Название: Загадай
Автор: Gamma TIaM
Бета: Gamma TIaM
Размер: драббл, (993 слова)
Пейринг/Персонажи: Наполеон/Бальзак, намек на Джек/Драйзер, Драйзер.
Категория: джен
Жанр: флафф
Рейтинг: G
Краткое содержание: Три исполненных желания из многих сбывшихся под Новый год.
- А нехер глотку драть под окнами, - отозвался надзиратель, - Теперь тут отмечайте, голубки!
Наполеон грозно прошелся по камере, казалось, еще немного, и он будет бить себя воображаемым хвостом по бокам.
Бальзак хмуро переглянулся с пожилой проституткой. Она сочувствующе похлопала его по сутулой спине.
- На вокал ходил, - горько сказал Наполеон, - месяц. С ментами флэшмоб репетировал. Как в «Маске». На балкон лез. Упал. Трижды.
- Это многое объясняет, - Бальзак кусал губы. Сонный бомж и проститутка тоже еле сдерживали смех. Наполеон оскорбленно замолчал.
- Не Шнур?
- Не-а. Думай дальше.
Бальзак спрятал лицо в ладонях.
Повисла тишина.
- Words like violence… Break the silence…
Бальзак вздрогнул, не веря ушам.
Наполеон смотрел прямо ему в глаза, хрипло напевая:
- All I ever wanted, all I ever needed is here, in my arms…
Казалось, стало еще тише, будто в безвоздушном пространстве, где пустота слизнула любые намеки на звук.
- Я угадал? – на грани слышимости прошептал Наполеон, - ты ее загадал на Новый год в прошлый раз?
- Нет. Это слишком просто.
- Врешь, - теплые пальцы убрали челку со лба и легонько нажали на длинный нос, - Я угадал.
- Угадал, - зачарованно отозвался Бальзак.
- Значит, «да»? Ты согласен?
- Да, - глухо сказал Бальзак, пряча улыбку.
- Слышал, начальник? – тихо сказал Наполеон, подавляя рвущийся наружу радостный вопль, - «Да». «ДА»!
- Чт…
Бомж, притворявшийся спящим, выхватил из-под полы хлопушку и осыпал потрясенного Бальзака блестками из карманов, проститутка звонко чмокнула его в щеку и сгребла в охапку «сокамерников», и весь отдел ворвался в обезьянник с радостным гвалтом, размахивая гроздьями воздушных шаров.
- Чт… какого… о, господи, - Бальзак застонал, утыкаясь лицом в колени, пока Наполеон, вопя что-то невразумительное, обнимал его, усыпанного блестками и конфетти, трясущегося от хохота.
***
0 минут…
- Джек! Глотай, Джек! Дыши!!!
Джек хрипел, устрашающе вращая глазами и зеленея с каждой секундой.
- Господи! Кто-нибудь! Джек, мать твою, не умирай!
- Пять! Шесть! – радостно кричали Дюма и Дон. Робеспьер в панике носился по комнате.
- Ловите его! Стучите! – и Джек затрепыхался в руках Габена, который, не спеша, примеривался, куда бить.
- Семь! Восемь!
- Ск… рее… - Габен сочувственно вздохнул, встряхивая обмякающее тело, и, наконец, мощным шлепком между лопаток вернул Джека в мир живых.
- Девять!
Тот пошатнулся и нелепо взмахнул руками, приговорив к мгновенной смерти тарелку заливного, стоявшую на краю стола. Запутался в мишуре, едва не упав, и сделал чудовищное глотательное движение. Раздался звук, будто из его горла вынули затычку.
- Десять! Одиннадцать!
- Двенадцать! – просипел полузадушенный Джек, неверяще улыбаясь.
- Двенадцать! – крикнул Гексли, взрывая хлопушку. Рванула петарда, надежно захороненная Доном в оливье. Габен невозмутимо смахнул с лица кусок картошки.
На улице счастливо и полупьяно вопили люди, разрывая небо фейерверками.
Воздух был острее и свежее, чем минуту назад.
Джек сидел на полу и ошалело моргал, глядя, как заливное сочно шлепается на пол.
- Дурак ты, - покатывался Дон, помогая Джеку встать, - Желание на бумаге формата А4, ты рехнулся? Ясен перец, что не догорит!
- Надо было, - усмехнулся Джек.
- Это ж сколько желаний надо было туда вбухать, ты, человек-шредер? – добродушно поддел его Габен.
Джек прикрыл глаза, восстанавливая дыхание.
- Одно, - честно ответил он, - но очень подробно расписанное. Со всеми пунктами и вариантами осуществления. Чтобы без обмана.
В кармане пиджака завибрировал телефон.
- Теперь точно сбудется, - прошептал Джек, улыбаясь до ушей, - Мужики! А мне запить теперь надо!
- Нехер было глотать это письмо казаков турецкому султану!
- Роб, наливай, не жмись!
«У вас 1 непрочитанное сообщение»
От: Айн-Цвай-Драй
«С Новым годом, дурак. Я тоже скучаю».
***
За 1 час…
- Закурить не будет, Мороз?
Драйзер, погруженный в свои мысли, вздрогнул, когда теплая ладонь тяжело опустилась на его плечо, смахивая ломкие снежинки.
Молодой человек в расшитом люрексом халате и с пышной бородой до пояса нетерпеливо приплясывал на снегу в пижонских ботиночках на тонкой подошве. От него пахло теплом прокуренного помещения и пролитым пивом.
Драйзер вздохнул и неловко зашарил в кармане халата, выудил мятую пачку и протянул ее, не глядя. Парень не отшатнулся от неосознанно резкого движения, только с довольным «угу» вытянул сигарету, поджег и с удовольствием затянулся. Будто спохватившись, снова цепко схватил за плечо своего соседа, чувствовавшего неуютное тепло чужого человека рядом. Драйзер напряженно вслушивался в морозную ночь, разбиваемую горячим дыханием парня.
- Дед, - вдруг сказал тот, - исполни желание, а? Я знаю, ты можешь. Я хорошо себя вел. В основном.
- У меня рабочий день уже… все, - пробормотал Драйзер в ватную бороду. Снежинка приземлилась на его длинный нос и замерла, не тая.
- Так и у меня, - широко улыбнулся парень, - я весь день по утренникам мотался! Сейчас на корпоратив затащили, я геть курить, пока дохнуть дали! Давай, дед?
- А давай, - слова вырвались, едва Драйзер успел открыть рот.
- Сейчас! Гюг! Э, Гюг! – завопил парень в темноту клуба, - Сообрази два фужерчика, а? Давай, братюнь.
Спустя минуту Драйзер с подозрением косился на запотевающий на морозе бокал с «Советским». Парень все еще с наслаждением курил, громко вдыхая и выдыхая, следя, как дымится падающий снег.
- А, знаешь, что, дед? А я тебе взамен исполню, как дед деду, ну… - он заговорщически наклонился к безобразно красному от мороза уху Драйзера, - Это называется… цеховая солидарность. Драйзер, усмехнулся, слушая, как пузырьки шампанского шипят, съедая ползущие вниз по стеклу снежинки.
- До дна.
- До дна? – переспросил парень, завороженно смотрящий на смеющуюся девушку неподалеку сквозь свой бокал.
- Конечно, - серьезно ответил Драйзер, - чтобы наверняка сбылось. Рот! – предупредил он, - Захлопни. Не сбудется. Просто представь и прочувствуй.
- Семинар веди по сабжу, - улыбнулся парень, прямо и ясно глядя в глаза более опытному коллеге.
- Я уже, - добродушно буркнул Драйзер, - Будь. Счастья тебе.
- И тебе, - тихо сказал парень, - Всего, дедуль.
Ветер гнал снежинки вдоль фальшивых бород, когда хрустальный звон бокалов пронзил внезапно наступившую тишину.
Они напряженно вдохнули и прислушались.
- Слышишь? – наконец, сипло спросил Драйзер, украдкой потирая горящее от ледяного шампанского горло.
- Что? – еле шевельнул губами его сосед.
Драйзер спрятал улыбку в бороде.
- Сбываются…
Название: Не нужен.
Автор: Gamma TIaM
Бета: Gamma TIaM
Размер: драббл, (451 слово)
Пейринг/Персонажи: Бальзак/Наполеон
Категория: преслеш
Жанр: зарисовка
Рейтинг: G
Предупреждения: молчащий Наполеон
Краткое содержание: Ты стал совсем никому не нужен (с)
- Он жив! – крик приводит оцепеневших людей в чувство.
Кто-то начинает звонить в скорую, кто-то помогает оттащить выжившего в сторону. Пятнадцать минут ожидания и несколько часов на уборку, а еще небольшое объявление в новостях. Точка для большинства. Знак вопроса для «счастливчика».
Его больничная палата больше похожа на клумбу или сад. Цветы повсюду, пройти тяжело. Толпы друзей и подруг, вечный гам, заглушающий тихий размеренный отсчет прибора, который не дает исчезнуть из мира еще одному человеку. Только вот он сам едва ли знает об этом. Но ему обязательно расскажут, если когда-нибудь очнется.
Затяжная кома с маленьким шансом на выживание. Побледневшее лицо, утратившее извечные ухмылку и живость. Сейчас на простынях лежит совсем другой человек. Близость смерти сделала его всего лишь подобием самого себя. Это видят все. Это больно.
Его любили, но жизнь идет дальше. Палата больше не полнится людьми, а они бывают в ней все реже. Пока не исчезают совсем. И только в полночь теперь открывается дверь этого места, чтобы внутрь скользнула тень, замирая у окна напротив кровати.
Поначалу человек молчит, а затем тишину комнаты нарушает хрипловатый голос, рассказывая сказку. Он приносит с собой горьковатый запах сигарет, заменяющий исчезнувший уже цветочный. Человек никогда не задерживается надолго, но и не исчезает. Каждую ночь. Ровно в полночь. И каждый раз он уходит, с какой-то странной жалостью бросая в пустоту жестокие в своей правдивости слова.
- Ты стал совсем никому не нужен.
Новогодняя ночь могла бы стать исключением, но дверь скрипнула в привычное время, впуская гостя в этот замерший мир. Только вот сегодня все не так. Часы бьют двенадцать, мир за окном взрывается фейерверком, но сказки нет. Ничего нет. И больше не будет. Только двое. Один из них не вернется сюда, а второй, возможно, навсегда останется мертвой куклой.
Прощание – это всегда тяжело. Но без него не бывает начала. Легкое касание губ и привычно тихое «не нужен». Оно горчит, как крепкие сигареты. Его послевкусие столь же противно. Дверь закрывается, отрезая комнату от живого мира.
За окном идет снег. Люди празднуют начало новой жизни. А сорвавшийся на дикий писк прибор наполняет палату какофонией звуков. На кровати лежит человек. Его взгляд устремлен в потолок. Пока еще немного бездумный, но на бледном лице появляется едва заметная ухмылка.
Он не может подняться. Он не может ничего сказать. Но это пройдет. И тогда он найдет того, кто скрашивал его одиночество своими сказками. Найдет и задаст всего лишь один вопрос.
- А тебе?
Название: Лифт
Автор: Gamma TIaM
Бета: Gamma TIaM
Размер: драббл, (983 слова)
Пейринг/Персонажи: Лифт/Наполеон, намёк на Наполеон/Бальзак
Категория: недослеш
Жанр: романс, претензия на юмор
Рейтинг: R
Предупреждения: нецензурная лексика
Краткое содержание: Застрять в новогоднюю ночь в лифте, что может быть хуже?
— Твою же мать!
Празднование Нового года начиналось как-то, мягко говоря, хреново: сначала у Напа не завелась абсолютно новенькая Мазда, потом девушка-диспетчер в службе такси, гундося, проквакала, что свободных машин сейчас нет, и нужно как минимум сорок минут ждать, пока кто-то освободится. Поэтому пришлось ехать на метро… На метро, мать его! Среди всех этих пьяных, безвкусно одетых и по большей части дурно пахнущих людей!
А теперь он ещё и упал, хорошо, что ударил мороз и не было проклятой слякоти, а то с сегодняшней его "удачливостью" он бы обязательно сел в лужу в самом прямом смысле этого выражения.
Ругаясь сквозь зубы, Нап поднялся и проверил пакеты – особенно тщательно тот, в котором была бутылка шампанского. Уцелела. Хоть это хорошо. Стоять в очереди, чтобы купить новую, ему совершенно не улыбалось. Да и не работают уже магазины в одиннадцать-то вечера тридцать первого декабря.
Бальзак жил в старом доме на Васильевском острове. Дом всем своим видом показывал готовность вот-вот развалиться, но уже много лет героически стоял, несмотря на трещины в стенах и обваливающуюся штукатурку. Точно как и Баль с его прокуренными легкими и вечными синяками под глазами, которые, казалось, так и не пропадали ни разу с момента знакомства произошедшего три года назад.
Нап открыл дверь парадной, и домофон противно запищал, заставляя поморщиться. Звук шагов гулким эхом разносился по коридору. Стоило мужчине лишь слегка нажать кнопку вызова лифта, створки, грохоча, разъехались в стороны. "Будто ждал, зараза", — промелькнула мысль где-то в мозге и прочно засела там, вызывая чувство беспокойства.
— Вот мы и встретились снова, — он нервно сглотнул, шагая внутрь.
Лифт в раздолбанной шестиэтажке Баля был самым страшным и самым опасным врагом Напа. Тёмный, с тусклой жёлтой лампочкой и разбитым заплёванным зеркалом. Да и на лифт он мало походил, скорее на двухместный гроб. Как-то Наполеону пришлось ехать в нём с толстой тёткой с четвёртого этажа, которая так прижималась к нему и так улыбалась, что его чуть не стошнило на её обширную грудь, смахивающую на вымя.
Лифт, казалось, отвечал ему взаимной ненавистью, постоянно трясясь и громыхая, когда мужчина пользовался им. Что характерно, когда они ехали вместе с Бальзаком, такого никогда не было. Выдрессировал он его под себя, что ли?
Бальзак жил на шестом. «Маг в своей тёмной башне», – дразнил его иногда Наполеон. Тот не обижался, только усмехался и искоса поглядывал на любовника, всем видом показывая, что ему приятно подобное сравнение. Ну что ж, будь он хоть магом, хоть принцессой, Наполеону было всё равно, он уже давным-давно со всего размаха влип в паутину сарказма и язвительности, что защищала Баля от всего остального мира, а его почему-то привлекала и манила.
Лифт медленно полз вверх, скрипя и кряхтя, как давящая на жалость пенсионерка, заходящая в переполненный вагон метро. Нап стоял не шевелясь, молясь Ноосфере, чтобы трос выдержал, и сквозь зубы кляня себя, что не стал подниматься по лестнице. Безопасной, тихой и такой уютной, не то, что это механическое чудовище.
То ли проклятая жестянка обиделась на его мысли, то ли просто решила в очередной раз проверить нервы человека на прочность, но лампочка предательски мигнула, лифт покачнулся и замер. Нап тоже замер, покрепче сжав ручки пакетов. Враг номер один одержал над ним безоговорочную победу.
— Твою мать, — тихо, на грани слышимости, но с чувством выдохнул мужчина.
Сначала он пробовал нажимать на все кнопки, подсвечивая их мобильником, потом попытался вызвать диспетчера. Динамик в лифте хрипел, но на том конце никого не было. Злобно выругавшись, Наполеон стал долбить в дверь, кричать. Ага, как же, так его и услышали. Все сейчас сидели в своих тёплых квартирах или накрывали праздничный стол.
«Нужно позвонить Балю, предупредить», — подумал Нап, но его ждало очередное разочарование. Сети не было. Совсем. Тут уже он не выдержал.
— Да ёбаный ты свет! Какого хуя?! – он с силой ударил по стенке лифта. — Выпусти меня, тварь, разъебу к чертям собачьим!
Лифт молчал и не двигался с места.
"Издевается", — подумал Нап.
Минут через десять выдохшийся мужчина сполз по стенке и плюхнулся на грязный пол, уже не боясь испачкать дорогое пальто. Сидел, ковырял этикетку на бутылке шампанского, и пытался ни о чём не думать, но мысли всё равно упорно пробирались внутрь черепной коробки. В основном невесёлые. Например, о том, как расстроится Бальзак, ведь это их первый Новый год вместе. Он, конечно, этого не покажет, но Нап-то знает, что это очень заденет любовника. Его самого бы точно задело.
А время шло. Стрелки часов медленно, но верно приближались к полуночи, оставляя старому году в запасе всего десять минут. Люди в своих уютных квартирках разливают по бокалам шампанское. Не такое дорогое, как то, которое крутит в руках он, нет, какое-нибудь «Российское» или «Советское», в лучшем случае «Колье Екатерины». А вот уже, наверное, президент толкает свою пустопорожнюю поздравительную речь, вешая лапшу на уши своим согражданам. А кто-то уже спит лицом в салате, "напраздновавшись" заранее.
Без одной минуты. Наполеон вздохнул, содрал блестящую фольгу с горлышка бутылки. Вот он уже почти вытащил пробку, чтобы впервые в жизни отметить Новый год в одиночестве. И не где-нибудь, а в чёртовом лифте!
— Чтоб тебя, сволочь, на металлолом сдали, — буркнул он, обращаясь к виновнику своей беды.
Громкий скрежет, и створки медленно разъехались в разные стороны. В проёме стоял Бальзак с ломиком в руке. Эта непривычная картина так ошарашила Напа, что он вытаращился на любовника, не в силах сказать ни слова.
— А я всё думал, куда Его Величество могло запропаститься…
— Баль! Господи, Баль, ты мой спаситель! – Наполеон подскочил, подхватывая пакеты с пола, едва не грохнулся – лифт застрял между этажами, так что получился небольшой порожек, который он не разглядел в темноте. Пробка всё-таки вылетела, и шампанское, вспенившись, ударило вверх, окатив обоих мужчин дождём из серебристых брызг.
— С Новым годом, — хохотнул Нап и сгреб Бальзака в охапку, целуя. Горячо, страстно, словно это был самый долгожданный поцелуй в его жизни.
Так, не разжимая объятий, они ввалились в квартиру, и, только лишь дверь за ними захлопнулась, створки лифта дрогнули, закрываясь, и он поехал вниз, гремя механизмами.
Название: Катарсис
Автор: Gamma TIaM
Бета: Gamma TIaM
Размер: драббл, (1000 слов)
Пейринг/Персонажи: Драйзер/Бальзак
Категория: слеш
Жанр: драма, ангст, POV
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: изнасилование
Краткое содержание: Иногда всего просто слишком.
- Ты все еще не хочешь заткнуться? – хватка слабеет, и я судорожно вдыхаю, будто пытаясь насытиться.
Несколько секунд просто прислушиваюсь к успокаивающемуся сердцебиению. Ты все же человек, а не бездушная машина, какой иногда кажешься. А еще этот отблеск в глазах, который виден даже сейчас. Открылся. Проиграл собственным желаниям. На губах сама собой появляется ухмылка, прикрывающая остатки боли.
- А ты считаешь, что я не прав?
Сегодняшний вечер должен был пройти спокойно и тихо. Мы всего лишь решили увидеться, чтобы обсудить предстоящий Новый Год и подарки, которые хотим сделать тем, кто, скорее всего, никогда не ответит на наши чувства. Так уж получилось, что ты влюбился в моего брата. Не просто брата. Близнеца. А я… А я просто полюбил того, кто находится от нас в тысяче километров. И никто, кроме тебя, не стал меня слушать, считая это полнейшей глупостью. Месяцы общения сделали свое, я заметил голод в твоих глазах, который ты так пытался скрыть.
Проклятие близнецов. Иногда мне казалось, что ты хотел бы увидеть во мне брата, именно поэтому был так добр. Но все равно ты стал тем, кого я мог назвать другом. Именно поэтому мне было больно смотреть на твою тоску. Распитое нами вино дало свой результат. Я не сдержался. Что говорил? Даже толком не помню. Как и обычно, впрочем. Но, видимо, что-то там было такое, что задело, подцепило на крючок, вытаскивая наверх окровавленные ошметки твоего сердца. Ты сорвался, и уже через секунду я оказался прижат к полу, с саднящим от удара затылком и твоими пальцами, отбирающими возможность дышать. А теперь смотришь на меня с такой яростью, будто бы готов убить. Обычно сдержанный, ты заставил меня забыть, насколько ты силен. И физически, и морально.
Я пытаюсь подняться, но ты надавливаешь на плечо, впиваясь пальцами теперь в него, и не позволяешь мне сделать это, продолжая смотреть. Не люблю я твои глаза. Их взгляд слишком глубоко проникает в душу, вычитывая в ней все, что я так старательно прячу. Но сейчас он давит другим, заставляя дернуться сильнее в попытке сбежать. Похоть и боль. Своеобразный катарсис, в котором мне уготована главная роль.
Я почти пропустил момент, когда ты наклонился, до крови вгрызаясь в мои губы, в шею, оставляя отметины, которым, чтобы сойти, понадобятся недели. Я шипел, упираясь руками в твою грудь, но куда уж мне против тебя, рядом с которым я кажусь подобием человека из-за почти неестественной худобы. И ты продолжал оставлять след за следом, будто пытаясь отомстить за то единственное, в чем я мог быть повинен здесь и сейчас, кроме слов. За мое лицо.
Рубашка оказалась завернутой вокруг запястий, а твои пальцы прошлись по ребрам, стискивая бока и оставляя еще больше синяков, пока ты украшал этой своеобразной росписью из крови мое тело. И хотелось плакать от понимания неизбежности того, что произойдет дальше. А если я выживу, то и еще позже. Пытаться же остановить тебя было бы бесполезно. Необходимость заглушить свою боль чьей-то убивала все шансы спастись. А кто лучше всех подойдет на роль жертвы, как не я? И это было моим приговором, заставившим прикрыть глаза, пытаясь дышать как можно ровнее, отрешиться от происходящего.
Я крепче стискиваю зубы, когда ты дергаешь меня за волосы и отказываюсь смотреть в глаза. Я не хочу. Прости, но я не хочу видеть такого тебя. Потому что не смогу выдержать. Тебе же плевать, зверь внутри вышел из-под контроля. Это он сейчас заставляет тебя поднять меня, бросая грудью на диван, и содрать остатки одежды. Это он, а не ты, сейчас выливает вино на пальцы, вдавливая их внутрь меня, беспокоясь не о том, чтобы не покалечить, а о собственных ощущениях. Я знаю это, потому что чувствую, как вместе с пролитым вином по ногам капля за каплей стекает моя собственная теплая кровь.
Но тому чудовищу, которое взрастила в тебе безответность, мало. Ты тянешь за спутанные тканью руки, заставляя прогнуться и входя одним резким движением. Я не хотел кричать, но это настолько умопомрачительно больно, что я просто не могу. Тебе тоже не сладко, даже сквозь собственные всхлипы я слышу это в том стоне, который ты не сдержал. Но это не то, что можно остановить.
Ты двигаешься рвано, на грани истерии вбиваясь внутрь, иногда замирая, будто сомневаясь, но затем снова выскальзывая, чтобы очередным толчком вырвать у меня еще один вскрик. Эта боль не проходит. Она нарастает, захватывая волнами настолько же сильно, насколько тебя сейчас захватывает удовольствие. Я чувствую его пульсацию, отдающуюся в твоем теле. Я ощущаю ее каждой клеточкой своего существа, как противовес тому, что рвет тебя на части изнутри. Я не сломаюсь. Не настолько я слаб, чтобы не выдержать.
Но когда ты переворачиваешь меня на спину, неудобно устраивая на моих собственных руках, и закидываешь ноги себе на плечи, я начинаю в этом сомневаться. Теперь мне еще больнее, но при этом как иголкой пробирает импульсами удовольствия, заставляя впиваться пальцами в оказавшуюся под ними обивку дивана. Это слишком грязно, слишком пошло, слишком странно. Просто слишком, и я готов умолять тебя остановиться каждый раз, как твои движения заставляют меня выгибаться навстречу, возбуждаясь, а это казалось мне невозможным.
Ты смотришь, запоминая мельчайшие детали, и я уже сомневаюсь, что ты совсем уж себя не контролируешь. Или, может, просто приходишь в себя. Уже плевать. Я просто хочу, чтобы это закончилось. Жаль, что забыть не получится.
Почти болезненное наслаждение наконец-то переваливает через край, утягивая и тебя следом, а я чувствую, как сознание окончательно покидает меня. Сейчас я еще не знаю, что для тебя произошедшее не станет шагом вперед. Уже позже я очнусь в больнице, окруженный белыми стенами и вязью проводов. Брат расскажет мне о твоем исчезновении и сообщении на автоответчике, в котором ты наконец-то раскроешь ему свои чувства, а полгода спустя мне придет письмо без обратного адреса.
«Прости. Ты навсегда останешься моим другом»
И тогда я окончательно решу оставить этот, как оказалось, общий катарсис за кадром наших жизней.
Название: Диспетчер
Автор: Gamma TIaM
Бета: Gamma TIaM
Размер: драббл, (1001 слово)
Пейринг/Персонажи: РассказчикНаполеон, ДиспетчерБальзак, ДедушкаДрайзер
Категория: джен
Жанр: сюр, POV
Рейтинг: G
Краткое содержание: Один звонок, одна строчка в чате, одно письмо – и ты не одинок в вечер Нового года. И тебе лучше не знать, кому ты обязан этим подарком.
Дедушка рассказывал мне эту историю, когда мне было семь. Его хмурое смуглое лицо пахло табачным дымом и кислой ранней антоновкой, которую он сушил на даче на зиму. Я азартно грыз сморщенные дольки, сидя на его коленях; когда вырос, по старой памяти таскал яблоки в комнату, закусывая последние новости в Сети и обновления во френдленте. Я бы душу отдал за то, чтобы слушать эту историю каждый год, но когда холщовый мешочек с яблочными дольками прислали неделей раньше, чем мы договаривались, я понял, что его не стало.
Дедушка называл его "связистом", я - "диспетчером". Дедушкин Связист был до меня и до папы, который в Связиста не верил, может и до дедушки. Диспетчер появился, когда я впервые в жизни услышал телефонные гудки.
Это случилось под Новый год, когда я сосредоточенно полз к свисающему до пола краю клеенчатой скатерти стола, намереваясь опрокинуть все к чертям. Мама ушла в ноябре, а папа не собирался, как раньше, ворча, чистить лук для салата, звенеть свежевымытыми разномастными бокалами, судорожно бриться и одеваться за пять минут до боя курантов, одновременно звоня дедушке. Он сидел молча, уставившись в одну точку, и, казалось, не дышал. Полупустой графин с водкой и был моей целью. Меня отвлек звонок.
Отец не реагировал.
Я ждал.
Телефон продолжал звонить.
Я неуверенно поднял трубку, и мама сухо велела мне не делать глупостей. Мучительно прокашлявшись, она замолчала и каким-то не своим голосом вдруг сказала:
- Не надо, Кирюш, не унывай. Папу пожалей, когда проснется, хорошо? Не грусти. Я люблю тебя.
Пошли гудки, а я все еще стоял с трубкой у уха. Нижняя губа задергалась.
Мама ушла в ноябре, через неделю она покончила с собой в метро.
И тогда дедушка рассказал мне о Связисте. Каждый Новый год, находясь в море, матросы закатывали шумную пьянку с песнями, лихими плясками, елкой из тросов и мрачным старпомом-Снегурочкой, кто-то из них косил под Деда Мороза и, посмеиваясь, раздавал подарки и письма из дома. Долго думали, что под паклевой бородой скрывается кок Дмитрич, но однажды тот вышел из камбуза как раз к раздаче писем.
И тут всех как громом поразило. Посторонний. Проник на корабль. Не в первый раз.
Бросились ловить-стрелять, но его и след простыл. А письма продолжали приходить.
Второй раз Связист объявился, когда дедушка несся за бабушкой в аэропорт: отговаривать от заоблачных американских перспектив и брака с канадцем. По внутренней связи объявили об оставленной в зале осмотра сумочке, и бабушка поспешила туда, чтобы обнаружить там деда, который сразу схватил ее и не отпускал, пока не прогремели все сообщения об отправке рейса в Нью-Йорк. Тридцать первого декабря, вечером, они уснули в пробке. Засыпая, дед слушал, как чертыхается по рации таксист, и на грани сна и реальности различил сквозь помехи и рубленые реплики девушки-диспетчера хриплое "хоть бы "спасибо" сказал, обормот".
На всякий случай пробормотал "спасибо", топя теплым дыханием наледь на окне автомобиля.
Сухая усмешка, послышавшаяся следом, не принадлежала ни одному из таксистов и диспетчеров этой службы.
Мой Диспетчер же давал о себе знать каждый Новый год.
Тогда, в чате. Меня насторожило, что немногословный обычно Жук, лепящий ошибки в каждом слове, быстро и грамотно накатал простыню о том, как нам повезло, что мы оказались в одном классе. И Серега. Все. И наши, и не наши.
Одно и то же сообщение.
Я оцепенел и дернулся, услышав звук оповещения:
chatterbot: Извините, произошла общая ошибка. Пожалуйста, обновите окно чата.
Я вдохнул и, не глядя, оттарабанил:
naked_king: chatterbot: ты устал, и я ничего не видел
chatterbot: Dда. ИzviNи. Oнi yschли 3 4аscа naзаd. Тb| НN4ег0 ne вNde/\.
И браузер закрылся сам собой.
Я набрал Серегу.
-А... Алло, - чирикнул Серега, даже не пытаясь перекричать музыку.
-Не притворяйтесь, - как можно вежливей сказал я, - Не бойтесь меня.
-Ты чего, эй?
-У вас Серега не так хорошо выходит.
-Эй! Это я! Посмотри на дисплей, ты, по ходу, Веру Викторовну набрал!
-...и с мамой вы под конец чуть-чуть слажали.
Все стихло.
Я не дышал.
-Мальчик, катись к чертям, - буркнули в трубку, прочищая горло, - Не выдержал, ответил. Бывает. Так что - тссс. Тссс! Никому! Понял? Спи, ты меня не слышал.
-Спасибо, - тихо сказал я, - и с Новым годом.
-С новым счастьем, - огрызнулись на другом конце провода и положили трубку.
Наутро Серега сонным и капризным голосом выговаривал мне, что я звонил ему посреди ночи и нес какую-то чушь, не слушая, что мне говорят в ответ. Я молчал, слушая лишь негромкие смешки, еле различимые в паузах между фразами.
В дверь постучали, и я подхожу, не решаясь открыть.
-И правильно, - хрипло отзываются из-за двери, - стой, где стоишь. Я передумал. Вернись обратно и больше не звони мне, мальчик.
-Дяденька, мне тридцать два года, - удивляюсь я, - и я вас не боюсь. У меня черный пояс по дзюдо и школьная секция бокса, а у вас, судя по всему, туберкулез и неврастения. Это надо отметить.
-Далековато зашел, - настойчиво повторяет голос, закашлявшись, - Выйдешь вперед ногами. Убью.
-Перегаром наповал?
Диспетчер цокает языком.
-Все вы любопытные черти… - наконец, скрипит он, - сначала «спасибо» сказать, потом спросить, не нужно ли мне чего. Мне, – он сухо смеется, - это вам вечно кто-то нужен. Вот я и связываю вас, дураков. Потом ведь не отлипнете друг от друга, даже если захочется. Оставь меня в покое, не то убью. И съем. Сам себя не вспомнишь, как дед твой.
-Чт…
Я резко распахиваю дверь.
И проваливаюсь в темноту, чувствуя, как кровь мгновенно выступает на затылке.
-Кирюш, - мамин голос кажется прокуренным, а мама никогда не курила, - дурачок ты у меня.
Я отчетливо помню, как черт дернул открыть домушникам. Домушникам! Вынесли все, даже новогодние пельмени с кухни. Зачем открыл – не знаю.
Пишу с телефона, пока не отобрала сиделка, я тут надолго. У меня в голове шумы.
Шумы и голос.
И дед, оказывается, тут лежит. Одну волну слушаем.
-Кирилл Викторович, - строго говорит сиделка, - как маленький! В телефон играться! Не пойдешь теперь никуда, Кирилл Викторович. Мой ты теперь, Кирилл Викторович. Слишком много знал, дурачок.
Я улыбаюсь ей в ответ.
-С новым счастьем, Кирилл Викторович, - прокуренным голосом говорит сиделка.
Нас двое: я и дедушка. Мы качаем головами в такт помехам.
-
-
19.01.2013 в 12:20сумасшедшая штука... не отипнуть.
-
-
19.01.2013 в 14:08плюс много. Отличная вещь.
-
-
19.01.2013 в 19:36Загадай - Первая часть с НапоБалями хороша, две последующие чуть послабже. Но, если в целом смотреть, что достойная вещь.
Не нужен. - Очень красиво и романтично. Только непонято, что Бальзак забыл в палате у Наполеона? Он его друг, дух какой-то или просто левый посетитель, зачастивший в полату к брошенному всеми коматознику?
Лифт - Я бы почитал про пэйринг Лифт/Наполеон побольше. У автора личные счёты с лифтами?
Катарсис - Ангст, беспросветный. Очень тяжёлый текст, как по смыслу, так и по восприятию. Жёстко, достаточно сильно, но... Такое ощущение, что слово Катарсис в самом конце влепили специально, либо потому что автору просто оно нравится, либо для того, чтобы умнее показаться.
Диспетчер - Как сказали выше: сумасшедшая штука... не отипнуть. Полностью поддерживаю сказанное. И хотелось бы ещё, но прекрасно понимаю, что никакого продолжения тут не нужно. Лишнее.
-
-
20.01.2013 в 07:17"Катарсис". Ну, тут у меня просто нет слов, просто потому что.
-
-
20.01.2013 в 10:25увидев эти слова, автор крепко задумался над тем, как их трактовать Х)
Нужно было на баннере тоже мигалки поставить, а то эпилепсия не сразу начинается)))
Учтем на будущее)
sillvercat, Sfajra, спасибо за комментарии
Ну, думаю, что и так понятно, что Gamma-TIaM
-
-
20.01.2013 в 16:51исключительно в положительном ключе)
-
-
21.01.2013 в 10:48но,черт.чего ж так мрачно то все??!! не,не наше это,хоть и талантливо написано,признаЮ
"Диспетчер" - офигенно написано.автору респектище,столбенеешь от такой штуки...........
спастбо!!!
-
-
22.01.2013 в 05:19автор возрадовался, потому что подумал исключительно в негативном ключе)
Особенно после фразы Графа о неуместности "Катарсис". Стало страшно, что не смог донести мысль.
Спасибо всем за отзывы)
Gamma-TIaM
-
-
22.01.2013 в 12:32Особенно после фразы Графа о неуместности "Катарсис". Стало страшно, что не смог донести мысль.
нет-нет, автор зря переживал) спасибо вам)