читать дальшеЭти темные улочки с красными фонарями, эти хрупкие девушки со следами социальной проказы на лицах… О, какой страшный город! Какая жуткая ночь! И все равно в голове бьется мысль: надо проверить, надо проверить, должен быть выход. Она курила папиросу, медленно затягивалась и выдыхала дым небу. Крепко стояла на ногах, а ведь такие высокие шпильки! Крупные груди, роскошные бедра, вьющиеся волосы до плеч рыжего цвета. Пухлые жадные губы и ядовитый цвет век. Достоевский смотрел на нее издалека, не решаясь. Можно было пойти дальше, можно было отложить на какой-нибудь другой день. Да и что он хотел доказать? Но ведь она… Ее падение манило, ее историю хотелось узнать. - Добрый вечер, - как-то придушенно крикнул он. И сразу смутился. Получилось так жалко, так неудобно. Проститутка даже не обернулась. Достоевский почувствовал, как у него горят уши. Нет, если решился, надо сделать до конца. Надо обязательно что-нибудь сделать. Это всегда так, трудно. Первые шаги самые сложные, но ведь потом как-то человек идет. Молодой мужчина подходит к ней. Она почти на голову выше, она так сурова и задумчива, что не сразу отвечает на робкий вопрос: - Можно Вас… - и Достоевский сразу запнулся, не зная, какое слово лучше употребить. Как вообще разговаривают с падшими женщинами? Может, не так грубо, как он видел в некоторых фильмах? - Чего тебе? – грудным голосом, не слишком любезно, отозвалась проститутка. Она насмешливо покосилась на бесцветного мужчину в темном костюме, который от смущения не знал, куда засунуть большие, нелепые руки. Может, в карманы? Но это так не по-джентльменски. - Я хотел бы попросить вас… к себе на квартиру, - вдруг выпалил мужчина, замирая от собственной наглости. - Так бы и сказал. А что бубнить под нос? Тебе как, отсосать, или трахаться будем? Смотри, я беру по часам. Достоевский почти сразу зажал уши, не вынося того, как просто и грязно эта дама обрисовала ситуацию. Ему показалось, что его окатили грязью, что он провалился в канализацию по пояс. - Просто пойдемте, - наконец выдавил он из себя. - На своих? Да ты год на шлюху-то копил, признайся? - проститутка расхохоталась, показав мелкие, кое-где гнилые, зубы, - Ладно, я сегодня добрая. Тащись уже вперед! – и она зачем-то шлепнула Достоевского по заду. Такая бесцеремонность совсем отравила мужчину.
На квартире, в третьем часу ночи, Достоевский горько корил себя за такую глупость. Проститутка с порога заметила, что жилье – не хоромы, что жить в таком сарае нельзя. Потом немного подумала, достала новую папироску и закурила. Периодически она сыпала пепел на пол. - Че уселся-то, дорогуша? Уже бери меня, и быстрей рассчитаемся, - и с этими словами она нагнулась и ловко стянула с себя дешевое кружевное бельишко. Достоевский очнулся, пришел в ужас, попятился и почти скороговоркой, забормотал: - Я тебе заплачу, заплачу, но только не за твою… э-э-э… работу! - А нах*я? – не поняла женщина. На ее практике впервые отказывались от такого соблазнительного тела. - Поговорить. Я просто хочу поговорить, - Достоевский для пущей красочности помахал руками. - О, да месье знает толк в извращениях! – дама поискала глазами пепельницу, но в итоге затушила папиросу о спинку стула. Оседлав этот самый стул, она поправила короткую юбку и вроде бы замерла. За это время Достоевский собрался с мыслями: - Тебе же не нравится такая жизнь, да? Ты же… А, кстати, как тебя зовут? – спохватился он поначалу. -Жукова. Жучкой называй, все так кличут, - проститутка посмотрела на свои алые ногти, поскребла лак, подула зачем-то на пальцы. Разговор ей не понравился сразу. - Так вот. Не нравится же? – с надеждой начал мужчина. - А что? Давать и мужу придется, и так, а вот я деньгу загребаю, - невозмутимо заметила она. - Но как же? Ты же одна, всякий тебя обидит, каждый может унижать… - А что, замужней бабе легче? И ты, что ли, замуж возьмешь? – вдруг с напором, почти холодно, спросила она. Достоевский смутился: -Я не могу, мне никак не возможно, но… - Вот и не п***и, интеллигент херов, - заткнула его Жукова. Они помолчали. Мужчина открыл было рот, но потом спохватился. Зря он все это затеял. Она совершенно пала, ее ведь не спасти. - Любили ли Вы кого-нибудь? – как можно мягче спросил Достоевский. Эффект был как от разрывной бомбы. - За***ли мозги е**ть! А хрен ли ты выискался? Нужны больно твои словечки! Как бабу брюхатую бросить, так ни предъявы, а если шлюха, так пи***ть! Да иди ты на***, господин хороший! Достоевский зажмурился, переживая поток самой грубой, самой жесткой брани. Он ощущал каждое слово, как удар по щекам сухой ладонью. Это было так мерзко, так постыдно! Она быстро собралась и пулей вылетела за дверь. Ее грубый голос, ее ругательства еще некоторое время доносились с лестничной площадки. - Как же она несчастна! Как же! – самому себе, с болью, сказал Достоевский.
Видимо, это просто зарисовка, без морали... Фотографический снимок жизни так сказать. В любом случае, автору спасибо. Мне было интересно читать. Но, мне кажется, Жуковы в реальности все же не такие грубые.
[Все люди - дураки и я не исключение. Только большинство об этом не знает] [Пытать и вешать! Вешать и пытать! (с)] [И создал страсть для меня, но не меня для нее (с)]
Попрошу автора не обижаться, но тут я вижу двух баб. А Доста не вижу, увы. Какой-то блаженный интеллигент. Ну, и не думаю, что базовый БЭтик таким образом начал бы подобный разговор, особенно, если планировал его изначально. Собственно, Дост.
автор хотел сказать,что исполнением приближает закрытие тура, видимо Автор-Жуков пробовал писательствовать. На спор. Было весело, но пусть этики-интуиты этим занимаются.
Этот Дост вчера вылез из рая, видать. Потому что конечно его покоробит мысль воспользоваться услугами шлюхи, но уши затыкать от слова "отсосать" и "трахаться" - это перегиб))) Если уж он подошел к проститутке, то был к такому готов. Жучка на голову выше мужчины - что ж за лошадь такая?))) - Как же она несчастна! Как же! – самому себе, с болью, сказал Достоевский. Я - Достоевский - сказала бы: "Какая же она грязная и отвратительная". Но не несчастная, судя по разговору, ее все устраивает.
читать дальше
Но вообще неплохо, понравилось) Только история Жучки не совсем понятна.
В любом случае, автору спасибо. Мне было интересно читать.
Но, мне кажется, Жуковы в реальности все же не такие грубые.
Собственно, Дост.
Автор-Жуков пробовал писательствовать. На спор.
Было весело, но пусть этики-интуиты этим занимаются.
Жучка на голову выше мужчины - что ж за лошадь такая?)))
- Как же она несчастна! Как же! – самому себе, с болью, сказал Достоевский. Я - Достоевский - сказала бы: "Какая же она грязная и отвратительная". Но не несчастная, судя по разговору, ее все устраивает.
Заказчик.
Конфликт показан идеально.