[socionicfics]

T13-25 Гамма|Дельта, Бета, Альфа. Гамма и Дельта - верхушки двух самых сильных и опасных мафиозных кланов города N. С недавнего времени в городе появляется только зарождающаяся группировка Бета, которая быстро начинает захватывать власть в свои руки. В скором времени, Гамма и Дельта вынуждены стать временными союзниками в борьбе с Бетой, которая не считается ни с кем и не идёт ни на какие уступки. Альфа - представители закона, которые видят в предстоящих разборках хороший шанс избавиться ото всех разом. Жанр любой - от стёба до криминальной драмы.

@темы: выполненные заявки, Все ТИМы, Т-13

Comments

[Гость]

здорово, автор! проду!

[Гость]

спасиииб)) в след. раз гамма появится ^^

[Человек из тирамису]

Повторюсь, оно очень круто!
Уже вся в ожидании след.части!

[Гость]

про Дельту круто-круто, жаль только, гека и габа не было)

[Гость]

ну почему гека и габа не было! они хотя бы появятся?
(габен)

[Гость]

появятся, появятся!! ) тоже с маленькой жестью)

[Норлин Илонвэ]

Очень здорово С нетерпением жду продолжения

[Гость]

автор, я влюблена в ваше произведение *_______*
продолжение необходимо мне, как воздух)

[Donum.]

Спасибо Вам, дорогой автор! Все просто замечательно, продолжайте в том же духе!

[Гость]

спасибо!))
кстати, иллюстрация к последнему выложенному:
s019.radikal.ru/i639/1204/97/e8fb84c3fdba.jpg

[Гость]

Когда уже продолжение будет?!

[Гость]

ещё немножечко :3

чутка

- Плохо, очень плохо, - Бальзак только вздыхает и плечами пожимает: мол, ничего уж тут не поделать, придётся как-то выпутываться самим.
- А у меня было столько всего на день запланировано, - Джек присаживается на корточки и смотрит на распластанное на полу тело, - как ты его умудрился-то?
Баль усмехается и рукой только в воздухе машет: бывает, мол.
Джек приглаживает волосы на голове и тыкает тело в бок зажигалкой.
- Вот наверняка ведь на меня свалит, - он снова поднимается на ноги, вынимает из кармана пачку сигарет, закуривает, - потом, конечно, разберётся, - цедит он сквозь сжимающие папиросу зубы, - но сначала наорёт дай бог. Как он вообще сюда пробрался?
Бальзак закинул ногу на ногу, откинулся в кресле и принял с кофейного столика газету.
- Ясно, - Джек понял его и без слов, - ну, сами лоханулись, конечно. Нехер было пост покидать, - юноша негромко захихикал, усмехнулся в нос Бальзак, убирая газету от лица, посмотрел на Джека, растянулся в широкой улыбке.
- Ну, конечно, дибилизм, - отозвался тот на его молчание, - он ведь сам, по собственной глупости напоролся, - молодой человек щёлкает по сигарете, сбивая пепел и прохаживается неторопливо вокруг тела, - как его зовут хоть?
Бальзак кривит губы в презрительной полуулыбке и произносит тихим сиплым голосом:
- Дюма.
- Оооо, ясно. Фараоны пригнали. Блин, а это не ассистент Дона? – внезапно спохватывается, ударяя себя ладонью по лбу.
Бальзак утвердительно кивает и, убирая с плеча прядь длинных прямых волос, снова поднимает газету до уровня лица.
- Ёпттвою… - Джек, округляя глаза, уставился на труп, - что-то уже не так весело… Чёрт.. Дон будет расстроен.
Баль громко усмехнулся из-за газеты.
- Вообще, да, - ответил на усмешку юноша, - мне он всегда нравился, с головой парень. Я его давно планировал к нам перетянуть. Вот только теперь это будет несколько проблематично, - он уставился на неподвижное тело ассистента своего потенциального напарника, - мдам.. с убийцами своих друзей обычно дружбы не получается, да?
Помолчали какое-то время: Джек, прикидывая возможные последствия произошедшего, Бальзак, обратив всё внимание на свежие новости.
Молодой человек снова обошёл кругом трупа. Ну, теперь уж точно проблем не оберёшься. И это как раз накануне какой-то там Робовской проверки. Такое ощущение, что эти чокнутые федералы специально прислали вперёд себя своего не самого расторопного сотрудника, чтобы, в случае его безвременной кончины в резиденции мафиозного клана, устроить на последних законную облаву. Вот, как пить дать, сейчас притаилась где-то неподалёку полицейская с мигалкой и ждёт, когда же дом покинут два подозрительных субъекта с внушительными чёрными мешками за спиной.
- Думаешь, на понт брали? – Джек оборачивается к Бальзаку, но тот только перелистывает прочитанную страницу и произносит коротко своим осипшим, будто простуженным голосом:
- Да плевать.
Джек почесал затылок.
- Плевать.. Ну, разумеется тебе плевать. Ты вообще любитель сначала стрелять, потом думать, как я посмотрю, - вспомнилась сразу последняя «встреча» с Бетой, когда Жуков, сам того не подозревая, мог лишиться доброй половины головы, если бы Бальзаку вовремя не разъяснили, что это за борзый бугай так уверенно рвёт на себя входную дверь резиденции Гаммы.
- Сам это убирать я не буду, - вздохнул Лондон, вспоминая снова про потерянного навсегда Дона, - ты, как я понимаю, тоже, - Баль коротко кашлянул, выражая тем самым своё согласие, - ну, что ж… - молодой человек подошёл к письменному столу и, подняв трубку, связался с секретаршей, - милочка, вечер добрый. На работе ещё? Тут приборочка нужна, не подсобишь?

Драйзер застыл напротив Джека. Наполеон, прикрыв ладонью глаза, сидел за широким, до блеска отполированным столом, Бальзак занял своё излюбленное место в кресле у окна.
- Газету положи, - не поднимая головы приказа Нап и тот, недовольно выпустив носом воздух, отложил газету в сторону.
- Как, блядь?! – продолжил Наполеон, потирая переносицу большим и указательным пальцем, - как, мать вашу?… Не могу больше, Драйзер, разберись с этим!
Резко встав из – за стола, глава клана в два шага пересёк кабинет и, громко хлопнув дверью, вышел из комнаты. Бальзак поднялся со своего места, одёрнул вязаный жилет и, привычным жестом откинув с плеч волосы, двинулся следом за начальником. «Этот», с которым было приказано разобраться Теодору, съёжился в кресле.

[Гость]

+ если бы на месте Баля был Нап

тык!

- Ахахаха!! – Джек, захлёбываясь от хохота валится в кресло, - всё, хорош! – зажмуривается и хватается за живот.
- А потом я уже в кабинет зашёл, - смеётся Наполеон и утирает подступившие от смеха слёзы, - и, типа, не понимаю, кто ко мне в окно лезет. Ну, так в сторону, на всякий пробубнил: «Стой, блядь, кто идёт» и херанул… - мужчина снова заходится хохотом, вспоминая детали произошедшего, - ну, естественно, промазал, - Нап бросил на стол пистолет и отступил к серванту, - тот бросился лезть обратно на улицу, забыл, что ли, блядь, что там высоты в два этажа и эта долбанная изгородь живая Драйзеровская внизу. Ну и, собственно, - мужчина распахнул дверцы, принимая с полки бутылку и два фужера, - полетел голубчик вниз, прямо на эту самую сраную изгородь, - Джек позади задыхался от смеха, - а ты же знаешь Драя, - Нап обернулся и, стараясь придать лицу максимально серьёзное выражение, посмотрел на приятеля, - он считает, что убирать садовые инструменты после работы – ниже его сурового достоинства.
Джек замахал руками:
- Прекрати, у меня сейчас лицо треснет, - а я – то думаю, чего у него какие раны странные были, кто, думаю, так стреляет: в рядок четыре пули.
Наполеон энергично закивал:
- Так что, несчастный случай налицо, - он прошёл до кресла, в котором скрючился Джек и протянул ему бокал, - ну, собственно, - мужчина пригладил рыжую шевелюру рукой, - помянем чувачка.
- Не чокаясь, - напомнил Джек и в один глоток осушил содержимое фужера.

[Chesia]

Гость, первый кусок офигительный, а на втором я чуть не умерла от хохота

[Гость]

автор, что же дальше?
только эта часть, по-моему несколько сумбурно получилась..
- Как, блядь?! – продолжил Наполеон, потирая переносицу большим и указательным пальцем, - как, мать вашу?… Не могу больше, Драйзер, разберись с этим!
Резко встав из – за стола, глава клана в два шага пересёк кабинет и, громко хлопнув дверью, вышел из комнаты. Бальзак поднялся со своего места, одёрнул вязаный жилет и, привычным жестом откинув с плеч волосы, двинулся следом за начальником. «Этот», с которым было приказано разобраться Теодору, съёжился в кресле. кто этот "этот"?

[Гость]

Гость, Гамма - Драйзер, Джек, Бальзак, Наполеон. Последние двое вышли, остался Драйзер и Икс. А теперь методом исключения вычисляем неизвестного. Кто получается?

Автор, спасибо вам, от всего сердца! Дюму, конечно, жалко. Даже и не узнали, что же он за человек. Но, судя по всему, скоро все завертится? )
Жаль, что анонса не было ) надеюсь на дельту

[Гость]

Гость, Гамма - Драйзер, Джек, Бальзак, Наполеон. Последние двое вышли, остался Драйзер и Икс. А теперь методом исключения вычисляем неизвестного. Кто получается?

Автор, спасибо вам, от всего сердца! Дюму, конечно, жалко. Даже и не узнали, что же он за человек. Но, судя по всему, скоро все завертится? )
Жаль, что анонса не было ) надеюсь на дельту

[Гость]

всем спасибы, автор аще-аще будет стараться!))

зы: Дюма ещё появится) в воспоминаниях Дона, ога)

[Гость]

ыыыыы!.. "В рядок 4 пули"!.. О, продолжайте, продолжайте - оно шикарно=))
партизан-читатель

[Гость]

экшн планируется?

[Гость]

немного соплей или "Джеку теперь точно пиздец"

Жук/Есь

- Я урод, - мальчик поднимает глаза, крупные маслянистые слёзы скользят по щекам, он моргает часто – часто, уже не стараясь сдержаться, - я урод, - всхлипывает и инстинктивно дёргает руками, чтобы поднести ладони к лицу, но в последний момент останавливает себя.
Жуков сидит на корточках напротив инвалидного кресла, склонив голову, стараясь заглянуть в Его лицо.
- Ты не… - начинает тихо-тихо.
- Я урод, - повторяет Есенин громче и отрицательно качает головой, заранее опровергая возможные возражения, - урод, - повторяет и повторяет, словно издеваясь, - урод. И не надо на меня больше смотреть, - нахмурившись, он поднимает на мужчину заплаканное лицо, - противно… - заключает он.
- Тебе? – Жуков удивлённо приподнимает брови.
- Тебе! – выкрикивает мальчик, чуть подавшись с кресла вперёд, - смотреть на урода!!
Вспыхивает фонарь за окном и темнота комнаты разбавляется золотистым сумраком. Есенин даже свет потушил, когда Жуков переступил порог, не хотел больше показываться тому на глаза.
- И теперь навсегда таким останусь, так что нечего себя заставлять ходить ко мне… Они не вырастут… - мальчик склонил голову: было видно, как отчаянно ему хочется закрыть лицо руками, и как страшно ему самому в очередной раз увидеть собственные ладони.
- Мне всё равно, - Жуков опускается перед ним, заглядывает в припухшие глаза, вертит головой, пытаясь поймать взгляд Есенина, - мне всё равно, слышишь? – негромко, но отчётливо, - что там у тебя с руками, - ещё тише, но Есенин слышит и, разозлившись, с силой зажмуривается, сжимая покалеченные кулачки под одеялом.
- Навсегда теперь! – цедит он сквозь зубы, - не понимаешь? Не вырастут новые! – распахивает глаза и зло смотрит на притихшего у его колен Жукова, - я таким и останусь! Так..ким… - заикается на полуслове, - таким!! – дрожит от гнева, вздрагивает после каждого вздоха, - таким.. таким… ВОТ! – он откидывает одеяло в сторону, ударив, то ли нечаянно, то ли нарочно, Жукова кончиками пальцев по щеке.
Вжух! – и острый ноготок оставляет след на белоснежной коже. Юноша в кресле – взмокший, растрёпанный, - и коленопреклонённый мужчина у его ног замолчали на мгновение, оба поражённые происходящим, только сейчас, кажется, пришедшие в себя.
Багровеет ниточка пореза на точёной скуле, дрожат тонкие пальчики, сжимают краешек одеяла. В любое другой раз Есенин подскочил бы и бросился вымаливать прощения у обиженного Жука («я виноват виноват виноват, всегда виноват, никакого толку!! Ааааа, блииин, прости-прости-прости»), но теперь он был безапелляционной и категоричной жертвой: никакая рана на теле этого рослого широкоплечего мужчины не сравнится с тем, что пришлось пережить золотоволосому юноше.
Да Жукову всю рожу располосовать мало за его жалкие, лицемерные попытки уверить Есенина в том, что после того, как ему отщёлкнули по пальцу с каждой конечности мир не перевернулся, не исказился, не потерял половину своего хилого смысла, не изменился ничуть сам и не переменил своего отношения к Есю.
Да что вообще понимает этот бугай?! Башкой – то, наверняка, догадывается, что мальчик к нему как-то неладно дышит, но, наверняка, всякие мысли подобные сразу гонит: слишком он хорошего мнения о большей части человечества в общем и Есенине в частности, чтобы допустить саму возможность такого вот своеобразного «предательства». А ведь Есь.. А ведь он… Да Жуков вообще понимает, насколько ему, блин, повезло, что рядом с ним всегда покорно, верно, преданно такой.. такой..
- Урод… - шепчет юноша, опуская голову и закрывая лицо ладонями, - уродец, - просачиваются слёзы сквозь обрубки пальчиков, срываются крупные капли с острых ресниц: Жуков может радоваться, Жуков может быть собой доволен, мальчик вышел из комы, мальчик снова часть этого мира, снова чувствует острую боль, снова заливается слезами, - доволен? – сопит, суживая щёлочкой глаза, - доволен?! – выкрикивает, убирая руки от лица, вцепляясь в поручни инвалидного кресла, - дово..??!!
И замолкает, слепо глядя впереди себя округлившимися от удивления глазами. Хрип застывает где-то в груди, невысказанное ругательство проталкивается вниз по горлу вместе с перекрывшим на мгновение дыхание комом. Жуков, этот обыкновенно молчаливый, суровый, слишком ответственный и слишком серьёзный для любой спонтанной выходки человек сжимает за плечи, с силой (слишком сильно!) обнимает, прижимает к себе, опускает подбородок на плечо Есенина, произносит всё тем же чётким, спокойным, ничуть не изменившимся тоном:
- Ты хочешь, - вспыхивает в памяти бледное, сонное, ко всему равнодушное лицо, - чтобы я его убил? - взгляд пустой и безжизненный, прозрачный, слепой, безучастный, - ты хочешь, - Жуков, застывший в дверях, не смеющий подойти, не понимающий, что делать, не знающий, кого, чёрт возьми, порвать, чтобы этот мальчик снова ему улыбнулся, - сам его прикончить? - долгие вечера ожидания, томительный скрип колёсиков кресла, в котором тонет хрупкое тельце, - я достану его для тебя, - лучше слёзы, лучше истерика, лучше обвинения и угрозы, лучше ненависть, чем безучастие и равнодушие, - я вырву ему руки, - отстраняется и смотрит в побледневшее от удивления лицо юноши, - я уничтожу любого, - спокойный, слишком спокойный голос, - кто коснётся тебя пальцем, - и прикрывает рот желающего возразить Есенина широкой ладонью, - молчи, - приказывает коротко, - и больше никогда не смей так меня пугать.
Когда я говорю, что убью за тебя, я не преувеличиваю ни на грамм, - юноша покидает комнату, оставляя в ней покрывало и пустое кресло
Когда я говорю, что умру сам – значит, тебе стоит только приказать, - оборачивается на Жукова, протягивает искалеченную ладонь, ухмыляется себе под нос, размазывает влажные подсыхающие дорожки слёз по лицу
Тебе остаётся только сделать выбор, тебе остаётся только выбрать жертву, - в светлом проёме двери, поблескивая холодными угольками светло-зелёных глаз, растягивая улыбку оскалом – порванный и искалеченный готов рвать и уродовать сам.
Можешь делать всё, что хочешь, - они вместе покинут комнату: хрупкий ребёнок с ангельской улыбкой и хищным взглядом и его несокрушимый голем.
За твоей спиной всегда стою я.

[*cyan-fox]

о дааааа... мы дождались

[voidy things]

ааа, чееееееееееееееееёрт!.. Автор, это оргазм. Вы написали полный... оргазм моим бедным мозгам. Понимаете, о чем я?

[I want. I take]

ааааааааа!! еще Автор, еще!

[Donum.]

Ах, Автор, Вы прекрасны! Чую, скоро начнется заварушка

появятся, появятся!! ) тоже с маленькой жестью)
Мм, поскорей бы

[Гость]

ыыыыы))) пасибпасиб))
по задумке щас должны Габ с Гексли появиться) и Дону уже тоже пора, да ^^

[Гость]

И?..

[Гость]

И?..

[Гость]

И?..

[Человек из тирамису]

Автор, куда же вы пропали?