[socionicfics]

Наполеон/Бальзак, Наполеон/Есенин, Бальзак/Есенин. Средневековый антураж.

@темы: Т2, Бальзак, Наполеон, выполненные заявки, Есенин

Comments

[Гость]

Ну, во-первых, в заявке ничего не говорится о поле персонажей, так что я посамовольничал. Во-вторых, мне на самом деле не очень нравится, как получилось, но нравится задумка. Так что если заказчик тоже будет не доволен - удаляйте, не обижусь. В-третьих, текст получился очень "лоскутным", но иначе никак: автор графоман и запросто мог накатать сочинение в пяти томах. Так что фрагменты. И о характерах, предвидя комментарии в духе "этот тим бы так никагда!11": захотелось показать недостатки тимов не так мило и притягательно, как обычно их выставляют. Да, не лапочки, да, концентрировано. Вы уже поняли про склонность к графомании, да?..
3 043

- Рейнхард!
Босая девушка в легком белом платье с заплетенными в густую косу светлыми волосами бежала по каменным плитам пола.
- Рейнхард, я так скучала.
Высокий мужчина, только вошедший в залу, слегка пошатнулся, когда Сольвейг бросилась ему на шею. Лучи солнца падали на них сквозь высокие проемы окон, от чего волосы мужчины вспыхнули медью, а камни на его камзоле заиграли огоньками.
- Я тоже рад тебя видеть, Лучик, - засмеялся Рейнхард, одной рукой обнимая подругу, а другой проводя по ее мягким вьющимся волосам. – Не думал, что ты встанешь так рано.
- Хаук мне рассказал!
- Твой ворон?
- Он разбудил меня до рассвета и сказал, что видел тебя за Красным озером.
- Тогда почему ты не одета, или Хаук не предупредил, что у нас гости?
Девушка отпрянула в сторону, устремив настороженный взгляд на стоявшего в тени человека. Незнакомец седлал шаг вперед, выходя на свет, и откинул капюшон дорожного плаща. Сольвейг увидела молодого юношу с черными волосами до плеч, тонкими чертами лица и пронзительными угольными глазами, под которыми залегли глубокие тени.
- Это Эгиль, - широко улыбнулся Рейн и положил руку на плечо юноше. – Да что с тобой, Соль, не смотри затравленным зверем! Он не укусит. Лучше ступай распорядись, чтобы накрыли стол, и надень самое красивое платье: я так хвалился тобой своему другу, а ты выбегаешь встречать нас в рубашке!
Сольвейг подобрала полы длинной одежды, почтительно кивнула Рейнхарду и, взмахнув в воздухе длинной косой, скрылась за лестницей.
Рейнхард прошел вглубь зала и небрежно опустился на длинную деревянную скамью перед камином, стягивая перепачканные грязью кожаные сапоги.
- Проходи, - жестом позвал он друга.
Юноша, расстегивая на ходу застежки плаща, приблизился к хозяину замка.
- Прости ее, Соль обычно приветлива с незнакомцами. Наверное, совсем истомилась в одиночестве.
- Здесь же полно людей, как в маленьком городе, - заметил Эгиль.
- Без меня ей всегда одиноко.
- Узнаю твое самомнение, - хмыкнул юноша. – Ты предаешь своей персоне больше важности, чем есть на самом деле.
- Узнаю твою привычку меня одергивать, - рассмеялся Рейнхард, запрокинув голову и заглянув в глаза стоявшему позади гостю. – Я рад, что мы наконец-то дома.
- Еще раз благодарю за приглашение отдохнуть у тебя.
- Глупости! Я ужасно счастлив, что смогу показать тебе свой замок. Ты уже наслышан о моих богатствах…
- …еще бы, ты ведь болтаешь без умолку.
- …и непременно должен все увидеть сам!
- Одно твое сокровище я уже повидал.
- Ты о Сольвейг? И как тебе?
Эгиль прошел к окну и выглянул во двор, где среди крестьян мелькала светлая фигурка молодой девушки.
- Она даже прекраснее, чем в рассказах. Хотя преуменьшать ты не умеешь.
- А ты на нее глаз положил?
Рейнхард бесшумно подошел со спины и оперся локтем о плечо юноши. Тот едва заметно вздрогнул.
- Не слышу ревности в голосе. Разве ты не любишь ее?
Губы мужчины дернулись, но не сложились в улыбку.
- Соль для меня как сестра. Я все сделаю, чтобы она была счастлива…
Он замолчал, глядя на задумчивое лицо друга.
- Поэтому даже не приближайся к ней. Я не позволю, чтобы такой мрачный тип нагонял тоску на мой Лучик.
Эгиль оглянулся: зеленые глаза Рейна смеялись, а его извечная улыбка, как солнечный свет, пробивалась сквозь маску серьезности. С этой улыбкой он почти никогда не расставался, даже на поле боя – особенно там, когда бросался в самую гущу врагов. Именно так Эгиль и заметил его: сверкание его меча, его доспехов и улыбки невозможно было не заметить. Этот человек светился так ярко, что привыкшие к темноте глаза начинали болеть.

Богатый стол ломился от яств, помещение заливал мягкий свет множества свечей и огня в камине, воздух звенел от смеха и голосов, эхом разбивающихся о стены.
- Расскажи, расскажи еще что-нибудь! – широко распахнутые глаза девушки горели от счастья. Весь вечер она не сводила взгляд с Рейнхарда, жадно требуя подробностей о походе.
- Лучик, дай мне поесть, - взмолился мужчина. – Пусть тебя развлечет Эгиль, в конце концов, он был там и все видел.
- Ты уверен? – криво усмехнулся юноша, делая глоток из своего кубка. – Я не такой хороший рассказчик, да с моих слов половина твоих подвигов потеряют свое величие.
- Да уж, этот парень любит в пух и прах разнести все мои заслуги! – раскатисто засмеялся Рейн. – Соль, налей нам еще вина.
Девушка капризно надула губы и потянулась за графином. Наполнив кубок мужчины, она обошла стол и склонилась над гостем. Легко задев запястьем его руку, она вздрогнула, неловко плеснув вино на его колени.
- Все в порядке, - предупредил Эгиль. Сольвейг застыла, мертвой хваткой вцепившись в графин. Глаза, показавшиеся при свете дня юноше карими, в бликах огня стали неестественно желтыми и смотрели пронзительно и спокойно без следа былого испуга.
Рейнхард в мгновение оказался рядом с Соль, бережно обняв ее, забрал из рук сосуд и поставил на стол.
- Уже поздно, иди спать.
- Но Рейн, я…
- Успеем еще наговориться, Лучик. – Мужчина ласково убрал за ухо девушки выбившуюся прядь светлых волос и поцеловал в висок. Сольвейг подняла на него взгляд. Теперь Эгиль отчетливо увидел, как изменилась она в руках его друга, словно не было секунду назад в ее глазах колючего холода.
- Иди спать, ты устала, да и нам нужно кое-что обсудить.
- Не буду мешать, - бросила Сольвейг и, опустив голову, быстро выбежала из залы.

В комнате пахло душистыми травами, развешенными над огнем для просушки. На каминной полке дремал большой ворон.
Дверь громко хлопнула, и птица, звучно каркнув, вспорхнула к высокому потолку. Девушка бросилась на кровать, утыкаясь лицом в подушки; ее тело вздрагивало от беззвучных рыданий. Опустившись рядом с хозяйкой, ворон уставился на нее блестящими глазами-бусинками.
- У меня дурное предчувствие, Хаук, - прошептала Соль, поднимая взгляд на птицу. – Я вчера гадала, я знаю. Я говорила с водой, этот человек, приехавший с Рейнхардом, принесет нам несчастья. Что мне делать, Хаук?
Ворон склонил голову. На черных перьях играли отсветы огня. Сольвейг смотрела на него, словно ища поддержки. Сердце часто билось в груди, страх будоражил ее мысли.
Замок, его сады и поля, озеро и лес и сам Рейнхард принадлежали ей одной, хотя отважный рыцарь и не знал об этом. Вместо тесных стен он желал заполучить целый мир, вместо плавно текущих дней - мечтал подчинить время. Его жизнь была бесконечной борьбой, а Соль хватало лишь знать, что Рейнхард каждый раз будет возвращаться домой и обнимать ее. До тех пор, пока не поймет, что весь мир можно обрести в одном человеке. Соль готова была ждать, сколько потребуется, но позволить украсть самое ценное свое сокровище случайному прохожему – никогда. Ведьмы слишком ревностно берегут то, что единственно имеет для них значение.
Утерев кончиками пальцев слезы, Сольвейг поднялась и подошла к зеркалу. Потянула за шнурки корсета, за тонкие завязки платья. Одежда скользнула вниз и упала к ее ногам. Девушка окинула задумчивым взглядом свое обнаженное тело, его плавные изгибы, кожу цвета топленого молока. Огромные золотистые глаза смотрели на нее из отражения. В камине, затрещав, вспыхнули поленья, и рыжие языки пламени сквозь закопченную решетку потянулись к ведьме. От кончиков длинных волос до самой головы пробежала огненно-рыжая волна, меняя пшеничный цвет на медный. Раскричавшийся ворон вился над девушкой, наконец, устроившись на ее плече, глубоко впиваясь когтями в кожу. Сольвейг смазала пальцами выступившие капли густой крови, тут же застывшие темно-красными угольками. Бешено рвущийся на свободу огонь придавал ей смелости, делился своим жаром и страстью, растекаясь по жилам; сердце Соль горело, жглось в груди в предвкушении.

[Гость]

Рейнхард снова засмеялся и, пошатнувшись, едва не упал.
- Похоже, с тебя хватит, - ухмыльнулся Эгиль, забирая из рук друга кубок.
Мужчина потянулся за ним, но только задел рукавом глиняную миску, с гулким дребезгом разбившуюся об пол.
- Еще один глоток, - протянул он, поднимаясь со своего места. Голова закружилась, и он, потеряв равновесие, навалился на юношу, цепляясь рукой за его одежду.
- Не смеши, еще один глоток, и ты не сможешь держаться на ногах, - заметил гость. Переоцениваешь себя, как всегда.
- Если честно, дружище, я уже с трудом держусь, - соглашаясь, выдохнул Рейн. – На этот раз с тобой не поспоришь… Соль!
- Она давно ушла.
- Как неловко, - улыбнулся мужчина. – Похоже, я вынужден просить тебя о помощи.
- Я так и думал, - насмешливо сощурил глаза Эгиль и, перебросив руку друга через плечо, слегка встряхнул расслабленное тело. – Показывай, куда тебя вести.
Рейн был тяжелым, но Эгиль уже привык к этой тяжести. Однажды ему довелось волоком тащить упрямого рыцаря, не пожелавшего отступать вместе с остальной армией, даже когда его проткнули копьем чуть не насквозь. О том случае оба никогда не упоминали вслух, и юноша не ждал благодарности, но с тех пор Рейнхард не выпускал его из виду, навязчиво нарушая привычное одиночество молодого воина.
Рыжие факелы освещали серые стены просторного коридора, увешанные гобеленами и мерцающими щитами. С трудом удерживая хозяина замка и стараясь не вдыхать шедший от него запах вина, Эгиль, наконец, остановился у массивной двери с коваными узорами, изображавшими в сплетении своем фигуры спящих львов.
В просторной комнате уже было натоплено, и огонь тихо догорал в камине, со звонким треском сжигая черные головешки. До кровати оставалось всего несколько шагов. Эгиль прислушался к ровному дыханию, догадавшись, что Рейн уснул. Что ж, помогать раздеться юноша ему не обещал: теперь оставалось только свалить разомлевшее тело на постель и отправиться спать после долгого дня.
Запутавшись в складках полога, Эгиль не удержал выскользнувшую руку мужчины, и тот тяжело упал, потянув за собой гостя. Тихо выругавшись, юноша хотел подняться, но почувствовал, как что-то сжало его запястье.
Зеленые глаза смотрели неожиданно ясно, от чего Эгиль вздрогнул. Рейнхард перехватился и дернул его за локоть, заставляя лечь сверху, другой рукой скользнув по его спине. Эгиль втянул носом воздух и плотно сжал губы, настороженно всматриваясь в лицо друга. И где он только увидел ясность: глаза у Рейна совсем шальные, щеки раскраснелись, дыхание глубокое и хриплое.
- А как же Сольвейг? – шепотом напомнил Эгиль, когда губы Рейнхарда оказались слишком близко от его собственных.
Мужчина не ответил, а может, вовсе не слышал вопроса. Грубо целуя юношу и царапая щетиной его кожу, Рейн с силой стиснул стройное тело, поддавшееся ласкам.

Зажав рот рукой, Соль смотрела на широкую смуглую спину, покрытую шрамами, на пальцы чужих бледных рук, впивающихся в кожу и оставляющих следы на ее Рейнхарде. Насыщенная пламенем кровь кипела в венах, шумела в голове, мутила рассудок. Сдавленно взвыв, девушка закусила губу и зажала руками уши, чтобы не слышать стонов. Она побежала, не помня себя, будто спасаясь от погони: прочь из дома, во двор, через поле к озеру. Скинув на берегу одежду, Сольвейг бросилась в воду, тревожа тихую гладь и поднимая со дна черную тину. Она вынырнула, тяжело дыша, цепляясь пальцами за волосы, сдавливая горло. Ледяная вода ножами впивалась в ее тело, не давая сделать вдох. Ведьма хрипло закричала, как раненый зверь, выдыхая остатки воздуха из легких. Глаза ее страшно сверкали в лунном свете, потемневшие губы беззвучно шептали.
- Помоги мне, вода.
Озеро шумно плескалось, тисками сжимало девушку, утягивало на дно, шептало ей в ответ. Поддавшись, Соль нырнула вглубь. Длинные травы-руки тянулись к ней, голоса визжали и плакали, бормотали и вздыхали, звали за собой, расступались синие воды…
Выплыв на берег, Сольвейг села на камни, перебирая в руках клоки текучей тины. Меж ее пальцев проскользнула блестящая черная змея.

Крестьяне в замке просыпались рано, в отличие от хозяина. Рейнхард не солгал: виды кругом были чудесные, и Эгиль, прогуливаясь по окрестностям, думал, что хотел бы задержаться здесь на какое-то время. Он прошел через пеструю от мелких цветов поляну и свернул к высоким амбарам.
- Хорошо ли спалось дорогому гостю?
Эгиль оглянулся. В развороченном стоге сена лежала Сольвейг; волосы ее разметались, цепляясь за сухие травинки. Юноша скользнул взглядом вниз по ее платью, перетянутому под грудью, замявшемуся выше колен и открывавшему стройные ноги. Вокруг левой лодыжки обвилась змея, что нисколько не тревожило девушку. Эгиль не узнавал вчерашнюю пугливую нелюдимую любимицу Рейнхарда.
- Гораздо лучше, чем в походных шатрах.
Соль хитро смотрела на него из-под густых ресниц так, словно ждала чего-то.
Девушка потянулась, прогибаясь в спине.
- Мне так стыдно, что я была неприветлива с вами, - проворковала она, протягивая тонкие руки к гостю. – Позвольте мне загладить свою вину.
Невольно подавшись ей навстречу, Эгиль не отрывал взгляда от ее огромных желтых, как у птицы, глаз. Соль обхватила его голову, зарываясь пальцами в черные волосы, и притянула ближе, неожиданно сильно, не давая возможности отстраниться. Белесый дымок из ее приоткрытых губ проник в рот юноши, вмиг парализовав его тело. Он не мог сопротивляться, когда Сольвейг потянула его за собой, мягко целуя, обвивая гибкими руками и ногами. Сладкий запах ее кожи и волос дурманил голову; Эгиль уже не знал, по своей воле или нет, он провел ладонью вверх по бедру Соль, по изгибу талии, сжал мягкую грудь, получая в ответ глубокий вздох. Сольвейг ловко расправилась с его одеждой – слишком ловко для невинного дитя, каким описывал ее Рейнхард. Последняя мысль точно принадлежала Эгилю, но он уже не чувствовал в себе желания сопротивляться. Внезапное возбуждение вытеснило из сознания тревогу, когда колено Соль потерлось о пах юноши. Но даже в тумане нахлынувшей неестественной страсти, подчинившей его разум, Эгиль чувствовал опасность, потому что сквозь шумные вздохи он слышал, как шипит змея на стройной лодыжке соблазнительницы, а в больших птичьих глазах он видел только ненависть.

Солнце медленно плыло на запад и заливало теплым светом залу, где еще недавно стоял полумрак. Вместе с лучами солнца появился Рейнхард, не оставив и следа от тихого уединения Эгиля.
- Я слышал, ты уже успел осмотреться здесь. - Рейн направился к высокому креслу, в котором сидел его друг. – И судя по кислой мине, ты не впечатлен. Что случилось?
Юноша молчал. Нахмурившись, Рейнхард за подбородок повернул его лицо к свету.
- Что с твоими глазами…
Зрачки мужчины расширились, когда он увидел корку гладкой черной чешуи на бледной скуле. Темная радужка глаз Эгиля стала желтой. Такой необычный цвет Рейнхард видел только у одного человека, но разум отказывался верить, что…
- Это она сделала?
Эгиль поднял на него взгляд – холодный и безразличный. На лице Рейна задергались желваки.
- Очень странно, правда? – едва слышно выдохнул Эгиль. – Не похоже ни на одну известную мне болезнь. Ни один яд не превращает человека в чудовище, из чего я могу сделать вывод, что ты держишь дома ведьму. Отчего же сразу не похвалился, это не похоже на тебя…
Но Рейнхарда уже не было рядом, только доносилось гулкое эхо его удаляющихся шагов.

[Гость]

Он нашел Сольвейг в башне, в маленькой щедро освещенной дневным солнцем комнате, где она любила заниматься вышиванием и куда без особой надобности мужчина никогда не врывался, позволяя подруге побыть одной. И сейчас Соль сидела подле окна, склонившись над широкой лентой, по шелку которой плелись витиеватые узоры.
- Рейнхард! – Глаза девушки засияли, и, отложив рукоделие, она кинулась к нему.
Рейн грубо перехватил ее руку, не дав заключить себя в объятия. Соль непонимающе хлопала ресницами, но не вырывалась.
- Зачем? – прорычал мужчина ей в лицо.
- О чем ты? – простонала девушка, хмурясь от боли. – Рейн, мне больно…
- Кто тебе позволил прикасаться к нему?!
- Ты о своем госте?
- Ты знаешь, о ком я!
Рейнхард с силой встряхнул Соль так, что у той выступили слезы.
- Но, милый, этот человек принес бы тебе несчастья, - с самым невинным видом ответила Сольвейг. – Всем нам. Ты же знаешь, что я все сделаю ради твоего блага.
На лице Рейнхарда застыла маска гнева и боли; сердце его разрывалось на части от звука любимого голоса. Он оттолкнул Соль, не видя, что та упала, и сел в кресло, уткнувшись лицом в ладони. Словно весь мир в один миг обрушился на него, заставляя бесстрашного рыцаря склонится под непосильной тяжестью.
- Рейнхард, милый, ты плачешь?
Подобравшись к нему, девушка прижалась к его ногам и заглянула снизу вверх.
- Почему ты грустишь, ведь я все сделала, я спасла тебя от этого страшного человека, - нежно пропела Соль и доверчиво потерлась щекой о его колени. – Твой Лучик здесь, неужели ты не рад мне?
- За что ты так со мной, - хрипло выдохнул Рейнхард, сжимая кулаки. – Ведь ты дала мне слово, что никогда не будешь использовать свои силы во зло.
Он взглянул на подругу, надеясь увидеть раскаяние; большие глаза Сольвейг дрожали от слез.
- Но ведь он хотел забрать тебя, - прошептала она. - Я не думала делать зло, я только хотела, чтобы ты не оставлял меня.
Соль мелко дрожала под взглядом Рейнхарда, в котором никогда она еще не чувствовала столько гнева и презрения.
- Прости, - тихо всхлипнула она сквозь душившие ее слезы. – Прости меня, прости.
По спине пробежали мурашки, и Рейн почувствовал приступ брезгливости к этому хрупкому существу, обвившему руками его лодыжки, сгорбившемуся и ставшему вдруг таким маленьким. Толкнув ее сапогом, мужчина поднялся и прошел к окну. Сжавшись, будто от боли, Соль потянулась за ним, но не могла двинуться с места.
- Прости, - повторяла девушка, - прошу, скажи, как мне искупить свою вину? Скажи мне, Рейнхард, я все сделаю.
Рейн оглянулся на нее через плечо. Ему трудно было поверить, что перед ним его любимый Лучик, самое чистое и светлое, что он хранил столько лет в своем сердце. Он не верил в рассказы о ведьмах, потому что рядом с ним жила Соль, и, глядя на нее, нельзя было допустить мысли, что она может желать кому-то зла. Рейнхард не думал о том, какой бывает ревность влюбленной ведьмы.
- Ты сможешь вылечить Эгиля? – сухо спросил он.
Сольвейг подняла на него покрасневшие глаза.
- Если я сниму с него проклятие, ты простишь меня?
- Да.
Девушка приподнялась на руках, не отрывая настороженного взгляда от Рейна, выпрямилась и неуверенно приблизилась к другу.
- Чего ты ждешь? Я ведь сказал, что прощу тебя.
- Этого мало.
Мужчина повернулся к ней, не веря своим ушам. Сольвейг стояла совсем рядом, потупившись, голос ее был тихим и твердым.
- Что тебе еще нужно?
- Он сразу же покинет замок и никогда не вернется. Пообещай.
- Хорошо, - сквозь зубы выдохнул Рейнхард.
Робко улыбнувшись уголками губ, Соль торопливо покинула комнату, оставив его в одиночестве.

- И куда ты теперь? – спросил Рейнхард, когда юноша уже взобрался на лошадь.
- Как знать, - отозвался Эгиль, - сначала в город, а может, сразу домой. Но наверняка скажу, что приглашения погостить я поостерегусь принимать, - сдержанно засмеялся он, медленно выезжая на каменистую дорогу.
Мужчина опустил голову.
- Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь за все...
- Мне не следовало терять бдительность. Рядом с тобой вечно творится какая-то чертовщина, - хмыкнул Эгиль и, поймав полный страданий взгляд друга, добавил: – Не волнуйся, я никому не расскажу о Сольвейг. Это останется только на твоей совести.
Рейнхард шел за лошадью до самых ворот, провожая гостя. Юноша натянул поводья и остановился; он слегка наклонился в бок, и Рейн поймал его ладонь.
- Еще увидимся, дружище.
Встретившись с ним глазами, Эгиль мгновение колебался, затем коротко кивнул и пришпорил коня, быстро уносясь прочь от гостеприимного замка.

[Гость]

Это так ... здорово!!! :__: И печально!( Но все равно здорово) Автор огромное вам спасибо за такой чудесный кусочек этого мира)
не заказчик

[Гость]

Восторг! Наконец-то девушка-Еся, наконец-то не пушистая заечка, наконец-то вменяемые Наполеон и Бальзак!

Шикарно же. Завораживает атмосфера повествования. Но хотелось счастливого нцшного романтичного конца.
Читатель.

[Гость]

Спасибо всем, не думал, что понравится) у автора творческий кризис и мысли коряво ложатся на ворд

Но хотелось счастливого нцшного романтичного конца.

Ну конец он такой, открытый, типа Нап и Баль еще встретятся, а вот что с девушкой будет, не знает даже автор.

[Black_vs_White]

Автор, а можно вас уговорить на проду? Уж очень оно хорошо вышло

[Гость]

Ну конец он такой, открытый, типа Нап и Баль еще встретятся, а вот что с девушкой будет, не знает даже автор.

Я бы продолжение истории про этих Напа и Баля почитал с энцой *_* ♥ Даешь еще Рейнхард и Эгиля! Хотя бы небольшую зарисовочку? *__*

[Гость]

Black_vs_White , ну, гипотетически можно только чуток позже а то в голове застряла еще одна заявка...
В общем, я подумаю, и если меня не обругает заказчик, то попробую написать)

[Гость]

Какие они вхарактерные и, что удивительно, без штампов! Автор, спасибо!

[Black_vs_White]

Автор, а могу я вас узнать лично?
Хотя бы в у-мыл

[Гость]

Black_vs_White, ну разве что в у-мыл, а то автору все же стыдно за написанное

[michael_reise]

Узнаю Есенина, действительно, только мы можем так нежно, так легко и сладко мстить... Принимать в свои ядовитые объятия с величайшей осторожностью и нежностью...
Автору спасибо за прекрасные минуты , проведенные за чтением.)

[*AllyS*]

Чудесно!!!!

[angry dandelion]

няшка рыдаэ ТТ__ТТ
вторе вообще ня. рыдаэ.
бользаг

[Икар Монгольфье Райт]

Мне не нравится. По-моему, имена ужасны и необоснованны, описания штампованы.
Я не смогла дочитать. Какое-то недофентези, а не средневековье, и пошиба дурного.
Прошу прощения те, кому понравилось, но...эм. Я хотела видеть совсем другое.
Любезный автор, я также покорнейше прошу прощения за резкую, в свою очередь
необоснованную и оскорбительную критику, но так уж вышло, что я в крайне
дурном настроении и свет мне не мил. И не высказаться я тоже не могу, хотя так,
пожалуй, было бы лучше всего. Посему прошу меня простить и откланяться,
Искренне Ваш, Заказчик.

[Рэй Винсент]

Уч-уч~ Есь доволен.
Есь Еся издалека видит, и на хороший образ всегда клюет

[Гость]

Икар Монгольфье Райт , о, заказчик!
Знаете, мне тоже жутко не нравится. Ну, разве что нравятся имена, задумка сюжета и Нап (до тошноты надоели НапоБали на манер "ты мооой~") Но мое дело было вам показать, ваше - сказать свое "фи". Думаю, теперь можно попросить модераторов удалить)

[Гость]

А зачем удалять то? Исполнение всем указанным пунктам заявки вроде соответствует, ну а то, что заказчику не угодили - так автор же не телепат?...

[Гость]

ну, и это тоже, но исполнение действительно хромает на обе ноги в общем, автор свое дело сделал - автор может уходить

[Black_vs_White]

Гость , автор, куда же вы?.. тут люди продолжения жаждут. И, да простит меня заказчик, даже требуют

[angry dandelion]

Автор, вы с ума сошли! Не надо удалять! Классно же написано!!!! надо писать проду!

[Гость]

а вот что с девушкой будет, не знает даже автор

Жуков?

[angry dandelion]

я аж перечитал О_о
опять рыдаэ. ;_;
всетаки классно написано.

[Гость]

Какая жесть, пока я читала, я удивлялась такой сволочной Есе, а в комментах, смотрю, восхищаются и называют это "нежно, легко и сладко мстить"... Спасибо за предупреждение, теперь я буду бояться есениных О___О

[Икар Монгольфье Райт]

Гость 2011-04-16 в 16:19
Не бойтесь Есениных, ради всего святого, что за чепуха.

Господин Автор, несмотря на моё фи, я вовсе не требую, чтобы ваше произведеньице удаляли, честное есенинское, я же не тираннозавр какой-нибудь, пускай будет. В конце-концов, кто я такой чтобы возникать.
Успехов вам.

[michael_reise]

Гость Еся вовсе не хотел вас напугать.)
Просто увидеть такую сладкую и поэтому такую страшную месть - это уже нечто. А Есь бояться не надо. Они сами скорее будут вас пугаться.)

[Reinhard]

О__о
испугался аж с первой строчки.
все-таки коробит, когда на социофесте тимам дают имена.
в целом нормально, почему нет.

[Гость]

Про Еся - да, черт возьми, еси уже задолбались всем объяснять, что они не няшки няшки - досты, гексли, сколько угодно. а еси бета.
Икар Монгольфье Райт , ну как это кто, вы - заказчик) к тому же я сам неоднократно признал, что вышло плохо (я могу лучше, правда это все творческий кризис) но, в принципе, все равно
Reinhard , а как вы себе представляете женскую интерпретацию имен тимов? Вас не коробят имена "Есенинка", "Драйка", "Наполеонша", "Дюмочка" и тп?) в мужском роде еще все норм, но в женском - только для юмора сойдет)