, пока что, пашут в поте лица, чтобы получить заветную четверку в документы.

* * *

— Другого способа продать свою душу он не нашел, видимо, — я в очередной раз запустил пальцы в волосы и зачесал их пятерней назад.
Инге, сидящий напротив меня и консультирующий в вопросах по делу «Самерсон против Коула», поднял на меня задумчивый взгляд, и, видимо, не придя к какому-то заключению, пожал плечами.
— Если бы ты не предложил ему свои услуги, он бы уже сдох.
— Душа неплохая, — пожал я плечами, опять погружаясь в документацию по своему делу. По правде говоря, когда я за него брался, я думал, что оно будет намного проще и доступнее, как большинство дел, которые я вел. Большие прорывы и крутые повороты в деле любила моя напарница, Кали, а вот я предпочитал вести тихую и мирную работу, оставляя все проблемы на плечи бойкой коллеги. В судьбоносный день, когда я вернулся от Самерсона, уже чувствуя вкус победы, в мой кабинет молча вошел Тревор, вежливо поздоровался и положил на мой стол записку. О том, что Коул тоже продал душу, но не за то, чтобы оказаться в суде правым, а за то, чтобы Самерсон получил сполна. А раз оппоненту не нужен был адвокат, разнарядка пришла на прокурора в лице Тревора. Да. И такие услуги мы тоже оказывали. Называлась услуга смешно — «оказание всеобщей Справделивости», но Тревор и его напарник Штефан делали свою работу настолько хорошо, что услуга уже была обозвана «проклятой», и говорили о ней с кислым лицом. Когда Инге увидел меня, в обнимку с кружкой кофе и папкой документов, он поинтересовался, какой лимон принес мне Тревор. А потом предложил свою помощь. После повышения, Инги маялся без дела и брался за любую работу — местный судья нужен был на процессах очень редко.
— Да, так себе душа, — он пролистал бумаги и ткнул пальцем в лицо Самерсона. — Смешно говорить, но гнилая. Коул этот тоже гнилой, суд будет унылый. Говорят, все хотят прийти и посмотреть на ваши баталии с Тревором. Ставки делают, мол, если бы был Штефан, разрулили бы вы быстрее — вы, все-таки, давно знакомы.
— Много уже поставил? — оторвавшись от бумаг, я покосился на друга. В азартных играх он себе никогда не отказывал. Поначалу, мне это страшно не нравилось, но потом впечатление сгладилось — Инге, хоть и стремился к выгоде, но делал это так ловко, что замечал я не сразу. За исключением тех случаев, когда он пытался растолкать меня на свершение великих дел.
— Ну…поставил, — уклончиво ответил собеседник. Еще бы — делать ставки на двоих друзей — личный фактор может сослужить плохую службу. Хотя, я мало верил, что у него что-то сыграет не так.
— Ну, теперь мне осталось дожить до суда и проверить, сколько ты на нас заработаешь, — заслышав шум за дверью, я поднялся, чтобы проверить, что за ней происходит, но за несколько секунд до того, как моя рука соприкоснулась с дверной ручкой, в комнату зашел еще один работник нашей конторы. Рей МакГоуэн, по всеобщим документам один из владельцев компании, а по неофициальным данным — координатор. Которого, в прочем, в 98 случаях из 100, принимали за секретаря, который играет в галагу на рабочем месте.
— Что там за шум..?
— Кали добралась до Тревора, — усмехнулся Рей. Больше никаких объяснений не последовало, и я решил проверить сам, выглянув за дверь и тут же ретировавшись обратно в кабинет. — А я тебе говорил, что она добралась до Тревора.
— Блядь, снова? — Инге бросил бумаги на стол и тоже подошел, чтобы посмотреть в небольшую щель на то, как Кали не дает Тревору выйти из комнаты, загораживая проход и выспрашивая что-то.
— Мне показалось, или я услышал слово «отсосали» в адрес Тревора?
— О, да, у тебя абсолютный слух, — съязвил Рей и, таки, зашел в кабинет, закрывая за собой дверь. Оглядевшись, он кинул на стол папку и подошел к стойке, на которой лежало съестное к чаю. — Разнарядка пришла. Кали доверяют исторический.
— Все же исторический? — мы с Инге удивленно переглянулись, тот только пожал плечами, выражая свое удивление, а я пошел за бумагами, которые принес Рей.
— Я бы спросил «все же Кали», — ухмыльнулся Рей, разворачиваясь к нам и облокачиваясь на высокую стойку. Задумчиво поводя рукой над вазой с едой, он выудил оттуда вафлю и откусил добрую половину. — С утра на ушах стоит, выспрашивает у всех. Скоро до вас обоих доберется.
— Получается у тебя, у Акселя с Андреем и у Эрики она уже была? — на всякий случай уточнил я.
— У меня, Акселя, Андрея, Эрики, теперь настала очередь Тревора, потом вы. Рокси нет, она в суде, — ответил МакГоуэн, загибая по очереди пальцы. Получалось восемь. Весь третий уровень, как на подбор.
— У нас есть время выпрыгнуть в окно? — Инге пальцами раздвинул жалюзи, рассматривая кипящий Нью-Йорк с тридцатого этажа, и услышал ехидный голос за спиной.
— Я поставлю на вас, ребята, что вы целее останетесь, упав с тридцатого этажа, чем после ее допроса.
— А регион-то какой? — меня больше интересовал сам процесс. Свой я уже помнил с трудом, это было несколько веков назад.
— Какой-какой. Нефтедобывающий, какой еще.
— Оке-е-ей. Еще какие-то разнарядки сверху? — и, хоть ответ я уже знал, все равно решил поинтересоваться. Вдруг что интересное попадется.
— Не-а. Скучно все. К Рождеству в Канцелярию зовут, на праздник. Отправим Кали и Геру, может еще Акселя с Андреем, чтобы они там всем показали, как тут в Нью-Йорке весело.
— И правильно. Перед Рождеством самоубийц больше, Кали с Герой вечно в панике с ними носятся, — одобрительно сказал Инге. Который здесь, разумеется, имел свой меркантильный интерес в этом вопросе. Он суицидниками занимался с большим рвением, они у него быстро сдавали все вещи и отправлялись в странствие по просторам Ада.
— Мать Тереза, я сейчас заплачу, — Рей запихал в рот очередную вафлю, отряхнул крошки с рук и направился в сторону двери. — Вроде стихло, пойду работать.
— Стой. Так что она спрашивала у Тревора? — меня терзали догадки, но хотелось услышать все из первых уст. МакГоуэн остановился возле двери, сделал унылое лицо на секунду, а потом очень похоже изобразил обоих.
— Ты же вел исторический по Столетней? Да, я. А ты сам там был? Да в битве при Креси. Ооооо! Это когда французы у англичан отсосали, да? Мне пора, — последняя фраза была сказана настолько похожим на треворовский тон, что мы с Инге не выдержали и рассмеялись. А Рей, скорчив на прощание очередную унылую рожу, ушел работать.

Кали нас, все-таки, нашла, и спасенья от нее не было до тех пор, пока в помещение не зашел Андрей, мрачно сведя светлые брови на переносице, и не отправил ее работать. Как только за ними закрылась дверь, Инге уселся обратно на удобный кожаный диван, пересматривая свои записи, и рассеяно заметил:
— Я думал, он сейчас достанет газетку и даст ей по носу.
— На такое только Гертруда способна, у нее всегда с собой, — ухмыльнулся я, вспоминая как пару веков назад, за особые безобразия Кали, белокурая ведьма тащила ее по коридору, чтобы поучить уму разуму. Светопреставлению тогда позавидовал бы весь Китай, но, к их счастью, все происходило на празднике в Аду.
Судя по всему, Инге только открыл рот для очередного едкого комментария из своего мягкого угла, но дверь опять распахнулась. Про себя я успел только заметить, что мой рабочий кабинет становится проходным двором, но явившие миру себя наманикюренные пальчики, ухватившиеся за дверь, остановили поток бессмысленного бреда в моей голове. Начинался осмысленный.
Приоткрыв дверь, в комнате показалась и сама обладательница алого маникюра, которая ослепительно мне улыбнулась и, подмигнув, помахала запечатанным конвертом красного цвета.
— Наша скандинавская секретарша передала тебе приветик. За него ты мне должен грязный секс прямо на этом столе, — звонко рассмеявшись, девушка, все еще держась за приоткрытую дверь и, судя по всему, не видя еще одного свидетеля сцены, помирающего со смеху на диване, сделала пару восьмерок бедрами, намекая, что требование нужно исполнять прямо здесь и сейчас.
— Я ослеп! — на весь холл раздался голос Рея, который эту картину видел со спины и, по всей видимости, тоже с нее повеселился.
— На столе неудобно, — вежливо заметил я, поднимаясь со своего кресла и направляясь к двери, чтобы перехватить девушку до того, как она зайдет в кабинет. Но меня, как и следовало ожидать, опередили.
— Аби, зришь в корень. Секс тебя ждет только на столе, на диване я, — весело прокомментировал ситуацию Инге, избавив меня от необходимости уводить из кабинета Абигайль. Дверь тут же открылась, да так, что ударилась ручкой о стену и полетела обратно.
— Какого черта ты тут забыл, а? — голос девушки тут же похолодел до нуля по Кельвину, и она смерила своего оппонента колючим взглядом.
— Работа. В отличие от тебя, между прочим, — безукоризненно вежливо ответил ей Инге, все еще сдерживая смех. Ему ситуация тоже казалась крайне забавной, а я уже знал, что сегодня вечером меня ждет ужин на две персоны и попытки уверить Аби, что я к этому (вот только к чему — этому — мне еще предстояло выяснить) не имею никакого отношения.
— Всегда есть пол, — пожала плечами девушка, присаживаясь на краешек стола. Конверт чертовка мне так и не отдала.
— На полу тоже неудобно. Есть диван, — в который раз повторил я, пресекая все попытки девушки переместиться с удобных горизонтальных плоскостей на не удобные горизонтальные плоскости. Были у меня с последними свои счеты.
— Ты просто ударился головой об столешницу, и все это забыть не можешь!
— Перестаньте, я — бессмертное существо! Но если вы продолжите, я умру со смеху, — взмолился Инге, театральным движением вытирая невидимые слезы. Получилось, надо признать, крайне убедительно.
— Так и выметайся тогда, не мешай! — вспылила Абигайль, и мне пришлось аккуратно взять ее за руку. Девушка тут же притихла, но сжигать Инге взглядом не перестала.
— Ты хотела отдать мне письмо от Акселя, — тихо напомнил я. — А он помогает мне работать.
— Ты, таким образом, хочешь сказать, что я тебе мешаю? — вот в эту секунду я понял, что подо мной оказалась огромная наковальня, а сверху — огромный молот по имени Абигайль. И это ощущение мне не понравилось.
— Нет, разумеется. Кофе, кстати, будешь?
— Нет. Вино вечером буду. На свой конверт, — девушка спрыгнула со стола и направилась к двери. — Пока мальчики. Кевин, расскажешь вечером, что за разнарядка пришла.

— Вот дерьмо, — с чувством сказал Инге, разглядывая маленькие буквы на светлой бумаге с гербом Канцелярии. Никакой приятной информации оно не содержало. Что-то в духе «к нам едет ревизор», только на Дьявольский лад.
— К нам на суд едет Канцлер, — объявил я на маленьком «экстренном» совещании своим коллегам. К счастью, выискивать всех долго не пришлось, а конференц-зал был не таким большим, чтобы использовать микрофон. — Тревор, есть соображения?
— Нет. До разнарядки дело шло под третьим уровнем сложности, и его могли выполнить и с шестым допуском.
— Значит, мы что-то упустили, — я в очередной раз перелистал всю информацию и по Самерсону, и по Коулу, но ничего интересного пока не нашел. Одна вода, факты из биографии и никаких приписок. Даже в тюрьме не сидели. — Понятия не имею, что в этом деле не так.
— А канцелярия имеет, — все обернулись на Акселя, застывшего в дверях со своим экземпляром дела. — Варианта два: либо тебе хотят втюхать третий допуск, либо мы что-то упускаем. В первое я не верю, давай работать над вторым?
— Согласен. Тут нужно все по порядку разобрать. В этих фактах полный бардак, — подытожил Андрей, переведя взгляд с брата на меня. Когда на тебя смотрят четыре серых концентрата выдержки и любви к порядку, начинает казаться, что тебя просто вплавляют в их логику, ей богу.
— Займусь этим. Кто-нибудь может достать копии договоров о продаже души?
— Эдвин может, — ухмыльнулся Андрей. — Только его нет, они со Штефаном на опознании. Поломка автомобиля, отрабатывают схему.
— Подтасовывают? — с ангельским видом поинтересовался Инге, за что получил пару насмешливых взглядов от близнецов, недовольный мой и еще более недовольный от Тревора.
— Ты научил? — со вздохом поинтересовался я, и в следующий момент был вынужден отшатнуться — Инге вскочил со стула, сбросив с себя пиджак. На нем виднелись пара крупных, еще тлеющих, дыр.
— Он, между прочим, пятьсот баксов стоил!
— Соболезную, — холодно проронил Тревор и, наконец-то, моргнул. Огонь в его глазах тут же погас, являя миру темно-карие, спокойные глаза прокурора.
— Детский сад, ясельная группа, — ехидно заметила Аби, которая, закинув ноги на стол, качалась на стуле и до этого в диалоге не участвовала. Ее профессиональная деятельность лежала совсем в другой плоскости, и помочь мне она не могла.
— Так. Нет времени сидеть, — Андрей поднялся из-за стола, сгребая с него тонкую папку с делом Самерсона, и направился к двери. — Пришлю Эда, как вернется. Объяснишь ему ситуацию, он понятливый.

— Кевин, не видал, где Мировые? — Кали просунула голову в мой кабинет, придерживая дверь и с интересом разглядывая окружающую обстановку. — О, чаек.
— Тебе какую? — я оторвался от бумаг, чтобы увидеть, как она заходит в кабинет и идет к недавно согревшемуся чайнику. — В ящике вафли лежат, прошлые Рей утром съел.
— Мне бы Вторую, Первая-то сидит на своем месте, — девушка скорчила смешное лицо, и послушно полезла в шкаф, в котором лежали вафли. Раскрыв пакет, она вытащила пару штук, и налила себе чай.
— Андрей, вроде, у себя в кабинете сидит.
— О, класс, у меня к нему дело. Там, кстати, Эдвин пришел, с Реем разговаривает. Андрей сказал, он тебе нужен был срочно.
— Да, нужен, — я быстро захлопнул папку и поднялся из-за стола, направляясь к двери. Эдвина я обнаружил возле стойки Рея, с которым он и переговаривался. Кивнув МакГоуэну, он повернулся ко мне, смерив пронзительным, пробирающим до костей, взглядом. На такие мало кто был способен, да еще так, чтобы у меня вдоль позвонка мурашки целым взводом прошлись вверх-вниз.
— Кевин, какие выписки нужны? — лукаво улыбнулся парень, теребя в руках листочек.
— По Самерсону и Коулу. Достанешь? — я старался не смотреть на извечно тихого паренька с огромным сомнением.
— Легко. Занесу чуть позже, мне пока в архив дорога не лежит, — парень быстро сделал пару пометок на листке, щелкнул по нему пальцами и он рассыпался пылью, оставив на стойке Рея подозрительный темноватый след. Словно гниения.
— Договорились.

Все мои вопросы разрешились в тот момент, когда передо мной легли два маленьких отксерокопированных листка, за которые многие могли лишиться жизни. Доступа к архивам никто из нас не имел, но в силу врожденной хитрости, периодически получали документы строгой секретности. Вопросы юному дарованию о том, как он достал эти выписки, я задавать не стал — оно и понятно, профессиональные секреты из нас нельзя было выудить даже под пытками. Умение вертеться, словно уж на сковородке, было заложено в нас при самом создании.
Выписку Самерсона составлял я сам, о чем свидетельствовала моя размашистая подпись рядом с подписью самого клиента. А вот авторство второго документа мне было незнакомо совершенно. Ровная, угловатая подпись и весь документ был заполнен таким же ровным, идеальным подчерком, состоящим из острых углов.
Рея в приемной не оказалось и пришлось найти Акселя; тот сидел на своем рабочем месте, набирая что-то на клавиатуре. Увидев меня, он отвлекся, чуть опуская голову, чтобы взглянуть на меня поверх стекол очков.
— Слушаю.
— Тебе знакома эта подпись? — если я хотел что-то найти, необходимо было работать с главным документалистом нашего офиса. Он, разумеется, скользнул взглядом по документу, кивнул, и, поднявшись из-за стола, вытащил несколько огромных папок. — Знакомься.
Эта роспись стояла под всеми ежемесячными отчетами и «красными» разнарядками. Не поленившись, я сходил обратно в кабинет, порылся в залежах бумах на рабочем столе и пришел обратно к Акселю, для сравнения.
— Разумеется. Твоя разнарядка подписана им же. Это секретарь Канцлера.
— То есть, договор на оформление души Коула подписывал секретарь Канцлера?
— И оформлял секретарь Канцлера, и заключал секретарь Канцлера, — согласно кивнул Аксель, изучая бледную ксерокопию. — В архиве опять чернила закончились. А плановая закупка у них только в феврале. Опять подпольно документы выдают.
— Эээ… Аксель, получается, я в этом деле работаю против договора канцлеровской секретарши? — вы уже догадались, что к идее я отнесся без восторга? Ко всеобщей идеи уделать зарвавшихся вашингтонских коллег я относился хоть и благосклонно, но без явного энтузиазма и желания лезть на амбразуру.
— Я слышу знакомое словосочетание, — за моей спиной раздался стук каблуков, и в помещение буквально ворвалась Гера. Гертруда, как я уже говорил выше, была напарницей в работе и жизни моего лучшего друга, женщиной-огнем, грозой и всем, чем только можно. Воспевать ее можно было бесконечно, но знать, когда ее милость смениться на гнев, не мог никто. Даже Инге, которого это, впрочем, не останавливало. — Информация с барского плеча, Кевин. Янчик никогда ничего не делает без ведома начальства. Канцелярию он терроризирует тоже с ведома начальства. Хотя, я думаю, что его начальника это только забавляет..
— Вот такие издевательства? — я махнул перед ее лицом листком с копией договора, а девушка, мельком глянув на него, пожала плечами.
— Ну, это же обычная профилактика. Найди козла отпущения и проверь. Ты — фигура известная, твой отказ все еще злит Канцелярию. А тут Ян был проездом в Нью-Йорке и помог нам.
— Хороша помощь.
— А никто не говорил, что он хороший. Приедет-то с проверкой не он, а Канцлер.
— Как ему не лень?
— Ты даже не представляешь, как ему лень, Кевин, — звонко рассмеялась Гера, чмокнув меня в щеку на прощание, перегнулась через стойку, ловко оставляя такой же алый поцелуй на щеке холоднокровного Акселя и, помахав на прощание папкой, направилась радовать Инге своим возвращением.
— Кстати, ищейка, — крикнула она практически из конца коридора. — Ян чем-то похож на твою зазнобу, подумай над этим.
— Только запутала больше, — покачал я головой, возвращаясь к документам. — Что, Аксель?
— Сюрприз, — невозмутимо произнес мужчина и протянул мне огромную и тяжелую папку с какими-то документами. — Я подобрал для тебя несколько схожих дел. У тебя есть ночь, чтобы проштудировать их. Не откладывай.
— Прекрасно, — невозмутимо ответил я, стараясь удержать равновесие с грудой документов в руках, и направился к выходу из офиса. — Если кому нужен буду — я дома. И спасибо!
— Работай, — великодушно сказал координатор, отправляя меня на великие подвиги.

* * *

Толкнув дверь в свой кабинет, я завис в дверях, уставившись непонимающими красными глазами на тех, кто в нем находился. Сначала мне показалось, что я сошел с ума за ночь, изучая похожие процессы, когда Канцелярия решила влезть в наши дела, а потом понял, что это не сон, и сделал неуверенный шаг в помещение.
За моим столом, закинув на него ноги, сидел рыжеволосый мужчина, не многим старше меня на вид, и задумчиво изучал окружающее его пространство.
— У Вас уютно, Кевин.
— Благодарю… — я запнулся, не зная как обращаться к мужчине, хотя догадаться было не сложно. Мой внутренний голос говорил более откровенно — «ошибиться невозможно».
— Господин Канцлер, — подсказал мне холодный голос откуда-то из-за спины, и я резко обернулся, встретившись лицом к лицу с «той самой канцлеровской секретаршей». Сделав шаг в сторону, я впустил его в помещение, заходя следом и прикрывая за собой дверь. Парень, от выражения лица которого могли стухнуть даже сухие сливки, прошел к столу и встал рядом со своим начальством. Мужчина, после того, как его представили, выпрямился в кресле, опуская ноги с моей столешницы на пол, и, переплетя пальцы, с улыбкой посмотрел на меня.
— Я наслышан о Вас, Кевин. Приятно, наконец-то, встретиться с Вам лицом к лицу.

@темы: мини, Тимплей, раунд#2

---

WINTER TEAMPLAY|2013|РАУНД 2|АЛЬФА-КВАДРА ч.3

[socionicfics]

Название: Крокодиловы слёзы святой Лумнии
Автор: Альфа-тим
Размер: мини, 3525 слов
Пейринг/Персонажи:

Гюго

Хьюго,

Бальзак

Кристобаль,

Робеспьер

отец Адриан
Категория: преслэш
Жанр: экшн
Рейтинг: PG
Краткое содержание: В королевстве Аррустания, где Земная и Небесная Канцелярии ведут борьбу за место под солнцем за троном, случается чудо, должное укрепить позиции церковников: в отдалённом монастыре начинает плакать икона почитаемой святой. Небесная Канцелярия направляет своего представителя, чтобы перевезти её в столицу, но Земной Канцлер, не желая уступать, отправляет с ним своего агента. Однако, так ли безопасно путешествие, как кажется на первый взгляд?

* * *

Его Величество Эцио IV, повелитель Объединённой Аррустании, Западной Лассании и обеих Краустин, сидел, закинув ноги на стол, и разглядывал потолок. Этому высокоинтеллектуальному занятию он предавался всякий раз, когда ему приходилось принимать участие во всевозможных очень важных и, как правило, ужасно нудных совещаниях. Помимо него, в совещательном кабинете находились оба Канцлера. Земную Канцелярию представлял господин Ренье, молодой человек в безупречно пошитом сером камзоле и модных кюлотах, на лице которого застыло весьма мрачное выражение. Его извечный соперник Рафеу, седовласый Небесный Канцлер в пурпурном облачении, напротив, светился от счастья и, казалось, с трудом удерживался от того, чтобы показать язык.
— Это чудо! — восклицал он. — Самое настоящее чудо! Знак милости Великого Мууна! Мы должны вывезти икону святой Лумнии в столицу и повесить в главном храме, чтобы каждый мог увидеть и уверовать в Спасение! Ваше Величество, нужно немедленно выслать за ней людей!
— Да-да, высылайте, — махнул рукой король, потянулся и встал, давая понять, что разговор окончен. — Это всё? Государственные дела требуют моего немедленного присутствия.
«С каких это пор маникюр считается государственным делом?», — подумал Ренье, но, разумеется, промолчал. Он всегда был безукоризненно вежлив и чтил иерархию. Вслух же он произнёс:
— Согласен. Я даже готов дать в сопровождающие одного из своих людей для обеспечения безопасности.
«…Ибо глаз да глаз за вами, церковниками, нужен», — мысленно закончил он.

* * *

«Твердят о смирении и аскетизме, а халупу себе отгрохали похлеще, чем у самого короля. Догадываюсь, на какие деньги», — фыркнул про себя Кристобаль, один из лучших агентов Ренье, осадив коня у ворот замка Прети, где была расположена резиденция Небесной Канцелярии. Он пребывал в не самом лучшем расположении духа (по мнению недоброжелателей — перманентно), ибо новое задание его ничуть не радовало. Тащиться к Даалу на рога с каким-то «святошей» — вот уж велико удовольствие! Да и Ренье всю плешь проел своими инструкциями. Вот чего-чего, а этого Кристо не любил, он предпочитал, чтобы перед ним ставили задачу, а уж как её решать — это он как-нибудь сам разберётся. Нет, начальника своего он уважал и даже всячески стремился ему подражать, но его любви к точным планам и инструкциям не разделял.
«Ладно уж, всё равно в отчёте не обязательно писать правду», — подумал он и, спрыгнув с коня, постучал ногой в тяжёлую дубовую дверь, проигнорировав висящий на крючке молоток. Ворота распахнулись, и на пороге появился тощий послушник лет пятнадцати.
— Вы, должно быть, прибыли, чтобы сопровождать брата Хьюго? — предположил он. Кристобаль кивнул. — Так он в трактире, зашёл на дорожку перекусить. «Кабанья голова» называется, тут рядом. Дойдёте до Ратушной площади, а там по Аллее Висельников до третьего проулка. Не заблудитесь.
Помянув Даала к одновременному неодобрению и восхищению мальчишки, Кристобаль отправился на поиски вышеназванной едальни. Трактир и впрямь обнаружился легко. Вывеска, украшенная настоящей головой кабана, была заметна издалека, а шум, доносившийся из кабака, был слышен ещё дальше. Едва Кристобаль подъехал к двери, как она распахнулась, из неё вылетел пьянчужка, шлёпнулся в лужу и громогласно сообщил, что он обо всём этом думает, используя такие конструкции, что Кристо заподозрил в нём портового грузчика. Судя по всему, в трактире шла нешуточная драка. Подивившись, что забыл в таком месте «святоша», Кристобаль перешагнул через ещё одного завсегдатая, растянувшегося у порога, и вошёл внутрь.
Веселье было в самом разгаре. Перевернув почти все столы и стулья, подвыпившие крестьяне радостно лупили друг друга предметами разной степени тяжести. Над ними возвышалась высокая фигура в чёрной рясе, взгромоздившаяся на барную стойку, атакуемую несколькими мужиками. Впрочем, «святоша» не производил впечатления человека, загнанного в угол. Напротив, он довольно ловко отбивался от своих противников, успевая при этом учить их уму-разуму. Засмотревшись на побоище, Кристобаль не успел среагировать и вовремя отскочить в сторону, когда очередной пьяница, не удержавшись на ногах, полетел прямо на него.

— ...Твою через Даалово коромысло! — брат Хьюго, с размаху опустил бутылку на голову здоровенного детины, пытающегося сбить его табуретом. — Как сказал святой Тимий святому Ноору: «Нажрался — веди себя прилично, скотина!»
В это время дверь со скрипом отворилась, и внутрь вошёл человек в сером плаще, безошибочно выдававшем в нём представителя конкурирующего ведомства. Скрутив нечаянно налетевшего на него Большого Бо, местного сапожника, он брезгливо вытер руки и направился прямо к стойке.
— Заканчивай проповедь, — бесцветным, как он сам, голосом произнёс «земной». — Нам надо было выехать ещё полчаса тому назад.
Невзрачный блондин с очень светлыми серыми глазами и лицом, способным посоперничать выразительностью с глыбой льда, он всем видом напоминал своего начальника, разве что Ренье ни за что не отпустил бы волосы до плеч. «Зануда», — тут же решил Хьюго, спрыгивая на пол.
— Всего хорошего, ребята! Повеселились и будет, — попрощался он со бывшими противниками и, пока никто не успел помешать, схватив Кристо за руку, выволок его на улицу. — Прости, не рассчитал время. Думал, успею перекусить, а тут такое — смотреть спокойно невозможно...
— Надо участие принять, — закончил за него Кристобаль. — Вот уж не думал, что «святоши» посещают подобные заведения. Разве вам не положено молиться, поститься и вести праведный образ жизни?
— Положено у нас на всё, — жизнерадостно закивал брат Хьюго. — На что угодно можно положить, было бы желание. Ну да не переживай, «крысёныш», могу и тебя научить веселиться.
— Лучше смоги больше не опаздывать на задания, — поморщился Кристо. Несмотря на то, что прозвище «Крысятник», данное Земной Канцелярии недоброжелателями, его никогда не смущало, «небесного» следовало сразу поставить на место. — И для тебя я агент Кристобаль.
— Подумаешь, — тряхнул тёмной кудрявой шевелюрой Хьюго, не желая выдавать, что слова «земного» его задели. — Сейчас заберу Звёздочку из конюшни, и поедем.
Вынув из кармана кусок сахара, он протянул его вороному жеребцу Кристо. Тот, к недовольству своего хозяина, ничтоже сумнящеся принял подношение.
— Предатель, — буркнул Кристобаль, потянул коня за узду и направился в сторону площади. — Догоняй, «святоша»!

* * *

— ...И говорит: «Ваша жена в саду обнимается с кучером!» Он за топор — и туда, а там...
Брат Хьюго трещал, не умолкая. Казалось, он был в курсе всех сплетен объединённого королевства, но что хуже того, он горел желанием непременно ими поделиться. Кристобаль ехал молча, мысленно расчленяя его на части. Наконец он не выдержал обилия ненужной ему ерунды.
— Расскажи лучше, кто такая эта Лумния, — поинтересовался он. Во всяком случае, это можно было считать сбором информации, а не пустой болтовнёй.
— О, это известная святая! — оживился Хьюго. — Её икона висит в каждом доме. Правда, родилась она в семье еретиков. Да там вся деревня была такой, на Юге Краустины это. В возрасте тринадцати лет она повстречала проповедника, который рассказал ей про Мууна и дал...
— Он ей? А не наоборот? — съязвил Кристо. Брат Хьюго рассмеялся.
— Ну надо же, какие вещи мы знаем! А я полагал «крыски» размножаются почкованием. Яблоко он ей дал. Она съела его и уверовала...
— Мораль: не ешь того, что предлагают тебе незнакомые дяди на улицах. Теперь я понял, почему мне это запрещали. И что дальше?
Лес становился всё гуще, а дорога, петляющая между деревьев, уже и уже. Теперь они не могли ехать рядом. Кристобаль пропустил Хьюго вперёд, и тот продолжил рассказ.
— А ничего. Была охота на еретиков, и Лумния рассказала про свою деревню. Всех перебили, но один из них успел огреть её кочергой. Так она умерла за веру и стала святой, — закончил он.
— Хорошие у вас святые, — фыркнул Кристобаль. — Значит, девочка навела убийц на собственную родню? За что же её так почитают?
— Ну... у неё классные сиськи, — пожал плечами Хьюго.
— В тринадцать лет?
— Южные плоды созревают рано. Знаешь...
Договорить ему не удалось. Стрела, просвистев у самого его уха, вонзилась в ствол раздвоенной берёзы. Заржали кони, и из-за деревьев появились люди в чёрных масках.
— Вы едете в Лумнианский монастырь за плачущей иконой? — спросил один из них, по видимости, главарь. Хьюго кивнул, не замечая знаков, которые подавал ему Кристобаль. Мысленно уткнувшись лицом в ладонь, агент Земной Канцелярии пообещал себе прибить болтуна, если они в живых останутся, и ухватил рукоять меча. Конечно, их одежда выдавала то, из каких они ведомств, но можно было хотя бы попробовать отбрехаться.
— Взять их! — скомандовал разбойник. — Можете не церемониться, мне нужны их голо...
Кристо ударил первым, оборвав его на полуслове. Мгновение спустя на него налетели остальные грабители.
— Скачи отсюда, «святоша», — приказал он, защищаясь. Естественно, по долгу службы он прекрасно владел мечом, несмотря на не самый внушительный вид, но врагов было многовато, чтобы надеяться на победу. «Ужасно глупая выйдет смерть», — подумал он, нанося удар за ударом. К его удивлению, брат Хьюго и не подумал подчиниться. Соскочив с кобылы, он бросился в гущу сражения, орудуя тяжёлым посохом как заправский фехтовальщик.
— Размечтался! От меня так просто не отделаешься, — весело крикнул он, пробивая череп ближайшему бандиту. — Ты же не думал, что Небесная Канцелярия пошлёт за столь важной святыней какого-нибудь книжного червя, не умеющего держать оружие в руках?! Да упокоит тебя Муун, сын мой, — торжественно восклицал он, сбивая с ног очередного неприятеля.
Столкнувшись со столь яростным сопротивлением, разбойники растерялись. Да, их было больше, но они не привыкли иметь дело с теми, кто способен за себя постоять. Их ряды дрогнули. Многие начали отползать в сторону леса.
— Отступаем! — крикнул один из них, заменивший убитого главаря. — Достанем их позже!
Остальные с радостью подчинились.
— Ну и дела! — Хьюго швырнул им вслед камень, отряхнулся и повернулся к спутнику. — Ты в порядке? У тебя кровь на рукаве, ты ранен?
— Ерунда, — Кристобаль уже оседлал коня, шипя от боли. — Смываемся, пока до них не дошло, что нам объективно не отбиться. Между прочим, мог бы быть уже на полпути к этому Даалову монастырю, зачем остался?
— Я должен был бросить тебя? Одного против всех? За кого ты меня принимаешь?
— А что, совесть замучила бы? — Кристо поморщился. — Святоша…
Мысль о том, что он, быть может, обязан жизнью представитель конкурирующего ведомства, да ещё такому шумному и болтливому, ничуть его не радовала. Впрочем, если совсем уж честно, умирать тоже не хотелось, поэтому ворчал он больше по привычке.
— Ну должна же она быть хоть у кого-то из нас, крысёныш, — огрызнулся Хьюго, направляя кобылу следом за жеребцом Кристобаля. — Почему они на нас напали?
— Не хотят, чтобы мы добрались до монастыря и поглядели на икону. Подозреваю, вся эта история — одно сплошное мошенничество. Думаю, это было не последнее покушение.
Некоторое время они скакали, не произнося ни слова. Однако долго молчать Хьюго не умел.
— Не может это быть мошенничеством, — заявил он. — В мире должны быть чудеса! Иначе неинтересно. Вот посмотришь!
— Непременно посмотрю, если доберёмся живыми, — хмуро пообещал Кристо, умевший и любивший выдавать мрачные прогнозы сотнями. — Не факт, что мы отобьём вторую атаку. Эти парни настроены серьёзно. Полагаю, им пообещали немалые деньги за наши головы. Скорее всего, в следующий раз они просто застрелят нас из засады или…
— Не будь таким пессимистом, — отмахнулся Хьюго. — Я придумал! Мы замаскируемся! Если верить карте, нам совсем немного осталось до Эммеля, а это не самый маленький город. Наверняка, мы сумеем раздобыть там что-нибудь, что поможет нам изменить внешность. Но постой, я же не дорассказывал тебе про Тарля и его жену. Значит, прибегает он в сад…
«Лучше бы меня убили!» — мысленно простонал Кристобаль.

* * *

— Я это не надену!
Агент Земной Канцелярии швырнул ворох одежды, раздобытой Хьюго, на кровать. После того, как они добрались до города, поели и помылись на постоялом дворе, священник перевязал рану Кристо и умчался на поиски того, что поможет им замаскироваться.
— Почему? Я в него не влезу, а тебе в самый раз будет. Смотри, как здорово, поедем паломниками — знатная дама и её сопровождающий, муж или брат, например. С удобствами, в тёплом экипаже с мягкими сидениями, и не заподозрит никто, что это мы.
Хьюго встряхнул розовое платье, расправляя его.
— Ну какая из меня женщина? — возмутился Кристобаль. — Я… у меня груди нет, и волосы на ногах!
— У меня тоже, притом чёрные, а у тебя светлые, не так заметно, — Хьюго даже закатал штанину, демонстрируя ногу. — Смотри! А грудь сделаем, не переживай. Ты ниже меня, у тебя плечи уже, и размер ноги меньше… Так что давай, одевайся!
Прокляв свою работу, «святошу», господина Ренье, пославшего его на эту миссию, святую Лумнию, а до кучи и Мууна с Даалом, Кристо подошёл к платью, взял его в руки и скомандовал:
— Отвернись!
Вздохнув и ещё раз выругавшись, он принялся вертеть платье, пытаясь разобраться, как его надевать, но очень быстро запутался в многочисленных крючках и завязочках. Он уже начал закипать, когда Хьюго подобрался к нему и положил руки ему на плечи.
— Успокойся, давай помогу! Сюда голову, это рукав, юбки поправляем…
Он так ловко управлялся с застёжками, что Кристобаль не мог не съязвить.
— Откуда такие познания? В свободное время наряжаешься женщиной?
— В свободное время я женщин раздеваю! — весело откликнулся Хьюго. — И тебе советую. Они такие приятные на ощупь, мягонькие, вкусно пахнут… Нет-нет, обет воздержание — это не ко мне!
Кристобаль смущался того, что этот болтун видит его в таком нелепом облике, и это его раздражало, поэтому он прибегнул к излюбленному средству.
— Алкоголь, драки с пьянчужками, женщины — значит, именно так попадают в небесные кущи? — он презрительно скривился. — Чего я ещё не знаю о «святошах»?
— От жизни надо получать максимум удовольствия, — твёрдо заявил Хьюго.— Иначе вообще нет никакого смысла жить. Кстати, тебе идут яркие цвета. В сером ты как моль бледная, одно слово — крысёныш, а теперь даже на живого человека стал похож. Держи ещё вот это!
Он бросил Кристо нечто шёлково-кружевное, при ближайшем рассмотрении оказавшееся парой чулок и панталонами.
«И злиться тебе тоже идёт», — подумал он, наблюдая за реакцией Кристобаля.

— Понимаешь, ничего ещё не было. Только священное древо. Оно росло…
— Где?
Взяв наёмный экипаж, Кристо и Хьюго продолжили путешествие под видом паломников. Лошади бодро рысили по дороге, а Кристобаль, чтобы не терять время — и не выслушивать очередную порцию сплетен обо всём и обо всех — принялся выспрашивать про основы религии. Конечно, книги он читал, но к их авторам у него накопилось много вопросов, которые он теперь и задавал Хьюго.
— Ну… там, — «святоша» ткнул пальцем вверх. — Где-то.
— В небе что ли? Так ведь и его ещё не было, не так ли?
— Не было, — подтвердил Хьюго. — Меня тоже не было, так что не могу сказать точно, как там оно росло. В общем, древо. А Даал…
— Этот-то откуда взялся? — перебил его Кристо. — Ничего же не было.
— Ну, а Даал был. Он пожирал плоды древа.
— Логично. Должен же он был что-то жрать, а больше-то ведь нечего…
— А Муун его убил…
— Вот садюга. Пожалел яблочек для зверушки.
— И древо родило плод, и он созрел и упал. И стал нашим миром, с землёй, небом, травами и животными. И с нами, конечно.
— То есть, мы — червяки в огромном яблоке, — заключил Кристобаль. — Слушай, ты сам-то в весь этот бред веришь?
Хьюго пожал плечами.
— Не знаю. Я вырос в монастыре, куда меня подкинули младенцем, это то, что я слышал с детства. Мои учителя говорили об этом весьма убедительно. В конце концов, откуда-то всё это должно было взяться.
— Хорошо, последний вопрос. Что твоя рука делает у меня под юбкой?
Хьюго отпустил глаза. Не от смущения, впрочем, а чтобы полюбоваться обнажившимися ногами Кристо в белых чулочках.
— Понимаешь, эти панталончики такие шёлковые, погладить приятно, — заявил он. — Тебе что, жалко?
— Ты не забыл, что я на самом деле не девица? — Кристобаль одёрнул платье.
— Да какая разница? — искренне удивился Хьюго. — Я же сказал — максимум удовольствия. Зачем себя ограничивать?
— И эти люди учат нас праведности! — фыркнул агент Земной Канцелярии. — Если немедленно не уберёшь лапы, я их тебе переломаю. Тем более, что мы уже подъезжаем.
Башни Лумнианского монастыря и правда показались в зоне видимости. Не прошло и двадцати минут, как лошади остановились у самых врат.
— Добро пожаловать в Даалову геенну, — пробормотал себе под нос Кристо, подавая руку Хьюго, распахнувшему перед ним дверь. — Ну или в Муунову, вот уж где точно никакой разницы.

* * *

Кровать в келье была слишком жёсткой даже для непривередливого Кристобаля, Хьюго же, отнюдь не стремящемуся к аскетизму, и вовсе пришлось несладко. Даже в его родном монастыре были хотя бы матрасы, а уж про перины в резиденции Небесной Канцелярии и говорить нечего. Поэтому уснуть он так и не смог, и для него не осталось незамеченным то, что Кристо выскользнул из соседней кельи. Естественно, он тут же последовал за ним.
После прибытия в монастырь они разделили с монахами трапезу, состоящую из чёрного хлеба, воды и жидкой кукурузной каши, а затем их препроводили к иконе. Из глаз святой, больше похожей на девочку из Весёлых Кварталов, и правда сочились прозрачные слёзы. «Она плачет над нашим несчастным миром, в коем нет царствия Муунова!» — заявил настоятель, отец Адриан. Затем последовала проповедь и молитва, после которой их развели по кельям.

Кристобаль бесшумно шёл по монастырю. Дорогу к нужному залу он запомнил без труда, хотя хитрые монахи вдоволь поводили их лабиринту коридоров. Ориентированию агентов Земной Канцелярии обучали лучшие следопыты. Достигнув нужной залы, он убедился, что там никого нет, и проник внутрь. Икона висела слева у алтаря, и глаза Лумнии были абсолютно сухими.
Подойдя к иконе, он принялся тщательно её осматривать. На первый взгляд, она была совершенно обычной, но, постучав по доске, Кристобаль понял, что внутри она полая. Тогда он снял её со стены и обнаружил дыру на уровне лица святой. Из стены торчала тонкая труба, по всей видимости, соединённая с сосудом, в который наливали воду или иную жидкость.
— Чего и следовало ожидать, — заключил он. — Вот они — крокодиловы слёзы святой Лумнии. Осталось разоблачить мошенничество…
— Никогда!
Яркий свет на мгновение ослепил Кристобаля, но в следующую секунду он увидел появившихся из-за алтаря монахов во главе с отцом Адрианом.
— Мне доложили о провале наёмников, так что я ждал вас. Разыщите второго, — приказал он своим людям. Несколько монахов выбежали из зала. — Моя маленькая тайна умрёт вместе с вами. А я добьюсь поставленной цели. Взять его!
В пышном платье, без оружия и против десяти противников у Кристо не было шансов отбиться. Его очень быстро скрутили и подвели к настоятелю.
— Ловко я придумал с этим механизмом, не так ли? — похвастался он. — Мой монастырь обрёл такую репутацию! Прихожане почитают меня как святого, и это только начало. Я стану Небесным Канцлером, устраню Ренье и развалю Земную Канцелярию, после чего буду единолично править страной и наведу в ней наконец-то порядок.
— Никогда не понимал, чего все так цепляются за эту власть? — Кристобаль попытался было вырваться из рук держащих его святых братьев, но, получив ощутимый удар по печени, попытки прекратил.
— О, у меня есть причины! — начал рассказывать отец Адриан. — В детстве я был… да, мне совестно признаваться, но я был трусом. Не мог даже отстаивать свои интересы, любой конфликт пугал меня. Я сдавался под давлением, и мне было очень, очень стыдно. Тогда я решил, что, став взрослым, заполучу в свои руки огромную власть, тогда никто не сможет противостоять мне. Я выбрал церковь как средство осуществления своей цели, упорно работал, и вот, я настоятель. Но этого мало, я…
Удар по затылку оборвал его речь. Отец Адриан осел на пол, факел выпал из его рук и покатился под алтарь.
— Если бы я был злодеем, и герой попросил бы меня рассказать о моих коварных планах, я бы сказал «нет» и убил бы его. А лучше сперва убил бы, а потом сказал «нет».
С этими словами Хьюго метнул два ножа. Монахи, державшие Кристо, с тихим хрипом свалились. Мгновенно сориентировавшись, Кристобаль схватил злополучную икону и огрел ей ближайшего к нему сообщника настоятеля. Завязалась драка, и в ход пошло всё, что попадалось под руки.
— Пробираемся к выходу, — шепнул Хьюго, кивком головы указывая на алтарь, по которому уже поползли языки пламени. — Кажется, здесь скоро станет жарко!
Иконы из сухого дерева, пропитанного легковоспламеняющимися красками, бархатные занавески, святые книги — всё здесь располагало к быстрому распространению пламени. К счастью для себя, Кристобаль и Хьюго оказались у двери первыми, захлопнув створки перед носом у преследователей, они помчались к конюшне. Выпустив всех лошадей, они выбрали пару самых выносливых с виду, вскочили на них и помчались прочь.
— Теперь я могу рассказать, что слёзы Лумнии — не более чем подделка, — Кристо обернулся назад. — Моя миссия выполнена.
— А я скажу, что за это Муун покарал мошенников пожаром, — жизнерадостно заявил Хьюго. — Будет ничья, и нам не придётся отвечать за поджог. Согласен?
— Договорились. — Кристобаль помолчал немного, а потом спросил то, что его волновало. — Ты в курсе, какие у меня были инструкции на случай, если окажется, что это — правда?
— Догадываюсь. Уничтожить святыню и устранить свидетелей? — предположил Хьюго.
Кристо кивнул.
— Какого хрена ты дважды полез меня спасать, понимая, что я должен тебя убить, если наша версия не подтвердится?
Хьюго натянул поводья, заставляя коня замедлить шаг, и неожиданно серьёзно посмотрел на Кристо.
— А не мог я иначе,— ответил он. — Вот ты зовёшь меня святошей, а я ведь и в самом деле грешнее многих безбожников буду. У меня слишком сильна любовь к жизни, именно этой, нашей, не загробной. Я не хочу эфемерных благ потом, я хочу удовольствий здесь и сейчас. Такой я человек, приземлённый, наверное. Поэтому грешил я много и со вкусом, и прекращать не собираюсь. Но если оставлю человека в беде, не приду на помощь — и правда ведь совесть замучает. Видимо, не совсем я ещё закоренелый грешник. А может, это как раз потому, что я слишком люблю жизнь и боюсь смерти, чтобы отдать кого-то этой старухе с косой.
— Даже «крысёныша»?
— Даже «крысёныша». И вообще, что мне до вражды наших ведомств? Я не рвусь к власти. Мне всё равно, кто будет стоять за троном. Сколько тебе лет? — он внезапно переменил тему.
— Двадцать пять, — ответил Кристобаль. — А что?
— А то. И как ты жил все эти годы?
— Нормально жил. Учился, работал…
— И всё? Что у тебя было, кроме книг, тренировок и заданий? Что ты вспомнишь в старости? Как корпел над фолиантами? Как отрабатывал выпады и блоки? Как…
— Как ты дубасил пьянчуг, читая им проповеди, — продолжил перечислять Кристобаль. — Как ты надевал на меня это Даалово платье, — он бросил взгляд на изорванный подол, который уже не скрывал панталоны и покраснел. — Как…
— Как мы с тобой уйдём в загул по возвращении, — подхватил эстафету Хьюго. — Я обещал тебе, что научу тебя веселиться, не так ли? Нас ждут Весёлые Кварталы, кабаки, вино, пьяные драки, и все самые приятные грехи, какие только есть в этом мире. Попадать в геенну Даалову — так хоть за дело!
— Ни за что, — проворчал Кристобаль. — Ни. За. Что.
Но он уже знал, что по возвращении сразу же попросит у господина Ренье первый за всю свою карьеру в Земной Канцелярии отпуск.

@темы: мини, Тимплей, раунд#2