Т11-8 Жуков, в жизни не получавший подарков, перед Новым Годом обнаруживает в почтовом ящике извещение о посылке. Буря эмоций, удивление, дрожащие руки.
642 слова. Из них несколько матерных. Бред, конечно.
«Ванька Жуков, девятилетний мальчик, отданный три месяца тому назад в ученье к сапожнику Аляхину, в ночь под Рождество не ложился спать». Он писал письмо своему деду Константину Макарычу». (А.П. Чехов)
Иван Жуков писем никому не писал. И ему никто не писал уже хуеву тучу лет. Он сидел за шатким столом на кухне убогой однушки, завещанной ему покойной тёткой, и держал в руках извещение на посылку. Там был указан вес – 4,5 килограмма. И обратный адрес: «Джубга, до востребования». И в графе «Для письменного сообщения» – аккуратно выведенное «С Новым годом». Почерк был ему незнаком, но, судя по аккуратности, женский. Впрочем, ему любой почерк был бы незнаком. После двух сроков на зоне – по малолетке и взрослой статье. А новогодний подарок он получал в последний раз на ёлке для детей из малообеспеченных и неблагополучных семей лет пятнадцать назад. В третьем классе. Мать тогда дала ему тельняшку Димки, старшего брата, в которой тот пришёл из армии, и Жуков воображал себя в ней пиратом. И ему казалось, что светловолосая девчонка, на которую он тогда запал и нещадно донимал поэтому, смотрит на него с восхищением. Дурак. Брат Димка вскоре уехал на заработки и сгинул где-то на Сахалине. А может, и не сгинул, просто не хотел иметь ничего общего со своим прошлым. Жуков вполне его понимал. Мать умерла, и его поместили в детдом. Там он уже не ходил на ёлки, считая, что это для сопливой мелкотни. А светловолосая девчонка небось давно выскочила замуж. Как же её звали? Светка? Марина? Да что за херь лезет в голову! Джубга! Это ещё где? И кто?.. Жуков провёл рукой по лицу и обнаружил, что рука дрожит, а на лбу выступили капли пота. Ебать-колотить. Стремительно поднявшись, он набросил свою слишком лёгкую для декабря куртейку и вылетел на улицу. Главпочтамт был в двух шагах. Операторша, или как там её, в окошке выдачи посылок с опаской на него взирала. Она видела перед собой высокого, коротко стриженого парня с лицом, будто вырубленным из камня не самым умелым скульптором. Парень слишком крепко сжимал в татуированном кулаке мятое извещение на посылку. Она поспешно вынесла из подсобки небольшой ящик. Жуков повертел его в руках. «Джубга. До востребования». Чёрт! Он с трудом выдавил улыбку: – Девушка, а это… что, никак нельзя узнать, кто отправитель? – Если вы не хотите получать, – осторожно сказала операторша, – это ваше право. Ещё чего! – А Джубга – это вообще где? – Краснодарский край. Взлетев на свой четвёртый этаж, он подумал, что надо было взять чекушку, дёрнуть для храбрости, перед тем как открывать посылку. Для храбрости?! Да что ж его коноёбит-то так, будто в посылке в этой… что? Он махом раскурочил злосчастный ящик. И на грязный кухонный пол посыпались… мандарины. Яркие, весёлые, круглые, они скакали у его ног и одуряюще пахли праздниками, ёлкой… радостью. Какой ещё радостью?! Жуков поспешно подобрал мандарины, как попало складывая их на стол, а они всё сыпались и сыпались. Руки дрожали ещё сильнее. Кроме мандаринов, в ящике был только листок бумаги в клеточку. На листке всё тем же аккуратным почерком было написано несколько строк. «Привет, Ваня. Ты меня, наверное, не помнишь. Алла Васильевна, наша бывшая учительница, мне написала, что ты вернулся домой. Я сейчас тоже работаю в школе, у меня в этом году первый «А». Я живу далеко, и у нас всегда тепло. А мандарины растут прямо у дома. Ешь на здоровье. С Новым годом! Надя». Жуков тяжело опустился на трёхногую табуретку. Сердце бухало молотом. В глазах жгло, будто туда песку насыпали. Он судорожно переглотнул. Надя. Вот как её звали. Надя. Не веря своим глазам, он ещё раз перечитал листок. И сидел ещё долго-долго, очнувшись только, когда за окном уже начало темнеть. Он завтра сходит в свою первую школу и разыщет Аллу Васильевну. И та расскажет ему про Надю. Джубга, краснодарский край. На поезде, небось, пятеро суток, не меньше. И билетов не достать – перед Новым-то годом. Но ему-то дадут! Жуков ещё раз рассеянно потёр лицо ладонью и начал аккуратно чистить мандарин. Непривычная растерянная улыбка бродила по его лицу. Надежда.
Урааара, заказчику понравилось!!! можно умирать спокйно Ситуация не слишком святочная? ладно, знаю, что слишком, но другого обоснуя не нашлось... Эстебан Бореад, спасибо!
DaniaKaprusi, Жуков - прелесть??! Шучу. Спасибо большое) Грач такой чёрный, спасибо. Если девушка у него окажется действительно хорошей, всё них будет... Автор
sillvercat, мне в твоих творениях всегда нравятся человечность, плотность и ощущение чуда. может потому что мне этого не хватает. у меня бестелесно как-то. а твоё и греет, и обтекает, и как будто из чистого хлопка
642 слова.
Из них несколько матерных.
Бред, конечно.
«Ванька Жуков, девятилетний мальчик, отданный три месяца тому назад в ученье к сапожнику Аляхину, в ночь под Рождество не ложился спать». Он писал письмо своему деду Константину Макарычу». (А.П. Чехов)
Иван Жуков писем никому не писал. И ему никто не писал уже хуеву тучу лет.
Он сидел за шатким столом на кухне убогой однушки, завещанной ему покойной тёткой, и держал в руках извещение на посылку. Там был указан вес – 4,5 килограмма. И обратный адрес: «Джубга, до востребования». И в графе «Для письменного сообщения» – аккуратно выведенное «С Новым годом».
Почерк был ему незнаком, но, судя по аккуратности, женский.
Впрочем, ему любой почерк был бы незнаком.
После двух сроков на зоне – по малолетке и взрослой статье.
А новогодний подарок он получал в последний раз на ёлке для детей из малообеспеченных и неблагополучных семей лет пятнадцать назад. В третьем классе. Мать тогда дала ему тельняшку Димки, старшего брата, в которой тот пришёл из армии, и Жуков воображал себя в ней пиратом. И ему казалось, что светловолосая девчонка, на которую он тогда запал и нещадно донимал поэтому, смотрит на него с восхищением.
Дурак.
Брат Димка вскоре уехал на заработки и сгинул где-то на Сахалине. А может, и не сгинул, просто не хотел иметь ничего общего со своим прошлым.
Жуков вполне его понимал.
Мать умерла, и его поместили в детдом. Там он уже не ходил на ёлки, считая, что это для сопливой мелкотни.
А светловолосая девчонка небось давно выскочила замуж. Как же её звали? Светка? Марина?
Да что за херь лезет в голову!
Джубга! Это ещё где?
И кто?..
Жуков провёл рукой по лицу и обнаружил, что рука дрожит, а на лбу выступили капли пота.
Ебать-колотить.
Стремительно поднявшись, он набросил свою слишком лёгкую для декабря куртейку и вылетел на улицу.
Главпочтамт был в двух шагах.
Операторша, или как там её, в окошке выдачи посылок с опаской на него взирала. Она видела перед собой высокого, коротко стриженого парня с лицом, будто вырубленным из камня не самым умелым скульптором. Парень слишком крепко сжимал в татуированном кулаке мятое извещение на посылку.
Она поспешно вынесла из подсобки небольшой ящик.
Жуков повертел его в руках.
«Джубга. До востребования».
Чёрт!
Он с трудом выдавил улыбку:
– Девушка, а это… что, никак нельзя узнать, кто отправитель?
– Если вы не хотите получать, – осторожно сказала операторша, – это ваше право.
Ещё чего!
– А Джубга – это вообще где?
– Краснодарский край.
Взлетев на свой четвёртый этаж, он подумал, что надо было взять чекушку, дёрнуть для храбрости, перед тем как открывать посылку.
Для храбрости?!
Да что ж его коноёбит-то так, будто в посылке в этой… что?
Он махом раскурочил злосчастный ящик.
И на грязный кухонный пол посыпались… мандарины.
Яркие, весёлые, круглые, они скакали у его ног и одуряюще пахли праздниками, ёлкой… радостью.
Какой ещё радостью?!
Жуков поспешно подобрал мандарины, как попало складывая их на стол, а они всё сыпались и сыпались. Руки дрожали ещё сильнее.
Кроме мандаринов, в ящике был только листок бумаги в клеточку. На листке всё тем же аккуратным почерком было написано несколько строк.
«Привет, Ваня. Ты меня, наверное, не помнишь. Алла Васильевна, наша бывшая учительница, мне написала, что ты вернулся домой. Я сейчас тоже работаю в школе, у меня в этом году первый «А». Я живу далеко, и у нас всегда тепло. А мандарины растут прямо у дома. Ешь на здоровье. С Новым годом! Надя».
Жуков тяжело опустился на трёхногую табуретку. Сердце бухало молотом. В глазах жгло, будто туда песку насыпали.
Он судорожно переглотнул.
Надя. Вот как её звали. Надя.
Не веря своим глазам, он ещё раз перечитал листок.
И сидел ещё долго-долго, очнувшись только, когда за окном уже начало темнеть.
Он завтра сходит в свою первую школу и разыщет Аллу Васильевну.
И та расскажет ему про Надю.
Джубга, краснодарский край. На поезде, небось, пятеро суток, не меньше.
И билетов не достать – перед Новым-то годом.
Но ему-то дадут!
Жуков ещё раз рассеянно потёр лицо ладонью и начал аккуратно чистить мандарин.
Непривычная растерянная улыбка бродила по его лицу.
Надежда.
заказчик
Ситуация не слишком святочная? ладно, знаю, что слишком, но другого обоснуя не нашлось...
Эстебан Бореад, спасибо!
Автор
Очень хорошо.
Черт, растрогалась.
спасибо. История совершенно неправдоподобная, конечно, но... но хочется, чтоб всё было хорошо, да.
Автор
Грач такой чёрный, спасибо. Если девушка у него окажется действительно хорошей, всё них будет...
Автор
А
DaniaKaprusi, резонно. а не боитесь?
может потому что мне этого не хватает. у меня бестелесно как-то.
а твоё и греет, и обтекает, и как будто из чистого хлопка
Даже прям не знаю, что сказать.... heart:
ибо никогда не встречал xDСпасибо за оптимизм...
Да, я так думаю, что у Жукова хватит упорства приехать и найти свою Надежду, но вот чтобы отношения строить....