Т1-4 Гексличка|Есечка|Досточка|Дюмашечка. (возможно м.) Запускать в небо воздушные шарики с записками - желаниями. Делиться "по секрету". Желания без штампов - Досте не обязательно хотеть дружбы-мира, а Есе - котенка и т.п. Бонус - их дуалы желания предугадывают/узнают, выполняют. можно слеш, можно флафф.
Комментарии
- Ой, ой, ой! Подожди! - Бежал за своим шариком Дост, случайно отпустив его.
Гексли его быстро обогнал, поймал шарик и побежал дальше, заставляя Досю бежать за собой, с воплями: "Отдай!".
- Скажешь, что загадал - отдам, - блеснул широкой улыбкой Гексли.
- Если скажу - желание не сбудется...
- Да ладно тебе, кроме меня никто не узнает... - Он уже хотел было наклониться ближе к Досту, чтобы услышать его желание, как "жестоко" стал получать одуванчиком по голове.
- Мне тоже, между прочим, интересно! - Возмутился Есь, продолжая бить цветком парня.
- Я вообще никому ничего не ска...
- А я загадал полет в космос. - раздался ровный голос Дюмы.
Ти-ши-на.. Все замерли, в упор смотря на него..
- Космос? - переспросил Дост.
- Космос? - переспросил Есь.
- Космос? - переспросил Гек, передразнив своих друзей.
- Космос. - довольно кивнул Дюма.
- Да ну тебя.. - фыркнул недовольно Есь, выкинув одуванчик и обняв большой голубой шарик.
- А у тебя, прямо-таки, желание лучше. Котята, собачки, конфеты?
- С конфетами к Геку, - Есенин немного обиделся. Не загадывал он никаких котят! Ну и что, что они такие милые, пушистые и вообще самые-самые лучшие существа в мире...
- Да, да, да, - тут же поддержал вышеупомянутый Гексли, - с конфетами ко мне!
- Молчи! - Есь "вспыхнул" и наступил Геку на ногу, больно-больно так! Из-за этого бедный мальчик отпустил шарик и быстрый порыв ветра унес его в небо...
- Ну вот! Противный Есь! - Этот самый "бедный мальчик" накинулся, теперь уже на, "бедного Еся", отбирая у него воздушный шар, который в итоге лопнул.
И снова ти-ши-на.
- Не подходи ко мне! Я с тобой больше не разговариваю! - Есечка психанул и побежал куда-то, а Гек почувствовал себя виноватым, сел на травку и обнял свои ноги.
Потом Дост и Дюма отпустили свои шарики и сели к Геку, пытаясь пожалеть..
- Да ладно, не расстраивайся... Потом помиритесь..
- Ну точно! Я ему больше никогда-никогда не позвоню!
- Да куда ты денешься, - махнул рукой Дост и Дюма закивал, будто подтверждая.
Спустя пару минут, Гексли прервал снова появившуюся тишину:
- А вот правда... Что вы загадали? - он поднял задумчивый взгляд в небо, смотря на удаляющиеся яркие пятнышки.
- Космос.
- Какой, блин космос?! - тут же возмутился, вроде бы, успокоившийся Гек.
- А чем тебе космос не угодил?
- Лучше бы книгу рецептов загадал.
А ведь правда Дюма заказал себе эту книгу. Он увидел ее вчера в интернет-магазине. "10000 рецептов". О такой, действительно, можно только мечтать.
- Если тебе не нравится мое желание, назови свое.
- Провести вечер с Габом...
- Ты и так проводишь с ним вечера, если уж не целые дни.
- Если уж не целые сутки, - вставил свое слово Дост.
- Необычный вечер.
И тут раздалось дружное: "Оооо". Сто пудов Гек загадал что-то офигительно пошлое.
- Что ооо? Вот ты, Дост. Назови-ка свое.
- Я ничего не загадал.
- Что, прям вообще ничего?
- Прям вообще ничего.
- Почему?! - хором спросили Гексли и Дюма.
- А у меня все есть. - Дост чуть улыбнулся, поднял голову в небо, пытаясь найти свой шарик, в котором лежала записка с надписью - "Пусть все у всех будет хорошо".
Растроганааааааа
Автор, какая прелесть!
а вообще понравилось, очень так... мило, что ли и прочитав заявку, думала будет совсем по-другому) а так порадовали и удивили х) спасибо.
не заказчик
Там немного по-детски, но так вхарактерно **
Автору спасябки~~~
Ну почему же плевать? просто все знают, что потом все будет хорошо
все тот же автор
Что есть, то есть... кстати, этот момент списывался именно со знакомых Есей х)
Удалите предыдущее исполнение, пожалуйста. я нечаянно небеченную версию вам дал =_=
810 слов.
- Знаешь, есть много красивых легенд. Например, в Норвегии верят, что…
Весенний воздух уже какой-то не слишком воздух. Одуряющий, пахнущий цветами и солнечным цветом кисель. Или ликер, или что-то в этом духе.
- А в азиатских странах верят, что людей, предназначенных друг другу судьбой, соединяет красная нить. А еще там есть пирожки с предсказаниями…
Дюма говорит тихо, задумчиво, вертит в руках пушистый одуванчик. У него красивый, певучий, убаюкивающий голос с весенними интонациями.
Весенний полдень со всеми его запахами, с холодными зелеными листьями, сочной тенью, песнями каких-то сумасшедших от радости птиц… убаюкивает. Достоевский вполуха слушает, смотрит из-под полуопущенных ресниц на собственные руки, на теплую траву; происходящее кажется сном. Сейчас, наверное, побежит белый кролик, только вот как-то не хочется за ним следовать.
Дюма улыбается, про разные пустяки рассказывая. Он и сам прекрасно знает, что Достоевский его не слушает, но это, право, пустяк. Ему самому нравится звучание своего голоса, этот прекрасный день, ветер, небо, шум далекой ярмарки. Просто песня какая-то.
Блаженная умиротворенность.
Вот только недолгая.
- Да вы тут сейчас заснете, господа присяжные-заседатели!
Гексли с Есениным появляются неожиданно – просто появляются, и все. Никаких там шагов, веселых разговоров, ничего. А может, это Достоевский так оторвался от реальности, что ничего вокруг себя не замечает. Дюма только улыбается: как же это все мило, как по-детски. И свет, и солнце, и радость, и весна. Не день, а иллюстрация к детской книжке.
- Проснись и пой, Достоевский! – Гексли смеется, и Достоевского за плечи трясет несильно. – Есенину тут в голову такая идея пришла! Хорошо, что мы вас встретили, а то мы все думали, куда девать еще два шарика!
- Вы о чем? – Достоевский, вообще-то, и так проснулся, и трясти его не надо было.
Есенин улыбается, садясь на скамейку рядом с ним:
- Знаешь, я недавно прочитал, что можно привязывать к шарикам записки с желаниями. И выпускать. И все сбудется.
- Вряд ли сбудется, но прикольно же! – кивает Гексли, деловито роясь в карманах. Чего у него там только нет – и конфеты, и записки-напоминалки, и множество каких-то чеков, ручки поломанные, нитки с иголками и множество прочей непонятной всячины. Хотя ничего удивительного – творческому человеку все пригодится.
- Звучит весело, - говорит Дюма. Наверное, он действительно рад, что идея оказалась не такой гиперактивной, как обычно. В прошлый раз Гексли предлагал гонку на роликах по проезжей устроить. Мол, расцветим мерное течение жизни скоростью и адреналином.
- Только желания никому говорить нельзя! А то не сбудется, - предупреждает Гексли, шарики большие, красивые, прелестно-веселые раздавая.
- А что ты загадал? – спрашивает Гексли, стоит только Дюма отпустить свой шарик.
- Ты же сам сказал, что говорить нельзя. – Шарик, кстати, цепляется за дерево и подниматься выше не желает. Дюма думает, что ничего страшного – все равно никто не залезет на эту березу. Разве что… нет, об этом лучше не думать.
- Ну так всё-о-о равно интересно. Хотя с тобой все ясно – хочешь, наверное, занавески бархатные или что-то в таком духе.
- Нельзя мыслить так шаблонно, - мягко упрекает его Есенин. – У Дюма же это уже есть. Ты, наверное, хочешь, чтобы Дон раньше с работы возвращался?
Достоевский только болезненно морщится:
- Это не тактично – так вытягивать из человека его желание.
- Ну так им же все-о-о равно интересно. Смотрю, дети мои, мне от вас никуда не деться.
Гексли улыбается во все двадцать восемь зубов:
- Ты та-а-ак быстро сдался. Валяй, говори.
- Я скажу тебе, только если ты скажешь свое.
- По рукам. Я хочу проснуться в пять утра с Габеном и устроить фотосессию. И чтоб никаких «мое солнце со мной на диване» и «я рыбка и никуда не пойду».
- Ого. Как амбициозно, - Дюма абсолютно искренне посочувствовал Габену. Даже он был не способен проснуться в пять утра. – Надеюсь, тебе это удастся.
- А то! Я ему об этом уже сказал. Он, правда, ничего мне не ответил…
Про то, что Дюма должен сказать свое желание, Гексли как-то и забыл.
- Достоевский, а что ты пожелал?
Есенин смотрит, как шарик Достоевского медленно поднимается все выше и выше. Спрашивает снова:
- Хотя нет, давай я угадаю. Мира во всем мире?
- Ты же сам сказал, что нельзя мыслить так шаблонно. Вряд ли ты угадаешь.
- Ну ты же мне скажешь. Мы же друзья, друзьям говорить можно. Скажи. Я вот, например, хочу в Нидерланды. Там в кофешопах можно опиум заказывать. Мне нужны новые впечатления, а то сколько можно тут сидеть… Скажи, что ты написал?
Достоевский смотрит на свои руки, говорит неохотно, словно бы в чем-то плохом признаваясь:
- Хочу следующий Crysis, свой-то я уже прошел. Но Штирлиц говорит, что это слишком жестокая игра для меня…
Есенин улыбается только: Жуков все никак какой-то эпизод пройти не может. Ах, эти непредсказуемые гуманисты…
Вечером Дон врывается в квартиру – растрепанный, на щеке царапина. Дюма кривится – так и знал, что он на эту березу за шариком полезет, ох, хорошо, что шарик не залетел на небоскреб…
Дон хмурится, дуется – и есть за что.
Столько трудов, столько опасностей, береза эта чуть не сломалась. И ради чего?!
Ради пустой бумажки.
Автор 2, вы цитируете заявки?) Хотя, отсылка к ГекоГабскому исполнению здесь кстати, очень верится в такое развитие событий)
Чудесное исполнение.)
Спасибо за такое замечательное, милейшее исполнение ДоноДюма
А второго автора я хочу таскать на руках) Аняня такое...
*а откройтесь, пожалуйста?^^ Хотя бы в личку*
Первое комментировать не буду. Кому-то хорошо, а мне не нравится стиль речи. Нельзя же мыслить только глаголами. И описание... В общем, не то.
Дюм очень мало в заявках, поэтому радует, что все же можно прочитать нечто чудесное на эту тему.)
Дюм очень мало в заявках, поэтому радует, что все же можно прочитать нечто чудесное на эту тему.)
кстати да( обидно, досадно, но ладно что ж теперь
Мы может такими только в возрасте становимся, а так, мне накомый Дост сказал, что меня сначала за ЕсеГексли (не мог определиться) принял х)
Негодующая Дюмка~
не знаю, я как Дон считаю Дюмок миленькими, но не настолько, чтобы заявлять о них как о мягких тапочках))
автор №2, спасибо, в жизни не видел настолько милых донов.)