[socionicfics]

male!Нап/fem!Баль "- Я буду с тобой, но никакого секса." Неуверенность Бальзака в своей сексуальности, постоянно надевание мешковатых серых и черных вещей под которой дорогое нижнее белье.

@темы: Т3, Бальзак, Наполеон, выполненные заявки

Comments

[Гость]

Наполеон у меня либо чрезмерно взрослый и довольно сдержанный, либо это банальный ООС.
курсивом воспоминания.

845 слов

Кто-то говорил, что он просто устал от жизни, кто-то с гадким смехом выказывал пошлые предположения, а кто-то просто наблюдал за событиями, не делая никаких выводов.
Привлекая внимание публики, Наполеон аккуратно постучал ножом по бокалу. Все повернулись к нему, оставив собеседников и кушанья; вокруг тихо сновали официанты, разнося последние десерты.
- Леди и джентльмены! – Политик улыбнулся. – Позвольте мне представить вам свою будущую жену – Оноре!
Из-за другого конца стола поднялась невысокая девушка, теребящая рукав темно-бордового платья, из-за которого она казалась еще бледнее. Кивнув присутствующим, она сухо улыбнулась и выразительно посмотрела на Наполеона. Тот сжал губы, но ничего не сказал.
Гости, прежде молча оценивающе разглядывая невесту Политика, начали перешептываться; Наполеон же откашлялся и, одернув пиджак, продолжил:
- В ноябре мы поженимся, и я обещаю, что это будет самое грандиозное событие, на котором вам доведется побывать в своей жизни!
Все, чуть помедлив, захлопали широко улыбающемуся Политику и вновь вернулись к своим занятиям: коллекционированию сплетен об общих знакомых, сдержанному смеху и меркантильности светского мира, в том числе обсуждая предстоящее торжество.
Оноре же мрачно поковыряла ложкой мороженое. По ней было явно заметно, что уж кто-то, а она этого «грандиозного события» ожидает меньше всего.

- Толпы оттачивающих свою язвительность циников-самоучек, - фыркнула Оноре, щелчком отправляя окурок вниз с балкона. – Разве может быть общество подобных людей притягательным?
- И все же, эти сборища довольно интересны в большинстве случаев, - Политик зажмурился от солнечного света, бившего прямо в глаза и озорно играющего на темно-каштановых волосах девушки.

Через пару часов гости начали расходиться, чрезмерно веселый Наполеон целовал изящные пальцы дам, крепко сжимал руки мужчин, то хлопая одного по плечу, то отпуская невинную шуточку.
Оноре за весь прием не двинулась с места, лишь сейчас вышла проводить гостей, прислонившись к стене и сжимая в руках бокал с вином. Приказав вызвать гостям такси, она вновь сдержанно улыбнулась им и исчезла в будуаре, намереваясь стянуть платье и выдернуть из ушей дорогие серьги.
Когда ушел последний, Наполеон, расслабляя галстук, тихо постучал в дверь комнаты Оноре.
- Все кончилось, - негромко сказал он.
Щелкнул замок, и Политик нетерпеливо толкнул дверь.
Оноре, сидящая на кровати, сразу же отвернулась и лишь сильнее вдавила пальцем окурок в пепельницу, распахнув другой рукой окно. На ней была растянутая темная футболка, волосы уже неаккуратно забраны в хвост петлей, а помада размазана. Наполеон чуть прикрыл глаза от усталости и подошел к ней ближе.
Взяв ее лицо пальцами за подбородок, он повернул его к себе. Девушка попыталась вновь отвернуться, но Политик не дал ей этого сделать, мягко поцеловав в губы. Несмотря на холодность и неприступность, каждому человеку важно знать, что его любят и будут любить.
- В чем дело? – Политик сел рядом с Оноре и нежно стер с ее губ остатки помады.
Девушка приподняла левую бровь, недоверчиво хмыкнув:
- А то ты не понимаешь?
- Если ты не хочешь видеть их на свадьбе, их не будет, приглашу лишь самых близких, - торопливо прервал ее Наполеон, беря за руку и сжимая ее.
- Не в этом дело. Ты что, не видишь их лица? Я для них просто грязь, смертная, у которой нет денег и которая ничем не прославлена. И конечно, у всеобщего любимчика не должна быть такая жена! А сексуальная блондинка с четвертым размером груди.
- Мне нравишься ты, и ты для меня сексуальнее любой блондинки.
Оноре вновь закурила, скривив губы.

- Я буду с тобой, но никакого секса, - отрезала Оноре.
Наполеон засмеялся, приобняв ее за талию: уж он-то сумеет добиться того, чего захочет. А сейчас он безумно, страстно и неизлечимо желал эту девушку, которая выбрасывала все его цветы и отвергала приглашения на свидания.
- Ты прекрасна, - Политик провел рукой по плечу Оноре, сдвигая край декольте кофты.

- Ты не должна так думать. И это не их дело; я люблю тебя, и других это не касается.
- Тогда зачем ты устраиваешь из всего представление? – девушка усмехнулась. – Ты не можешь жить без того, чтобы твоими действиями восхищались, постоянно оценивали их?
Оноре говорила спокойно, но ее слова подействовали сильнее, чем даже если бы она кричала.
Наполеон устало взъерошил волосы и, не сказав ни слова, ушел. Обычно такие разговоры заканчивались лишь криком, обидой и молчаливым утром, но сейчас он слишком устал, чтобы препираться, а на следующий день все будет как и прежде: шутливые подколы и легкие поцелуи.
Захлопнув дверь и на мгновение прижавшись к ней, Оноре распахнула шкаф и вытянула оттуда махровый халат. Быстро сбросив футболку, она на мгновение задержалась у зеркала, задумчиво и критически рассматривая свою фигуру. Предпочитая мешковатые наряды, она не позволяла грубому белью касаться своей кожи, и это было единственное, на чем она не экономила.

Стягивая с Оноре блузку, Наполеон был терпелив и пресекал попытки любого сопротивления, целуя в шею или заставляя вздрогнуть от прикосновения холодных пальцев к груди.
Наконец последняя пуговица была расстегнута, и вещица отлетела куда-то в сторону. Политик же замер на мгновение, узрев явно дорого кружевной бюстгальтер, но затем просто отбросил мысли о том, что человек, нежелающий одеть хоть что-то менее похожее на балахон, носит настолько красивое белье, и вновь принялся за дело.
Ну а юбка, пожалуй, уже поддалась чуть быстрее.

Отведя глаза от зеркала, Оноре мысленно отругала себя за идиотскую женскую привычку и запахнулась в халат. Незачем думать о каких-то глупостях на ночь глядя.

[Гость]

Заказчик в восторге! ( *^* )

Правда Бальзачка и Наполеон мало раскрыты.
Но в целом! выполненная заявка так сладка, что хочется продолжения с более высоким рейтингом. :з

Спасибо.

[Гость]

не раскрыта заявка.
язык неплох, может, даже хорош. Но неуверенности в сексуальности не увидел, а ведь это, пожалуй, главное было в заявке. Так что решительно не понравилось.
хотя заказчику судить.

автор, как я понимаю, не Баль и тем более не Нап?

[Гость]

Мне ваша Бальзачка вообще Робеспьеркой показалась.)

[Гость]

Заказчик, мне Вас не понять. Исполнение желает лучшего.

[Гость]

Бальзак, который увидел себя в заявке, совсем не увидел себя в исполнении. Печально.
Вижу тут скорее уж Робку.

[Гость]

1454 слова
автор юзает баянные истории, а также вольно обходится с текстом заявкиневычитано!

- Поздравляю, дорогая, сегодня ты нелепа как никогда.
Девушка в зеркале качает головой, прикусывая бледную губу. Ей, кажется, тоже не смешно.
Телефон на тумбочке переливается Моцартом. Не отрывая взгляда от зеркала, Шелли тянется за ним и щёлкает крышкой.
- Слушаю.
Голос Рея в трубке трещит помехами, где-то рядом смеются женщины и шумят машины. Играет музыка - но мелодии до Шелли не доносится, только упругий ритмичный бит.
- Шелли! Солнце моё нелинейное, ты когда будешь?
- Вовремя, - она пожимает плечами, и девушка в зеркале тоже пожимает плечами, худыми и белыми, как снег. От чёрного кружева они кажутся ещё белее.
- Вовремя в смысле вовремя, или вовремя в смысле как всегда?
- Не знаю. Не жди меня, развлекайся.
- Слушай, мне не нравится твой тон...
Она закрывает крышку. Мотает головой. Неумело завитые волосы падают на плечи; Шелли хорошо представляет себе, как выглядят те женщины, что смеются сейчас, извиваясь в волнах музыки. Кошачьи движения, гибкие спины, и в улыбке - весь жар июльской ночи.
Не можешь конкурировать - не конкурируй.
Она отбрасывает подаренное платье в сторону и роется в нижнем ящике.

- Где ты украла чехол для вертолёта? - округляет глаза Рей. Шелли видит его всего несколько секунд, но у неё уже вот-вот задёргается веко. От Рея пахнет пряно и терпко, он с аппетитом грызёт виноградную кисть, за его спиной смеются дамочки с хищно изогнутыми спинками... в общем, Шелли не понимает, зачем пришла.
Это у неё он научился язвить, между прочим.
А вот так вот держать сигарету, небрежно и красиво одновременно - это уже она у него. Жаль, ей не идёт.
- Прости, что не латекс. Боялась затеряться в этой толпе.
- Упустила такой шанс уронить меня в обморок, - он кладёт горячую ладонь ей на талию, и Шелли передёргивает. Она сбрасывает его руку, случайно оцарапав ногтями.
- Я же просила.
- Не прикасаться к собственной женщине? Это как?
Она прикрывает глаза, чувствуя тяжесть накрашенных ресниц. Боже, какой же она была идиоткой.

Всё из-за той несчастной ночи.
Он снова вернулся, когда двери уже закрылись. Обычно, чтобы смягчить консъержку, Рей тратил только пару улыбок и вкрадчивых слов - но в ту ночь дежурил суровый консъерж. Из тех, что умирают, но не сдаются. Он зыркнул холодными очами из-под седых бровей, ткнул пальцем в висящие на стене "Правила"... в общем, где-то в половине первого мобильный Шелли зазвонил.
- Ты с ума сошёл? - только и спросила она тогда. - У меня четвёртый этаж.
Он расхохотался и заявил, что четвёртый этаж - не преграда, что лазали и выше, и вообще, нечего сомневаться в нём, пускай выходит на балкон, смотрит и восхищается. Шелли не стала выходить и восхищаться, она уткнулась в графики. Изредка - на самом деле изредка - посматривая на балконную дверь. Балкон был пуст.
Наверное, передумал и не полез. Пошёл в гостиницу. Или к какой-нибудь из своих... своих, в общем.
Хотя "Рей" и "передумать" в одном предложении...
Нет, ну должен же у него быть здравый смысл. Хоть какой-то.
Хотя "Рей" и "здравый смысл"...
Когда она отпихнула графики, отгоняя навязчивое видение мёртвого тела на асфальте, он появился. Перелез через балконную ограду - лохматый, жаркий и смеющийся. Шелли выдохнула.
- Ну что я говорил? Солнце моё, какой у меня опыт в таких делах, ты не представляешь...
И тогда она не выдержала и высказала ему всё.
Как её достало делать работу за двоих, когда никто ей за это не доплачивает. Как ей надоело быть единой в двух лицах и спать с бумагами в обнимку, пока некоторые научные сотрудники пьют джин и лазают по балконам. Как она устала их выгораживать, выручать, защищать перед начальством, хотя никто ей за это...
- Хочешь быть со мной?
Она так и застыла. Карандаш впился в ладонь.
- Что?..
- Ты помогаешь мне, я помогу тебе, - пояснил Рей, по-хозяйски отпивая её кофе. - Чтоб всё по-честному, без обид. У тебя же никого нет и не предвидится, да? Я покручусь с тобой в обществе, помогу создать имидж крутой тёл... м-м, дамы, а потом ты меня красиво и громко бросишь. И все от тебя обомлеют. Классно я придумал?
- Великолепно. Лучшая из худших идей, что я слышала.
- Эй, я не буду предлагать это дважды! Только потому, что ты мой друг. И в компенсацию твоих нервов. Подумай хорошенько!
Её тогда чуть не разобрал смех. Идиотская идея. Идиотская. И только идиотка на неё согласится.
Так вот, той ночью ей стоило сказать "нет".

- Прошу любить и жаловать, - улыбается Рей, притягивая её к себе. Сопротивление сейчас выглядело бы глупо, потому она не сопротивляется. - Шелли-Мария, надежда всей нашей науки...
- Ах, науки... - тянут дамы с кошачьими спинками, осматривая её с головы до ног. Раз науки, то всё понятно. Даже говорить не о чем. Можно только понимающе переглянуться, усмехаясь.
- ...и моя девушка.
Улыбки дам кривоваты, будто нарисованы неумелым художником-комиксистом. Аляповатые контуры, яркие цвета. Шелли видела такие в Музее Комиксов в прошлом году.
Шелли не уверена, что её улыбка не выглядит сейчас так же.
Она не знает, зачем согласилась. Её раздражает это место, эти люди, её раздражает Рей - до зубовного скрежета; да, он душа компании, он хороший друг, но только пусть уберёт руку с бедра, пусть не дышит в висок, пусть не говорит "моя", пусть... Она не знает, зачем сказала да; может быть, Рею просто в принципе трудно говорить нет. Хотя раньше ей удавалось. Зачем ей это, зачем, она ведь давно признала свой полный провал как женской особи, махнула рукой на слишком бледную кожу, на потерянный взгляд, на острые плечи, на свою затянувшуюся позорную девственность... Двадцать три года, они всё уже расставили по своим местам, они показали, кто на что годится - и на роль желанной женщины Шелли не годится никак.
"Никакого секса, - выдохнула она тогда. - Никаких поцелуев на публике, умоляю тебя. И вообще... минимум физики, хорошо?"
Он ведь кивнул тогда, лжец бессовестный. Заулыбался.
А теперь что скажет - память короткая?
- Хорошо смотритесь, - мурлычет одна из этих, кошачьих. - На контрасте...
- Природа любит равновесие, - улыбается Шелли изо всех сил. - В красоте, в уме, в обаянии... В среднем у нас с ним действительно поровну.
- Простите, красавицы, - смеётся Рей, сжимая её сквозь ткань безразмерной вязаной кофты. - Мы отлучимся ненадолго.
- Стерва, какая же ты стерва, - упоённо выдыхает он ей на ухо уже в тёмном коридоре. - Держишь удар... Боже, да тебе бы цены не было, если б только...
- Если б только что? - она вздёргивает подбородок. - И я же просила меня...
Он прижимает её к стенке. Его руки шарят по кофте.
- ...не трогать!
Кофта с треском рвётся.
- Так гораздо лучше, - смеётся Рей, едва не касаясь губами её щеки. Шелли не дышит. Беззащитным нагим животом она чувствует шёлковые складки его рубашки.
- Ты...
- Только не злись, - он кладёт палец ей на губы. - Если хочешь, потом наденешь мою. Но сейчас пошли танцевать. Прямо сейчас. Со мной.
Шелли закрывает глаза, пытаясь унять сбитое дыхание. Убить его, убить его на месте. Господи, какую же ненависть вызывают такие жесты, такие прикосновения, как будто она уже кому-то принадлежит - и эта бесцеремонность, и всё это...
"А теперь, дорогая, - шепчет внутренний голос, - замени слово "ненависть" на слово "влечение". Похоже?"
Шелли вздрагивает.
"Поздравляю, дорогая. Ты только что превзошла саму себя в невезучести".
- Дай мне рубашку, - говорит она холодно, растягивая по плечам останки кофты. - Сейчас. Я поеду домой.
- Я же сказал не злиться!
- Я не злюсь. Мне просто всё это не нужно и не интересно. Танцы, имидж крутой тёлки, твои... всё, что ты творишь. Так что считай, что я тебя уже бросила. Дай рубашку, я не пойду в таком виде.
Домой. Под холодный душ, вымывать из тела жар, а из головы - дурь и хмель. И работать. Провалившись как женщина, нельзя позволить себе провалиться как учёный. Хотя бы это у неё ещё осталось.
- Только не говори, - слышит она голос Рея за спиной, - что ты правда поверила про имидж и прочее?..
Зачем, зачем способность говорить "нет" возвращается к ней именно тогда.

Дома, смывая с себя чужую, неприятную маску, Шелли трёт глаза так, что ресницы остаются на руках вместе с комочками водостойкой туши. Несколько раз она закручивает кран, потому что за шумом воды ей слышится "Лунная соната", но каждый раз - всего лишь слышится.
И, согнувшись в ванной, дрожа под щекочущими струями воды, Шелли думает даже не о горячих руках и терпком запахе одеколона - о глазах. Хищных, жадных, смеющихся. Подчиняющих.
Когда последняя судорога оргазма оставляет её, телефон действительно звонит.
Шелли выскакивает из ванной. Выскакивает, расплёскивая воду по полу, едва не поскальзываясь. Впервые не пытаясь прикрыться перед зеркалом. Мокрые волосы падают на плечи, щёки горят, и в голове мелькает непривычное: "Я ведь красивая. Красивая же".
Надо было понять это раньше. Надо было... Сердце, ещё не успевшее успокоиться, стучит о рёбра.
Увы и ах - это всего лишь нерадивый студент, пишущий курсовую.

[Hearing Damage]

Автор 2, спасибо. Очень понравилось.

[Гость]

пардон, мадам, но вы овца.
спасибо вам!

[angry dandelion]

божемой, автор2, я в восхищении *п*

Автор 2, это охренительно. *___*
Откроетесь?)

[Auesha]

Шикарное исполнение на мой взгляд! Браво, автор!
Откройтесь, пожалуйста!

[Мориссон.]

боже, автор, я вас знаю?
...оторвусь от коллективного мнения и скажу, что тема все равно не раскрыта.
вернее, раскрыта, но не та. да и с мотивацией Баля я не очень-то разобрался.
больше ничего говорить не буду, а то еще обвинять в дискриминации

а вообще, в целом неплохо, мне кажется.)
читатель-Баль

[Гость]

Во втором тексте герои больше раскрыты.
Но да, главной темы заявки еще никто не раскрывал.

Но все же 2ой автор спасибо!

Заказчик.

[Гость]

645.

бэнг.

Она вглядывается в свое отражение в зеркале и тут же закрывает глаза.

С того периода, когда все подростки кажутся гадкими утятами, прошел уже не один год, но долгожданное преображение в лебедя так и не настало.

Погруженная в воображаемую темноту, она на ощупь расстегивает пуговицы на рубашке - медленно, так, как это делают героини романов, которые Баль в принципе не читает, но хорошо о них наслышана от подруг. Черная, плотная, свободная ткань уже висит на плечах, и девушка одним движением сбрасывает её с себя - наверное, со стороны это выглядело грациозно.
Нет. Выглядело бы, будь она хоть чуть-чуть...
Баль отмахивается от собственных мыслей и, наклонившись, снимает штаны - по-прежнему не открывая глаз. Темно-серая жесткая джинса остается в ногах, и девушка перешагивает через неё. Закусывает губу, распускает волосы - длинные, схваченные до этого момента в хвост - и, глубоко вздохнув, открывает глаза.

- Я буду с тобой, буду. Но никакого секса.

Есть в этом что-то мазохистское, с привкусом самобичевания - смотреть на собственное тело, такое неидеальное, несексуальное, несовершенное, и думать о том, сколько по миру ходит женщин, у которых нет ни таких проблем, ни таких комплексов.
Заслуженно нет.
Баль снова жмурится - с силой, до боли в веках - и прижимает ладони к щекам.
"Я красивая" - говорит она себе, ведя руки вниз по шее, к плечам.
"Я красивая" - говорит она себе, опуская руки дальше, вниз, по груди ("в умопомрачительном, безумно дорогом лифчике - самое красивое, что отражается сейчас в зеркале" - вмешивается и тут же отгоняется непрошеная мысль).
- Я красивая, - говорит она себе вслух, проведя ладонями по впалому животу и, коротко выдохнув, медленно открывает глаза. - Да конечно...

- Да нужна ты мне тогда, что ли, без секса?
Она бросает трубку и выдирает телефон из розетки.

По ту сторону зеркала стоит жалкая, угловатая, тощая девица, и Баль дрожит от отвращения, глядя на неё. Под ребрами затягивается тесный узел, а под горлом - петля. Тошнота накатывает, и Баль на негнущихся ногах торопливо идет в ванную. Холодный пол обжигает ступни, девушка включает воду до упора и подставляет голову под ледяную струю.
Лечится ли это вообще - когда от собственного тела начинает тошнить и лихорадить?
Она не думает о перспективе простудиться, заработать воспаление легких и умереть, она переваливается через бортик и неуклюже падает в ванну, неудобно вывернув руку. Длинные светлые волосы затягивает в водосток, и, возможно, потом их будет очень сложно вытащить.
"Я урод" - вяло думает Баль, закрывая глаза.
Тело уже колотит от холода, губы и ногти наверняка уже фиолетовые, уровень воды медленно повышается, и девушке все-таки приходится пошевелиться и заставить себя сесть, чтобы не захлебнуться. Волосы неожиданно легко выскальзывают из водостока, Баль пытается их распутать, но руки слишком сильно дрожат, чтобы ими можно было нормально управлять. В конце концов, после нескольких бесплодных попыток, она отбрасывает их на спину и поднимает глаза.

- Так почему никакого секса?

Нап стоит в дверях - давно или нет, не понять - скрестив руки на груди и хмурясь. Его взгляд перемещается с дрожащей девушки на все еще бьющую из крана воду и обратно, а сама Баль пытается понять, как он сюда попал. Очень отстраненно пытается - словно смотрит фильм и переживает за идиотку-героиню.

- Я урод, - отвечает она задолго до того, как успевает задуматься над ответом. Наполеон поднимает брови.
- Ты дура.

Он быстро пересекает ванную, выключает воду и насильно, без церемоний вытаскивает девушку из воды. Волочет её за собой в комнату, толкает на кровать - и через несколько секунд в её сторону почти пулеметной очередью летят полотенце, одеяло, футболка, еще одно полотенце, свитер, теплые брюки и снова полотенце. Дрожа, она пытается вытереться и натянуть на себя вещи, но почти окоченевшее и потерявшее чувствительность тело не слушается. Наполеон, пару минут понаблюдавший за бесплодными попытками девушки, тяжело вздохнул и подошел.

- Я красивая? - сдавленным, уже простуженным голосом спрашивает Бальзак, уже одетая и завернутая в одеяло. Нап поправляет полотенце на неё волосах и фыркает.
- Спи, дура. Спи.

Она не считает себя дурой, совсем, и на грани болезненного сна даже успевает подумать о том, как несправедлива природа, раз поселила её ум в такое ужасное тело.
Хотя, если Он обнимает её сейчас, даже такую, то...
То лучше подумать об этом завтра.

[Гость]

холе щит.><
администраторы, выделите, пожалуйста, курсивом только фразу "- Я буду с тобой, буду. Но никакого секса."

А3, браво.

[Tawannabel]

Автор №3

[Гость]

....
Ну во что же вы бальзаков превращаете...

[Гость]

[L]Гостьв 22:57 [/L]
И не говорите. т.т

[Гость]

А таки что вас смущает?)
Есть среди них и такие, замороченные-закомплексованные. А есть и вполне уверенные в себе. С чего вдруг можно писать только про вторых?)

[Гость]

Заявка такая, осел.

[Schein.]

а мне понравились все три исполнения, спасибо всем Авторам.)) так узнала себя в третьем исполнении, только где же такой мой Наполеон...

[Hearing Damage]

автор 3, выменя покорили.
спасибо за исполнение. можете открыться в умыл?

[Гость]

автор 3, как правдиво

недобаль

[Гость]

Авторы 2 и 3, спасибо ва за такие фики! Бальзачки и Напы шикарны

бальзак-мимокрокодил